Степан Мазур - Клятва рода
— Нет, Лера, не понимаю. Точнее понимаю, но она меня нет. В основном рефлексы, но не разум. Эта тварь ползучая не животное. Те умнее.
— Выбрось эту гадость! Убери ее, пожалуйста. Ну, убери, она может тебя укусить.
— Слушай, а про людей, которые утверждали, что гадюки на них с деревьев сыплются гроздьями, слышала? Завтра же в газете напишут!
Валерия улыбнулась:
— А где здесь люди? На много километров вокруг ни души.
Скорпион взял змею двумя руками, за хвост и голову, аккуратно положил в кусты, изрек:
— Люди — они такие странные существа, они везде. Но, как правило, не там, где надо.
Добрели до джипа, забрались в салон. Скорпион вставил ключ в замок зажигания, тут же загорелись разноцветные огоньки. Лера надавила на бардачок, извлекла кожаный чехол, достала из него плоскую коробочку ноутбука. Скорпион подсоединил провод от компьютера к прикуривателю, Лера приблизила к ноутбуку сотовый, настроила поисковик Интернета. Ноутбук согласно мигнул лампочкой, пискнул, устанавливая соединение. Всемирная паутина есть даже в дебрях лесов. Спутники не дремлют — не все шпионские. Связь стабильная.
Скорпион придвинул к себе ноутбук, вышел на спутник, нашел Приморский край, поглядел погоду.
— Смотри, тайфун идет. Через три дня зальет все напрочь, как всемирный потоп.
— Тайфун — это вещь веселая, стена дождя, ветром с домов крыши срывает, а сами они топнут, топнут. Я фотку видела, как свинья в скоростном темпе после такого дождя серфинг освоила. Выбралась из сарая и на столе два дня плавала, пока вода не спала, — улыбнулась Лера и печально добавила: — Значит, отдых подходит к завершению? Жаль, я хотела побыть с тобой еще…
Скорпион повернулся, погладил по щеке, убрал прядь волос с глаз, медленно произнес:
— Что мне тайфун, когда рядом ты?
— А, так нечестно, не переиначивай. Ты должен был убедить меня уехать, а я бы посомневалась, посомневалась, а потом обязательно бы согласилась, — улыбалась Лера.
— Ничего не могу с собой поделать.
— Ладно, через пару дней едем домой. Пусть завидуют нашему загару. Но обещай мне одну вещь, спецназовец.
— Что? Дмитрий и тебе рассказал? Тоже мне, хранитель секретов.
— Ничего он мне не говорил, я давно поняла, что тебя приняли в спецназ.
Скорпион смотрел в глаза, молчал.
— Я тебя не осуждаю, — наконец сказала Лера. — Так вот, обещаешь мне…
— Обещаю. Заранее обещаю.
— …научить меня драться! — воинственно закончила Лерка.
— Ну, вот и накормил морепродуктами, — притворно поник Скорпион.
— Ты обещал, заранее обещал! А морепродукты и сам ел. Может, на тебя подействует мясо?
— Каким образом?
«Ты наконец-то меня поцелуешь, — подумала Лера. — Не зря в одной палатке спим». Но вслух сказала другое.
— Скажи лучше, как будешь учить драться?
— Лера, ну зачем это тебе?
— Я же буду рядом с тобой, мало ли…
— Ну что за судьба? Все, кто рядом со мной, обязательно учатся драться.
— Хе-хе, не отмазывайся, ты обещал.
— Ну что я за человек, если даю обещания, то обязательно их выполняю. Это для нашего времени опасно… Хотя и раньше было не проще. Ну ладно, ладно. Русич сказал — русич сделал.
Лерка рассмеялась:
— Ура, я буду драться. Кий-йа…
— Ладно, что-нибудь придумаем. Только запомни первый урок, не «кий-йа», а «ура» для дезорганизации противника и «хак», когда будешь бить.
— Что за хак?
— Старорусский глагол «рубить».
— Похакать ворога?
— Именно.
Солнце догорело на небосклоне, растаяло в море, то ли рыба-кит проглотила, то ли водяные морские по частям на сувениры разобрали.
В лагерь возвращались, когда тени в лесу удлинились, захватили все пространство, лес ожил ночной магией, запели серенады сверчков. Повсюду в панике метались полчища фей, шныряли мини-эльфы, носатые гномы в кепках, домовые так и норовили прокатиться на ногах, цеплялись так, что не сразу и разберешь, как снять.
Медленно, но верно продвигались к морю.
Кусты кончились, глаза выловили округлую полоску света, огонек. Дмитрий уже развел костер и сквозь окуляры глядел на звезды. Очки поцарапались, замарались, каждые пятнадцать секунд снимал, протирал о старые шорты, снова напяливал.
Скорпион присел у костра:
— Бать, ну сколько раз тебе говорить, сделай ты уже себе лазерную коррекцию зрения, если сам восстановить ленишься. Пятнадцать минут без боли, месяц абсолютного отпуска и на свои очки будешь смотреть с отвращением.
— А в наши времена такого не было! Это же хирургическое вмешательство! — оправдался Дмитрий, протяжно зевнул и скрылся в палатке.
Уж что-что, а биоритмы на берегу моря работают бесперебойно. Чуть стемнело, как инстинкт кладет тебя под одеяло, шум прибоя лечит психику, рокот волн и легкий ветерок навевают самые сладкие сны.
— Скорп, а сейчас разве уже не их время? — спросила Лера.
Скорпион смотрел в костер, где с огромной скоростью проносились картины битв, горели замки, мелькали лица, животные, текла жизнь, отражалась вся история человечества.
— Сами сгорели, потухли. Не живут, а скорее доживают. По инерции. Дети коммунизма в этом бардаке жить уже не могут.
Сергей завалился на спину, рассматривая молочные крапинки далеких звезд. Хорошо виделась даже туманность Млечного Пути, словно действительно разлился большой стакан молока и засох каплями на бездонной выси.
— Жалко мне их. Они бредили космосом, но под носом был лишь колхоз, они мечтали о свободе, но получилась какая-то сплошная грязь, — Лера прилегла рядом.
— А космос вон, рукой подать, — поднял руку Скорпион и повернулся к Лере.
Глаза девушки светились отблесками костра, нечесаные, спутанные волосы были такими же, как у него, до родника не добрались. Скорпион неожиданно спросил:
— Будешь моей берегиней?
— Буду, — сразу ответила Лера. — А кто это? И как?
— Пока не знаю… Но мы что-нибудь придумаем. Правда, Лерка?
— Правда.
Щека коснулась щеки. Обоих прошиб электрический разряд. Глядя в небо, узрели падающую звезду.
Желания совпали.
Детская непорочная любовь вспыхнула ярче прежнего. Никакой тайфун не в силах потушить. На небе зажглась новая звезда.
Их звезда.
* * *Пустыня Гоби.
Настоящее.
Много дней спустя.
Солнце, стоящее в зените, снимало кожу с почерневших плечей. Сгоревшая кожа слезала со спины струпьями. Одинокий пустынный путник, покачиваясь, брел по барханам. Ноги обжигал раскаленный песок. Правая ступня была замотана в майку. В кусок материи, что когда-то был майкой. Был он пропитан кровью и всякий раз, опираясь на больную ногу, странник кривил почерневшие, запекшиеся коркой губы.
