Оля Виноградова - Здесь эльфов нет! или Другой мир для чайников
Наслаждаясь великолепным закатом: выкрашенными в алый цвет облаками с синими прожилками, я делала зарисовки пейзажа на чистых страницах. Половина исписана. Грустным и веселым. Мечтами и правдой. Сбывшимися надеждами. Часть строчек из Списка Самых Важных Дел зачеркнута, но он ведь не статичен, пополняется… Еще бы кому на плечо голову склонить и продолжить любоваться романтичным видом на блестящую вдалеке водную гладь озера…
Дьявол! Я не боюсь своих желаний, но почему они сбываются так не вовремя!
— Рин, ты где должен быть?! — я отложила ежедневник, ручку и обернулась к лу. О присутствии отори за моей спиной доложил хвост, а нос определил личность посетителя. Все-таки пахнут неандертальцы специфически, как ковбой после многодневноц скачки по прерии.
— Дай мне немного времени. Я хочу просто поговорить с тобой. С меня достаточного того, что ты треть периода держалась на расстоянии! — оооо, он решительно настроен. Почему бы и нет? Всем плохишам положен пятиминутный звездный монолог в любом фильме. Итак, трубят фанфары, сцена освещена прожекторами. Ваш выход, маэстро… Но только после конферансье, то есть меня!
— А что я должна была по-твоему сделать после того, как мне сообщили, что и ты и Ксан обзавелись самками и детьми? На шею вам прыгнуть с радостным визгом? Обниматься полезть? Сказать спасибо за счастливое пробуждение?
— Да! — смелый ответ. Очень смелый, но глупый.
— Повтори… — я не испытывала желания наорать на него. Это уже прошлый век. Так немножечко насмерть убить.
— Нууу… Эээээ… Мммм… — Медяшка колебался между честным ответом и тем, который наименее паскудно скажется на его организме.
Минуты текли, кончик его хвоста отбивал стремительную чечетку по площадке, а членораздельных слов отори так и не решился произнести. Наконец, на исходе десятой минуты и моего терпения, Рин вздохнул и произнес:
— Мия, пойми, я не мог отказаться. Таша, самка, что живет со мной, из моего рода. Ее самца сильно порвали на охоте, и он восстанавливается в лассотти. Я обязан заботиться о ней, пока он не проснется. Нельзя упускать благоприятные периоды для воспитания малыша. Ему сейчас нужно внимание и матери, и меня, за неимением отца…
Да-да-да, а еще все случилось потому, что на Марсе обитают красненькие карлики. Слова: должен, обязан крайне удобны для сокрытия истины. Нелепо в данном контексте спрашивать "почему?". Они не имеют никаких причин, они просто есть.
Я не торопилась отвечать. Нечто в монологе Медяшки заставляло меня прокручивать его в голове, детально анализируя. Без мозга, которого я недавно в отставку отправила, делать это оказалось трудновато, но я все же нашла зацепку: из моего рода… Так она его родственница?! И между ними нет отношений, характерных для совместно проживающих существ противоположного пола?! Получается, мою голубую собственность, как бы получше выразиться… временно приставили к мытью посуды?! Ядрена кочерыжка, а сразу сказать нельзя было?!!!
Через две секунды после осознания глобального развода ушастых декоративных кроликов, я с визгом, символизирующим примирение, повисла на Рин, обнимая его всеми пятью конечностями. Естественно, такого напора он не выдержал, и мы вместе рухнули на площадку, под, смею надеяться, счастливый стон отори.
Риенкард направлялся к определенному Мией наблюдательному посту. Пребывал он в самом благостном расположении духа. Еще бы! Теперь он мог рассчитывать… О! Он мог рассчитывать очень на многое, что чрезвычайно льстило себялюбивому самцу. Он ведь почти свободен, а его соперник за внимание Мии занят на несколько периодов вперед! Он выиграл! Права была его самка-мать — не нужно лезть на рожон со своими эмоциями! Чуточку терпения, правильные фразы, вид голодного гаито, который лу репетировал по четыре раза в день, и прощение у него в руках, а вместе с ним благоволение самочки.
Безусловно, его можно обвинить в преднамеренном использовании обстоятельств для извлечения личной выгоды, а он отрицать не собирается! Все лу вместе взятые и каждый в отдельности заботятся в первую очередь о себе, во вторую о родственниках по материнской линии, а дальше следуют все остальные в порядке личных симпатий!
Отори лихо подпрыгнул от избытка чувств, сделал сальто, но приземлился уже не столь изящно, как левитировал. Причиной тому послужила перекореженное гримасой лицо обожаемого брата, попавшее в поле зрения лу.
— Полагаю, мне не стоит спрашивать, откуда ты идешь? — смотреть на морду кора, раскрашенную пятнами отчаяния и злости было приятно. Рин улыбнулся.
— Полагаю, мне не стоит спрашивать, куда шел ты! — передразнил Ксана самец. Еще ему хотелось по примеру Мии показать сопернику язык, дернуть за хвост и напоследок дать отличного пинка под зад. — Это очевидно, но ты опоздал. Зато я пришел вовремя. Не бойся, Ксандер, после следующей Ночи Свободного Выбора я расскаже тебе, как счастлив, — Риенкард потрепал кора по плечу и добавил: — В подробностях!
— Ты воспользовался ситуацией! — вспылил Ксан.
— Согласен! — не менее эмоционально отозвался лу. — Но не я заставил тебя выбрать Анкс. Если тебе больше нечего мне сказать, то разреши пройти. Мне надо тэ ждать вон на том лоа. Не дай Мия он объявится, а я его пропущу… Я останусь без всех свободно висящих частей тела, а они мне, как ты понимаешь, теперь особенно необходимы! — мысли самца, недавно обласканного вниманием противоположного пола, были направлены строго по направлению крови в венах, а текла она под действием притяжения вниз. Чего и следовало ожидать после столь горячих объятий.
Кора проводил яростным взглядом удаляющуюся спину брата. Они два с половиной периода искали взаимопонимание, а когда нашли, то между ними опять вклинились и разбили их союз. Иногда Ксан ненавидел Риенкарда за эгоистичное поведение. Вроде тот понял, что приоритетом и высшей ценностью сейчас является продолжение рода, чтобы укрепить восстановленную свободную цивилизацию, но едва на горизонте некая особа махнула хвостом, как лу, обливаясь слюнями, забыл обо всем на свете! Когда же брат повзрослеет и поймет, что на текущем этапе существования отори нет ничего важнее восполнения численности цветов, иначе им не выжить!
Мия… С ее способностью лезть куда надо и куда не надо специально и случайно тоже порой приводила самца в бешенство. Одно слово… Отдающее горечью — человек… Но она… Такая… Такая родная. От нее веет теплом. Хочется прижать самку к себе и тискать, тискать, тискать! Но нельзя ставить личные чувства превыше нужд цвета. Это недопустимо! Он прав, с какой стороны не посмотри, но почему же так гадостно на сердце, словно он жестоко ошибается?
