Влад Прогин - Охотник за страхами
— Именем, Ирина, твоим заклинаю, только правду мне говори! — произнесла Елена, и те странные тени, дернулись, набросились на меня и так же быстро разбежались.
— Не действует.
Лицо Елены изменилось, проявилась жесткость
— Кто ты? Ты не Ирина, так как однажды я ее заклинала так. Я допускаю, что твой недуг стер меня из твоей памяти, но имя!
Взмах рук, короткий шепот, и Луна, в сторону которой я было дернулась, ускакала прочь.
Я сжала кольцо и приготовилась: Елена умеет работать с этими тенями, или как еще мне это называть, а я нет. Только одна попытка, если придется… Интересно, что я смогу ей противопоставить своими силами?
Елена сомневалась. Она чувствовала что-то неизвестное ей в кольце и не знала, наверное, чего ждать.
— Где настоящая Ирина?
— Я не знаю. Как и не знаю, могу ли я Вам доверять.
Елена махнула рукой, и напряжение в воздухе спало.
— Так мы далеко не сдвинемся. Либо ты рассказываешь мне хоть что-то, либо я продолжаю тебя здесь держать, так как я не уверена, несешь ли ты угрозу. Именем своим, Елени, я себя заклинаю, правду тебе лишь одну говорить — с десяток теней облепили ведунью, и она брезгливо поморщилась — Меня тебе бояться нечего — я живу одна, в глуши, и ни на что не променяю свой быт.
Рискнем.
— Присядьте, Елена, это не слишком короткий рассказ.
Я этого не рассказывала даже Ольге. Свои воспоминания о настоящей, может быть, даже прошлой жизни. И, рассказывая о последних минутах ее, я не могла удержать слезы. Но и про осторожность я не забыла — имени моего настоящего Елена не узнала. Выслушав меня, она улыбнулась и положила свою руку мне на плечо.
— Все нормально. Пусть шелест листьев успокоит тебя.
Шум листьев на едва ощутимом ветру внезапно заслонил все прочие звуки, а потом вновь ушел на задний план, унеся с собой тревоги и принеся покой.
— Могу тебе сказать, что про твою страну я не слышала. И могу уверить тебя, что это все не бред, рожденный недугом. Ты… Другой человек, вернее, не человек, «лесная», как ты себя назвала. Сначала, когда я на тебя смотрела, я думала, что на тебе сильный приворот и восхищалась мастерством того, кто его наложил, но теперь вижу, что это твоя природа любить один раз. Ты могла бы стать сильной ведуньей, честно скажу — твой талант сильнее моего, но то, на что ты его пускаешь — так дело не пойдет. По крайней мере, у нас. Что ты можешь с этим колечком?
— В нем мало первородной энергии. Но можно сделать многое, могу иллюзию создать, могу светлячка… На большее, боюсь, не хватит.
— Ну, покажи мне светляка, что ли, тогда?
— Ну… Я неделю это создавала.
— А я взамен научу тебя обращаться с тенями. Как ты их называешь.
— Хорошо. Если перегнать эту энергию в тепло или свет, то это не увидеть и не ощутить — этого очень мало, но если заставить эту энергию взять тепло от одного, и передать другому… Смотри!
Травинка заледенела, и рассыпалась от прикосновения, а воздух рядом разогрелся и начал светиться. Удерживаемый моей волей разогретый воздух никуда не сдвигался с места, пока не погас, стоило кончиться запасу кольца.
— Как оно все хитро. Словно и не живое, не волшба, а незнамо что. У нас все проще, пошли.
Я проследовала за Еленой в лес. К нам присоединился вскоре волк, который при виде Елены лишь подошел к ней и, словно обычный пес, приласкался. Та погладила его, махнула рукой, и тот послушно убежал в лес. Присмотревшись, я заметила тень, обмотавшую голову волка. Невольно вспоминались уроки в Академии и то, как нас учили приручать животных, подавляя их сознание своей силой. Здесь все было по-другому.
Елена вывела меня на крутой берег Тихоницы, протекавшей недалеко речки. С высоты обрыва можно было увидеть дома деревни и снующих по своим делам крестьян.
— Смотри, Ирина. Что ты видишь?
— Крестьяне.
— И каждый из них верит. Подсознательно верит во многое. Лешие, водяные и многое многое другое. То, что ты называешь тенями, не подчиняется никогда напрямую нам. Они лишь откликаются на то, что творится в глубине нас. Все в округе верят, что я сильная колдунья, и тени подчиняются мне. Не только поэтому, конечно, но это одна из составляющих моей силы. Тени, когда их много, могут оживить даже самые глубоко зарытые страхи, и благодаря им на свет могут появиться чудовища, но такое случается редко и только в городах, где людей много. Кого-то от природы тени слушают больше, а кого-то меньше.
— Понимаю.
— Отлично. Но это только начало. Тебе еще многое надо понять…
***Я вновь сидел в своем офисе. Последнее время я стал часто здесь бывать, так как общество Алимы и Максима настраивало на рабочий лад. Да и за практикантами приглядеть не помешало бы. Я прекрасно понимал, что по-хорошему я здесь не нужен — Максим поставил систему так, что я мог спокойно собирать прибыль, а сам жить где-нибудь в роскошном особняке в тех же Штатах.
Я невольно усмехнулся. Единственным достоянием моей американской квартиры, не считая врат, был пустой холодильник с постером Боба Марли и запчасти от машины. Там я никогда не задерживался особо долго, и практически никогда не ночевал. Максимум одну ночь переждать, если уж совсем лениво куда-то двигаться. Из всего моего жилья только московская квартира и алерийский замок были местами обжитыми. Остальные были не более чем местом, где я установил врата для удобства своего передвижения.
Конечно, был еще купленный недавно мирок… Но я не смог заставить себя перебраться туда, так как в полном одиночестве я просто не мог работать.
— Макс, к нам экологи сегодня должны заявиться, не забыл? — спросила Алима.
— Помню — как всегда спокойно ответил мой финансовый… Да и не только финансовый заместитель.
— Кстати, Максим, я все забываю спросить, а как ты от экологов вечно отмазываешься? — поинтересовался я — И здесь взятка?
— Нет, тут все прозаичнее — Максим лучезарно улыбнулся и сделал паузу, словно выждал, когда отгремят никому не слышимые овации — Сейчас подойдет наш главный экологический консультант, Глеб Витальевич.
— Кто это? — вопросительно уставился я на Алиму, но та лишь загадочно улыбнулась.
— Наслаждайся зрелищем, босс. Оно того стоит.
Раздираемый любопытством я стал ждать. Учитывая специфику предприятия, я был более чем уверен, что и отношения с законом тут складываются запутаннее, чем отношения главных героев бразильских сериалов.
Глебом Витальевичем оказался мужчина преклонных лет, одетый в деловой костюм. На фоне черного пиджака и изумительно белой, словно только что из рекламы, рубахи ярким несуразным пятном выделялся мятый салатовый галстук. Борода и рыжие усы, находившиеся в полнейшем беспорядке, могли бы до смерти напугать любую бритву. Кадык вызывающе смотрел вперед, а взгляд серых глаз, казалось, может воспламенять то, на что он падает.
