Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
Ажиотаж. Азарт. Охота началась. Кто здесь первый на очереди? Один из них, тот, что стоял прямо передо мной, застыл, неспособный свести с меня глаз. Я бросилась на него. Полоснула когтями по руке, заставляя его пальцы разжаться, выпуская дурацкую, уродливую, но потенциально опасную железку. Он закричал, а я переключилась на его грудь, без труда раздирая плоть когтями. Брызнула кровь.
Отбросив более неинтересное для меня тело, я развернулась в поисках следующей жертвы. Долго искать не пришлось: какой-то глупец попытался напасть на меня сам. Из моей груди вырвалось громкое, звериное рычание. Подняв с земли камень, я кинула его в человека. Попала, и сразу же устремилась к нему сама, скаля зубы и протягивая к нему когтистые руки.
Он попытался вырваться, но не успел. Мои когти глубоко погрузились в плоть, ноздри защекотал запах крови. Тело дёрнулось в моих руках и обмякло. Отбросив его в сторону, я огляделась. Двое оставшихся оказались умнее своих спутников, а может быть, трусливее, но в данном случае это было одно и то же. Оба они удирали прочь. Спустя мгновение один споткнулся и покатился вниз по склону. Второй продолжил бежать, перепрыгивая через низкие кусты.
Я снова зарычала, оскалившись, а перед глазами внезапно возник знакомый образ. Лесная ведьма Нурит была совсем рядом. Босоногая, простоволосая, она как будто стояла напротив меня, но в действительности висела в воздухе, не касаясь ступнями травы.
- Ну же, давай! - хитро прищурившись, просияла она. - Смотри: ещё целых две жертвы! Раздолье для охотника! Догони их, поймай, напади, разорви на части!
Наваждение моментально спало; я посмотрела вслед беглецам совершенно равнодушно.
- Зачем? - удивлённо спросила я. - Они не представляют опасности. Мне нет до них никакого дела.
На лице Нурит заиграла многозначительная улыбка.
- Ну, нет, так нет, - развела руками она, после чего медленно растворилась в воздухе.
А я почувствовала, как снова начинаю преображаться. Меньше, чем за минуту, ко мне вернулось моё обычное тело. Я оглядела свои руки, такие маленькие, светлые, хрупкие, с короткими-прекороткими ногтями. Плечи ссутулились, шея согнулась, будто под тяжёлой ношей, и я в изнеможении опустилась на траву.
Маленькое, хрупкое, щуплое тело била крупная дрожь. Что со мной произошло? Как всё это получилось? Во имя Создательницы, неужели я только что убила тех двоих голыми руками?! Да ещё и получая от этого процесса удовольствие? Я склонилась к самой траве, сжав руками виски. Боги, неужели я на такое способна? И как мне вообще удалось принять облик тъёрна? Ведь тъёрнов рядом со мной не было! Если бы хоть один из нападавших был тъёрном, он принял бы свой настоящий облик, чтобы дать мне отпор, вместо того, чтобы так серьёзно рисковать своей жизнью.
Подняв глаза, я сразу же встретилась взглядом с Ирвином. Он стоял в нескольких шагах от меня и смотрел...даже не знаю, как. Шокированно? Отчуждённо? Враждебно? Во всяком случае, не так, как прежде.
- Ты что, тъёрн?
В голосе Ирвина звучала брезгливость, а последнее слово он почти что сплюнул.
- Нет! - обиженно закричала я. - Я не тъёрн! Говорю же тебе: я - Охотница!
- Охотница? - недоверчиво переспросил Ирвин. - А это...
Он не закончил, просто повернулся туда, где лежал один из трупов. При виде того, во что превратилось разодранное когтями тело, мне стало нехорошо. Вид и сам по себе был не из приятных, но если припомнить, что всё это сотворила я сама... Мне стало тяжело дышать.
- Я - Охотница! - чуть не плача, повторила я. - Вещательница! Мы принимаем облик тъёрнов, чтобы говорить с ними на их языке!
- На их языке? - мрачно переспросил Ирвин, снова бросая взгляд на тело.
Я открыла было рот, чтобы возразить, возмутиться, объяснить, но так ничего и не сказала. Какой в этом смысл? Его реакция была очевидна. И, главное, он совершенно прав. И от этого ещё больнее. Кто сказал, что на правду не обижаются? Глупо обижаться на ложь, ибо она не имеет значения. Но как не обидеться на горькую правду?
Я поёжилась. Создательница, как же здесь стало холодно!
- Знаешь, Ирвин, я, пожалуй, пойду, - проговорила я, поднявшись на ноги. Ветер развивал растрёпанные волосы, снова освещаемые предательницей-луной. - Я очень благодарна тебе за всё, что ты для меня сделал. Дальше я справлюсь сама. Я не пропаду. Ты же видел.
Пользуясь тем, что Ирвин всё ещё шокирован и оттого реагирует не слишком быстро, я развернулась и зашагала вниз по склону. Быстрее и быстрее. Головокружение куда-то ушло, в глазах не было ни слезинки. Вскоре луна скрылась за очередным облаком, и на холме стало совсем темно. Но мне так было даже лучше. Сегодня я ненавидела луну. А перспектива упасть и споткнуться не пугала ничуть. Прочь, в темноту, в беспамятство, хоть бы и в бездну. Прочь от Ирвина, такого близкого утром и такого далёкого сейчас. Прочь с этого холма. Вот только даже спустившись, мне не забыть о том, что произошло на его вершине.
Соображала я в ту ночь не слишком хорошо. Неспособная трезво рассудить, что делать дальше, я вернулась в город, чтобы разыскать Джен. Воспользовавшись покровом темноты, беспрепятственно добралась до трактира. Вот только Джен там не нашла. Как оказалось, она спешно съехала несколько дней тому назад. Говоря точнее, в тот самый день, когда меня отвезли в дом Ирвина.
На выходе из трактира меня арестовали. Два часа спустя я оказалась в королевской тюрьме, в камере, где уже сидели Винсент и Дилан.
Глава 20. Тюрьма
Предполагаю, что тюремщик немало удивился. Обычно заключённые упираются, и их приходится заталкивать в камеру силой. Я же нетерпеливо притоптывала, ожидая, когда же он, наконец, подберёт нужный ключ и отопрёт дверь. После чего с громким восторженным воплем бросилась в объятия Винсента и Дилана одновременно.
- Давно вы здесь? - спросила я, вдоволь наобнимавшись и чуть было не задушив их обоих.
- Четыре дня, - ответил Винсент.
- Уже почти пять, - поправил Дилан.
- Это, выходит, с тех же пор, как арестовали меня, - заключила я, теперь понимая, почему всё это время от ребят не было ни слуху, ни духу.
- Мы надеялись, что тебе и Джен удалось сбежать, - мрачно сказал Дилан. - Или что вас просто не тронут.
- Джен сбежать, видимо, удалось, - поспешила сообщить хорошую новость я. - Перед тем, как меня в последний раз сцапали, я заходила в трактир. Её там не было. Она съехала сама. Видимо, что-то почувствовала. Вообще-то не совсем сама, - припомнила я. - Трактирщик сказал, что за ней заходил мужчина. Невысокий, светловолосый. Помог ей вынести вещи. Думаю, это Эмерико, наш менестрель. Может, это он узнал про опасность, у музыкантов и артистов свои каналы. И вовремя её предупредил.
