Элейн Каннингем - Эльфийская тень
Обращаясь к Даниле, Арфист добавил:
- Иди один. Навряд ли он узнает меня, но лучше я не буду попадаться ему на глаза.
С этими словами следопыт выскользнул за дверь и растворился в ночной темноте.
Данила неторопливо направился к стойке. Хозяин заведения поднял голову и посмотрел на юношу. Серебристые глаза эльфа смотрели вопросительно.
- Лорд Танн. Рад снова вас видеть.
- Спасибо, Мирин. Я бы сказал, что рад вернуться, но, увы, меня привело сюда стечение несчастливых обстоятельств. Эля, пожалуйста.
Эльф поставил перед молодым человеком пенящуюся кружку. Данила сел на стул перед стойкой и сделал пару глотков.
- Я только что проиграл лошадь, и мне нужно купить пару новых верховых животных. Чем быстрее, тем лучше.
- Вам нужны быстрые лошади, или вы хотите побыстрее осуществить сделку? - осведомился хозяин гостиницы без малейшего намека на насмешку.
- Э-э, вероятно, и то и другое. Я предпочел бы заняться покупкой лошадей прямо сейчас, поскольку плохо торгуюсь, когда волью в себя слишком много этого напитка. - Данила поднял полупустую кружку.
Несколько мгновений эльф безмолвно изучал Данилу, потом сказал:
- Среди моих клиентов есть несколько человек, которые могут оказать вам такую услугу. Я с удовольствием вас познакомлю.
Мирин Серебряное Копье кликнул служанку, стройную эльфийку, чьи черные волосы и бело-голубая кожа напомнили Даниле об Эрилин. Дав несколько указаний, хозяин гостиницы отпустил девушку. Она вернулась через пару минут вместе с Купцом из Амна.
Увидев расплывшуюся в улыбке физиономию торговца, Данила приготовился расстаться с большей частью наличности. Амнишанец принадлежал к разряду торгашей в полном смысле этого слова. Как и большинство уроженцев Амна, он был низеньким, толстым и темноволосым. На нем был пестрый наряд, который плохо подходил к холодной и ветреной осенней погоде. Купец увешал себя золотыми побрякушками, которые сверкали так же, как его улыбка. Жажда золота горела в его глазах не менее ярко, чем золотой зуб во рту.
Экономя время, Данила только делал вид, что торгуется и, к восторгу купца, почти не пытался сбить цену. Юноша также терпеливо выслушал уверения амнишанца, что ближайший купеческий караван отправится в Эвереску утром. «С такими лошадьми, - клялся торговец,- молодой господин может выпить много кружек пива, выспаться и все равно нагонит караван».
Когда купец отправился за лошадьми, Данила вскинул бровь и внимательно поглядел на эльфа.
- Не то чтобы я сомневался в честности этого человека, но не могли бы вы уточнить: купеческий караван действительно отправляется завтра?
- Три каравана отправятся завтра утром и еще несколько в течение дня. Если вы хотите войти в город, вам, вероятно, удастся договориться с купцами, чтобы они взяли вас с собой,- отозвался Мирин, отвечая на невысказанный вопрос.
Молодой человек кивнул и собрался уходить.
- Отлично. Ладно, пойду взгляну, на что я потратил деньги своего отца.
Амнишанский купец привязал коней перед входом в гостиницу. Данила с удовольствием отметил, что лошади ив самом деле были хороши - горячие вороные
скакуны, хотя он переплатил купцу вдвое против их, настоящей цены. Юноша взял коней под уздцы и повел их на конюшню. Бран тайком последовал за ним. Пристроив коней в пустое стойло неподалеку от тоги места, где стояла кобыла Эрилин, мужчины зарылись в сено и стали ждать девушку.
* * *Зачарованный грифон летел всю ночь и весь день, неся Эрилин в Эвереску. Ближе к вечеру девушка увидела клубы тумана у подножия Серых Холмов. Ее сердце забилось чаще, ибо она возвращалась туда, где провела детство. Холмы превратились в горы, и Эрилин пыталась разглядеть зеленые луга и таинственные, манящие леса Долины Эверески. Чуть ослабив поводья, она заставила волшебное создание снизиться. На грифона было наложено заклинание скорости, позволявшее ему быстро преодолевать большие расстояния. Однако и без всякой магии это было необычное существо. У него было могучее тело льва, покрытое рыжеватой шерстью, и голова и крылья, как у гигантского орла.
Эрилин не рискнула лететь прямиком в Эвереску. Город хорошо охранялся, поэтому такая попытка могла стоить ей жизни. В горах размещались посты, и зоркие часовые подстрелили бы ее милях в пяти от городских стен. Ну а если бы Эрилин попыталась укрыться за облаками, там ее заметил бы воздушный эльфийский патруль. Эльфийские лучники, летавшие на огромных орлах, славились своей меткостью.
Понимая, что прямой путь для нее закрыт, девушка направила грифона к западной части леса, в облет долины и города. Она заметила знакомую опушку, неподалеку от которой стояло большое каменное здание, окруженное множеством деревянных строений. Внизу суетились купцы.
Грифон, приземлившийся посреди купеческого поселка, устроил бы переполох, поэтому Эрилин выбрала для посадки узкую горную долину. Выгнув крылья, как ястреб, грифон резко спикировал вниз. Когда подушечки львинообразных лап коснулись земли, Эрилин с облегчением спрыгнула со спины крылатого зверя. Издав прощальный крик, грифон снова поднялся в воздух и полетел в Глубоководье. Девушка зашагала к гостинице «На перепутье», где на конюшне стояла ее лошадь.
Серая кобыла чувствовала себя превосходно, ее бока лоснились. Эрилин любовно потрепала ее за холку и подумала, что ей следовало бы найти Мирина и поблагодарить его, однако времени было в обрез. Оставалось надеяться, что лунный эльф поймет ее. В качестве платы она оставила в условленном месте небольшой мешочек с монетами.
Вечернее солнце позолотило небосвод, когда Эрилин поскакала в сторону города. После путешествия на зачарованном грифоне казалось, что кобыла движется слишком медленно, к тому же на пути то и дело попадались купеческие караваны, которые занимали всю дорогу. Девушка сосредоточенно прокладывала путь среди телег и всадников и поэтому не заметила двух человек верхом на амнишанских скакунах, которые неотрывно следовали за ней сквозь толпу, надеясь, что та приведет их к эльфийским вратам.
* * *Настойчивое воркование за окном привлекло внимание Эрлана Дуирсара. Эльфийский правитель помрачнел, предчувствуя недоброе, и повернулся к помощнику.
- Впусти посланца, - распорядился лорд. Молодой эльф распахнул окно, и на подоконник вразвалочку перебрался серый голубь. Наклонив головку на бок, птица словно ждала разрешения сообщить известия. К ее ноге был привязан маленький свиток, перевязанный серебряной ленточкой.
