Олег Лукьянов - Огненный мир
Краем глаза он успел увидеть, как Повелитель Демонов смахивает кровь с обсидианово-черного меча. А сквозь нестерпимый звон в ушах, различил его слова: «Прости меня верный Тад, но я не могу потерять еще и Кассию»
Тад мигнул, по щеке покатилось что-то мокрое, а потом все потемнело и мысли исчезли…
– Ты… спас меня… мой Повелитель, – прошептала демонесса вставая и покачиваясь словно на ветру.
– Да.
– Почему? Я ведь убила твою женщину.
– Ты всего лишь демонесса Касс, что с тебя взять.
– Надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь.
– Я тоже на это надеюсь…
– Ну, раз вы все тут уже уладили, – вклинился в разговор мягкий голос Андареса, – то предлагаю бежать из этого мира!!!
Я оглянулся, Князь испепелил почти все войско и уже нависал над нами как осадная башня. Вокруг него вьется сотня демонов. Бьющий из глаза луч куда-то пропал – вероятно, Князь припас нам что-то еще более отвратительное.
Я взмахнул крыльями, включил Тягу Духа и стрелой понесся к его рогатой голове. Отделяющее нас расстояние преодолел менее чем за секунду. Князь, кажется, хотел засмеяться, но обсидиановый меч глубоко вонзился ему в лоб, а я стоял, держа рукоять и ногами опершись на его нос, до тех пор, пока он не рухнул на землю. Но к тому моменту, его плоть превратилась в труху и он разлетелся по округе жирным пеплом.
Я едва не взорвался от силы распирающей тело. Сущность первого демона обрушилась на меня океаном. Теперь я стал Князем и все демоны и одержимые застыли в немом почтении, но никакой радости не почувствовал. Моя человеческая душа погибла вместе с Номатой, и я вообще не знал, стоит ли с этим жить. Во мне осталась только ненависть. Ненавижу всех вокруг, весь мир за то, что позволил отнять у меня Номату. Внутри меня свой мир, свой огненный мир…
Подошедшая ко мне Кассия упала на колени:
– Что теперь, мой Князь?
– Хороший вопрос…
Несмело приблизившийся Андарес в окружении магистров, смотрел на меня круглыми глазами:
– Зачем был весь этот цирк, если ты мог убить его в любой момент?
– Как говорят в моем далеком мире: глаза бояться, а руки делают. Я кинулся на него ни о чем не думая.
Андарес с сомнением посмотрел на меня, на блистающий в лучах солнца черный меч, и ничего не сказал.
Я глянул наверх. Облака разорвала яркая вспышка, вниз упал ослепительный столп света, оттуда как по лифту спустилось сияющее белым существо. Мускулистая фигура мужчины словно светилась изнутри, он пах черешней и лепестками цветущей яблони. Шесть его белоснежных крыл едва заметно трепыхались на ветру, а он смотрел на меня все понимающими голубыми глазами.
Я оглянулся, чтобы посмотреть какое впечатление произвело появление слуги Господа на людей и с удивлением обнаружил, что лица всех были обращены в мою сторону. Немного виноватое и вместе с тем вполне удовлетворенная Кассия и сбитый с толку Андарес смотрели мне в рот, словно каждый день видят посланника Бога… А может они его и вовсе не видят? Померещилось?
Я повернулся к херувиму и вперил взгляд в его лицо. Оно немного сужено к низу, подбородок хоть и непропорционально мал, но обладает притягивающей изящностью. Когда он заговорил, губы даже не шевельнулись:
– Я пришел от имени Его, чтобы сказать, что грядет битва между грешниками и праведниками. Чью сторону ты изберешь? Решай сейчас.
Эпилог
А где-то вне материи мира, среди геенны огненной, навзрыд смеется прозрачная, ослепительно сияющая сущность…
***
Номата вознеслась над своим телом, и остановилась перед обезглавленным Тадом. Кольнула жалость. Гибельное пророчество коснулось и его.
Ее тянуло вверх, там раскрылось что-то сияющее, манящее, сулящее вечное благо и забвение всего горя, и она лишь задержалась, чтобы кинуть прощальный взгляд на любимого. Альтаир. Ты взбешен.
Не вини себя глупый. Не вини никого. Это пророчество – ты был не в силах его изменить.
Только сейчас она вспомнила новые строки песни, которую напевала ей мать – сильнейший из известных оракулов. И глядя, как спускается с небес шестикрылый воин добра и света, она ее пропела:
Ангелы и демоны смеются надо мной,
Кружатся словно вороны над моей душой,
Не знает счастья образ мой,
Ведь вырвут сердце мне рукой,
Я в жертву аду отдана…
Она запнулась. Тут концовок было три. Хотя Номата не могла вспомнить н одну из них, но была уверена, что допоет песню после окончания разговора Альтаира с небесным воином…
Ей стало интересно узнать какая из строф придет ей на ум, однако зов сияния над ней стал нестерпимо сильным. Она не услышала о чем говорят ангел и демон, а песня так и осталась недопетой…
