Катерина Крутоус - Книга I. Древнее Пророчество.
Впрочем, поначалу все было предельно просто. В его обязанности вменялось лишь испытывать новые образцы оружия, пока Фрейн не найдет самое подходящее. Для чего? Тогда он даже понятия не имел, какие замыслы вынашивал его босс в то время. Однако текли десятилетия, столетия и Анри обо всем узнал, все понял и все принял.
Он машинально потянулся к кобуре, покоящейся на поясе и любовно сжал рукоятку своего старенького “Беретта 92” еще самой первой модификации этой модели 1975 года. Тот вариант ему нравился больше всего. Единственное, что он изменил в нем, так это произвел хромирование ствола, которое начали практиковать для предотвращения коррозии. Да, он любил свой пистолет, наверное, даже больше, чем следовало. Он наслаждался его силой, как физической, так и метафизической. Но таковы уж мужчины. Это пьянящее чувство использования дополнительной мощи увеличивает во стократ ощущение собственной значимости. Отдача от Беретты (а она сильнее, чем, скажем, от того же популярного 45-го калибра) для людей могла становиться проблемой. Но только не для вампира. О да! Он чувствовал опьянение, ни с чем не сравнимое наслаждение оттого, что ему предоставлено право решать, кому из вампиров жить, а кого превратить в пепел. Со временем он уже не только выполнял приказы Фрейна об устранении неугодных, но и сам частенько принимал подобного рода решения. Почему Фрейн даровал ему такие широкие полномочия? Почему лишь ему Фрейн так доверял? Что было на уме у этого непроницаемого ангела мрака? Сколько раз Анри задавался подобными вопросами, но никогда он не знал наверняка, не ошибается ли насчет своего теперь уже не только хозяина, но, с позволения будет сказано, друга?
*
И вновь она вихрем ворвалась в его сознание… Точнее, воспоминание о том времени, когда она появилась в его жизни. Вошла и полностью ее изменила, все переиначила…
- Ты что - сумасшедшая?! - хриплым голосом спросил Анри, когда Генриетта, изможденная и ослабленная после потери крови, на следующий день вновь вернулась на то же место, где днем ранее он едва не лишил ее жизни.
- Или ты мазохистка? Или, может, тебе просто жить надоело? Так ты лишь скажи - я помогу. - Он ехидно осклабился. Однако девушка по какой-то странной причине совсем не реагировала на его злые шутки. Бледная, измученная, она с трудом держалась на ногах. Прошло несколько секунд, и Генриетта не выдержала. Медленно, с большим трудом, она опустилась на мягкий коврик из побегов зеленой травы всего лишь в нескольких шагах от злобного и голодного вампира. Большие карие глаза с синеватыми кругами вокруг век странно смотрели на Анри. Лишь спустя некоторое время ей удалось произнести несколько слов. Из обескровленных, потрескавшихся губ слова слетали с большим трудом:
- Я не знаю, зачем или почему пришла сегодня сюда. - Хрипло начала она.
- Что-то сильнее меня словно магнитом тянуло на это место. Зачем я здесь? - с мольбой в голосе произнесла Генриетта. Анри смотрел в ее широко открытые наивные глаза и читал тот же немой вопрос. Она, казалось, просила его о помощи. Взгляд, заломленные руки, слезы в голосе… Анри растерялся. Взглянул на ее перебинтованное запястье, потом на все тело, которое всего лишь за один день истончилось так, как будто бы месяц не получало никакой пищи, лишь воду… Он был так смущен, так поражен случившимся, что и сам был не в состоянии вымолвить хоть слово. Такое в его вампирской жизни происходило впервые. Почему? Отчего он терял над собой контроль в ее присутствии? Почему вчера он впервые в жизни поступил так гуманно, не убив и не обратив свою жертву? Почему накануне, после долгих и голодных скитаний, кои выпали на его нелегком вампирском пути в последнее время, почему он не смог, не позволил себе полноценно покушать, чтобы сегодня не чувствовать еще большую жажду? Что же такое с ним происходит? Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от этих странных, навязчивых мыслей, которые словно наваждение мучили его и без того успевшее сделаться болезненным сознание.
- Я так и не понял, что привело тебя сюда сегодня, во второй раз? - ему казалось, что он тянет время. Почему?
- А почему ты вчера не причинил мне вред? - будто вопросом на вопрос ответила она. Анри непроизвольно усмехнулся.
- Значит, то, что я перерезал тебе вены и лишил тебя пол-литра крови, ты оцениваешь, как благородный поступок с моей стороны? Ну, ты даешь!
- Ты понял, что я имею в виду. Почему ты меня не укусил? - последнюю фразу Генриетта произнесла почти неслышно, и если бы ее собеседник был обычным человеком, то вряд ли бы расслышал эти слова. Но Анри был вампиром. И он услышал тот страшный вопрос, который последние часы навязчивым кошмаром буравил его мозг. Внезапно он отвернулся, пряча глаза то ли от смущения, то ли от яркого света.
- Послушай, девушка, - наконец-то нашелся он, - я не знаю, о чем ты думаешь, не знаю ни твоего имени, ни того, кто ты или откуда. Но если честно, то меня это как-то ну совсем не трогает, даже не интересует. Я тебе скажу лишь одно: убиралась бы ты восвояси, а то сегодня я чувствую намного более сильный голод, чем вчера. А, еще учитывая тот факт, что накануне мне уже довелось испробовать твоей крови и я знаю, какова она на вкус… - Анри продолжал трещать, не смолкая ни на секунду, как бы пытаясь самого себя заговорить и отвлечь от вожделенного запястья своей жертвы, которой он, по странному стечению обстоятельств, от чего-то совсем не желал причинять вред…
- И то, что она показалось мне, как говорится, слаще нектара (ну знаешь, в древности амброзию и нектар считали напитком и пищей богов), так вот…
- Генриетта. Меня зовут Генриетта. И мне восемнадцать лет. - Произнесла она отрешенно, не обращая ровным счетом никакого внимания на его болтовню. - А как тебя зовут? - он опешил.
- Слушай, ты что рехнулась?! - она смотрела на него таким чистым, незамутненным и открытым взором… И он невольно ощутил, что не в силах более оставаться вампиром. Он чувствовал, как похороненные в самых глубоких недрах его сущности проблески человеческого сознания начинают овладевать его вампирским существом.
- Анри. - Коротко бросил он. Она слабо усмехнулась.
- Я приду завтра, если ты не возражаешь. Ну, если ты еще будешь здесь. Чем я могу тебе помочь? - Анри потерял дар речи. Нет, он, конечно, проявил человечность вчера, не пронзив ее шею своими вампирскими клыками, но чтобы… Да, так с ним еще никто не обходился.
- Лучше не приходи. Я могу не сдержаться.
- Сможешь. - И она вновь послала ему свою добрую улыбку. В ее голосе чувствовалась такая непоколебимая уверенность, что вампир уже и сам понемногу начинал верить тому, что она говорила.
![Джиллиан - Ясная ночь [СИ]](/uploads/posts/books/2692/2692.jpg)
