Дмитрий Казаков - Солнце цвета ночи
Войско тащилось по узкой и неудобной дороге, более напоминающей звериную тропу. Деревья по обочинам стояли мощные, растопыренные, корни жадно впивались в куда более сухую, чем в низинах почву, шелестел листьями подлесок – усаженные шипами кусты.
Когда огибали гору, сверху, с одной из вершин, донесся раздраженный рев.
– Пума подала голос. Добрый знак! – Пять Ягуар просиял.
– Да? – усомнился Нерейд. – Место тут уж больно удобное для засады. Сверху по склону посадить лучников, а вон там…
– Ты что? – вождь выпучил глаза. – Даже подлые сапотеки не пойдут на такое! Битва должна совершаться в открытую, без коварства и хитростей. Мы чтим заветы, совершаем жертвоприношения по правилам. А война – это самое большое жертвоприношение и самое угодное богам… Или ты меня проверяешь?
– Конечно, – Нерейд кивнул, надеясь, что его изумленная гримаса не была замечена. – Мы, предки, должны знать, как потомки блюдут ритуалы, достаточно ли благочестивы…
– Господин! Господин! – выручил появившийся откуда-то сбоку лазутчик. – Сапотеки!
– Где они?
– Там, внизу… – лазутчик говорил быстро, задыхаясь, по лицу и груди его тек пот. – Через три сотни шагов откроется ложбина, достаточно большая для схватки. Там они и ждут!
– Отлично! – Пять Ягуар расхохотался, повернулся к войску. – Ускорим шаг! Близок час победы!
– Он совсем ненормальный, – сказал Ивар вполголоса. – Броситься в бой прямо с ходу на отдохнувшего противника… Или эти сапотеки совсем не умеют воевать?
– А тебе какая разница? – Арнвид удивленно глянул на конунга. – Эти ребята сотни лет с искренним самозабвением режут друг друга, так что ничего не изменится, кто бы сегодня ни победил…
– Но все равно, миштеки нас неплохо приняли, они как бы свои… – проговорил конунг с сомнением.
Деревья разбежались в стороны, открыв просторную ложбину, ограниченную со всех сторон лесистыми склонами, строящееся в ее противоположном конце многочисленное войско.
При виде врагов сапотеки издали дружный воинственный крик.
– Как рады нас видеть, – вздохнул Арнвид.
– Как ворон мертвечину, – добавил Рёгнвальд.
Пять Ягуар командовал, миштеки бегали, потрясая щитами, колыхались на ветру плюмажи из перьев, сверкали драгоценные камни, украшающие щиты знатных воинов.
Примерно то же самое происходило и в другом войске, Ивару в один момент показалось, что он смотрит в громадное зеркало.
– О, могучие предки, готовы ли вы возглавить нападение? – Пять Ягуар взглянул на Нерейда почти с мольбой. – Могучий вождь Три с Половиной Кабан поведет нас в бой?
– Веди ты, а мы поддержим, – ответил рыжий викинг.
План действий в бою разработали вчера во время привала, а сейчас собрались в кучку, образовав что-то вроде металлического ядрышка внутри рыхлого тела армии миштеков.
– Да помогут нам боги! – Пять Ягуар вскинул заблиставший искрами меч, рявкнул во все горло: – Вперед!
Миштеки заревели, сорвались с места, навстречу двинулись сапотеки, потрясая щитами и выкрикивая оскорбления, с деревьев на опушке сорвались испуганные грохотом птицы.
– Не расходиться! – Ивар вытащил меч, и тот, впервые за много дней покинув ножны, радостно сверкнул.
Навстречу бежали смуглые люди, вились на ветру длинные черные волосы, похожие на конские гривы. Ивар видел распахнутые рты, перекошенные в ярости лица, вытаращенные глаза.
Глава 18.
Видящий
Налетевший на конунга сапотек взвизгнул, будто ему на ногу упал камень, ткнул копьем. Обсидиановый наконечник проскрежетал по кольчуге, кольца больно вмялись в тело.
Ивар ударил, меч рассек человека, точно лягушку, брызнула кровь, наземь шлепнулась сжимающая щит рука, вопль боли потонул в грохоте сражения.
– Славно, славно… – Арнвид ловко отбил усаженную шипами дубину.
Кари небрежным тычком отшвырнул бросившегося на него воина, тот с криком отлетел, сшиб с ног еще кого-то, оба покатились по земле, хрустнул под ногами отлетевший в сторону щит.
Ивар переступил через бьющееся в корчах тело, быстрым ударом срубил наконечник еще одного копья и оказался лицом к лицу с высоким, очень могучим воином.
На руках его, украшенных золотыми браслетами, перекатывались похожие на толстых змей мышцы, голову защищал шлем, ради которого с перьями расстался не один десяток попугаев.
– Слава богам! – крикнул сапотек, обрушивая удар.
Обсидиановое лезвие выщербилось о стальное, в стороны полетели крошечные осколки, но запястье Ивара пронзила боль, а нога поехала по залитой кровью траве.
Конунг отшатнулся, попробовал увернуться, чужой меч ударил в бок, там что-то хрустнуло.
Сражавшийся до сего момента спокойно и расчетливо Ивар ощутил, что начинает звереть, в уголках глаз появилась багровая дымка, а сердце забилось чаще, нагнетая кровь в мышцы.
Задвигался быстрее, ушел от повторной атаки, ударил сам, пробивая панцирь врага, почувствовал, как от кровожадного наслаждения затряслись руки. Сапотек в пернатом шлеме рухнул, в темных глазах блеснуло удивление, из раны хлынула кровь.
– Конунг! Конунг! – прорезался через грохот битвы отчаянный крик.
Ивар повернул голову, обнаружил рядом чуть не прыгающего эриля:
– Конунг, пора уходить! – рявкнул тот. – Или ты все забыл? Еще немного – и дружинники увлекутся сражением, тогда мы здесь увязнем…
– Рисуй руны! – прохрипел Ивар, встряхивая головой. – Нерейд, назад! Кари, отходи!
Рыжий викинг разразился проклятиями, от которых покраснел бы сам Локи, вошедший в боевой раж Кари продолжил с ревом размахивать мечом, расшвыривая в стороны искореженные тела.
– Ингьяльд! Плашмя его, по башке! – подсказал Ивар, сам прикрыл начавшего рисовать Арнвида.
Ученик эриля развернул меч, опустил его на затылок берсерка. Раздался глухой звон, потом Кари недоуменно спросил:
– Где стучат?
– Здесь! – ответил Нерейд. – Стой на месте, дурень!
– Готово! – выкрикнул Арнвид.
От повисших в воздухе рун в стороны хлынули потоки тумана, светлого, точно разбавленное молоко, потекли, завиваясь водоворотами. Ивар ощутил мягкое, невесомое касание.
– Все рядом! – рыкнул он, разрубая щит особенно смелого сапотека. – Нерейд, снимай цацки!
– Зачем? – оскорбился тот.
– Оставим тут, чтобы замести следы.
Сапотек отшвырнул щит в сторону, с оскорбленным воем ринулся на конунга. Ивар сделал шаг навстречу, выбросил руку, почти не ощутил сопротивления, когда лезвие вошло в горло, перерубило шейные позвонки.
Туман густел, поднимался выше, из него доносились удивленные крики, стук сталкивающихся мечей и стоны раненых.
