Алла Матвеева - Досадный случай
Хатлах нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— Мы там уже были. Если бы ритуал проходил там, я бы почувствовал.
Родрих утвердительно кивнул, но леди упрямо впилась взглядом в заклинателя.
— И под землей почувствуете? На три яруса подземелий?
Хатлах растерянно посмотрел на Родриха. Перевода такой взгляд не требовал. Что требовалось, так это прояснить одну мелочь.
— Откуда вы знаете, где он? Неужели сами видели?
Леди гордо выпрямилась и зажгла над открытой ладонью «светлячка».
— Да, видела. Я тоже заклинательница и смогла определить, где он находится. Показать короткую дорогу?
Тащить молоденькую девушку в бой было совершенно неразумно и абсолютно непорядочно, но дорога каждая секунда. Родрих прожег заклинательницу взглядом:
— Вперед не лезть, не отставать, бойцам не мешать. Во время драки — спрятаться и не высовываться. Слушаться во всем. Ясно?
* * *Угнаться за спешащими воинами оказалось не так-то просто, но Ивэлия изо всех сил старалась не отставать. Ну да это ничего, главное, что она их все-таки догнала и предупредила, теперь они и сами смогут найти Киорсаха, разве что в подземелье немножко поплутают. А может, и нет. Кто их знает, какие у них амулеты?
Когда из замка наместника явился слуга и выслушавший сообщение Родрих умчался прямо из-за стола, даже не вспомнив про стынущий ужин, сердце Ивэлии кольнуло нехорошее предчувствие.
Едва за дядюшкиной каретой закрылись ворота, она встала из-за стола.
— Лими, пойдем, у меня нет аппетита.
Гувернантка оторвалась от созерцания кусочка улицы, видневшегося в окне, и отложила салфетку.
— Раз так, может быть, займемся «приворотом»? Самое подходящее время, на мой взгляд.
Дамы, провожаемые любопытными взглядами слуг, спустились в чулан, и Талимия плотно притворила дверь. Надо будет распорядиться, чтобы плотник щеколду приделал. Или уже не надо? Сегодня поздно, а завтра, если предчувствие не обманывает, будет уже не нужно.
Ивэлия осторожно разожгла жаровню и прошептала активирующее заклинание. Какое счастье, что Киорсах придумал оставить для нее «окно»! Сидеть дома и волноваться было бы невыносимо.
Рядом, шелестя юбками, присела Талимия и рассеянно устремила взгляд в клубы пара. Тоже переживает, поняла Ивэлия, хотя и старается этого не показать. Она же добрая, хоть и ругается на Киорсаха, но не потому, что зла ему желает, а потому что за нее, свою подопечную, волнуется.
Наконец пар сформировался в картинку, и Ивэлия испуганно ойкнула. Сквозь «окно» было видно, как по двору замка наместника двое стражников тащат носилки с крепко привязанным к ним фэтом Киорсахом, а чуть позади вышагивает откровенно довольный фэт Файраг.
Возникший в поле зрения наместник что-то сказал и сделал нетерпеливый жест рукой, от чего воины сменили направление и вскоре уже спускались по узкой лестнице в подвал.
Ивэлия припомнила управляющие слова, которые заставил ее вчера зазубрить Киорсах, и попыталась осмотреться.
— Дядюшки не видно.
— Не добрался еще. Лошади у него хорошие, но летать пока не могут.
— Лими, как ты можешь сейчас шутить?! Фэта Киорсаха поймали, неизвестно что делать будут, а ты!..
Ивэлия задохнулась от безысходности и негодования, а гувернантка невозмутимо поправила выбившийся из прически локон.
— Думаю, что с ним будут делать, нам как раз известно, сами помогали все готовить. Сама посуди — он уже продемонстрировал свою способность сбегать откуда угодно, так что держать его долго опасно. С другой стороны, этим… заговорщикам, — последнее слово гувернантка произнесла с непередаваемой интонацией, — нужно как можно скорее провести ритуал. Как видишь, все идет по плану, просто немного раньше срока. Не переживай так за него, он все предусмотрел.
— Да. — Ивэлия невольно покраснела под усмешливым взглядом гувернантки, и это странным образом помогло взять себя в руки. — А я прослежу, чтобы все прошло как надо.
Смотреть на Темного, неторопливо покрывающего жертвенник с лежащим на нем Киорсахом странными символами, было жутко, но Ивэлия не осмеливалась отвести взгляд. Тем более странно было, что появление новых действующих лиц первой заметила Лими. Услышав шипение гувернантки: «Явились, упыри подзаборные», — она перестала всматриваться в вязь символов и подняла взгляд. Дядюшка и наместник изумленно смотрели на пленника.
А потом Талимии показалось, что она ослышалась или неверно поняла. Маг? Фэт Киорсах — маг?
— Иви… Он говорит правду?
— Да. — Подопечная вовсе не выглядела потрясенной. — Он знает слишком много для заклинателя и слишком спокойно делится секретами. Ну, и в рассказах о его обучении иногда что-то такое мелькало. Он осторожен был, чтобы лишнего не сказать, но все равно иногда проскальзывали непонятные вещи.
— Не замечала. — Талимия вытянула шею, чтобы из-за плеча Темного еще раз взглянуть на старого знакомого новыми глазами. Нет, ничего не изменилось. Все такой же худой и сероглазый мальчишка. Ореола мудрости и могущества, который должен окружать любого уважающего себя мага, не появилось. Вруны эти менестрели. Талимия облокотилась на ларь и устало потерла переносицу. И баллады у них дурацкие. Про отважных рыцарей с принцессами она уж давно слушать не может, а теперь, наверное, и про магов тоже. Каждый раз вместо могучего белобородого чародея, способного движением брови испепелить город, будет представляться этот шкет, прикрученный к жертвеннику и разрисованный колдовскими знаками, как тогрэсское блюдо — цветами. Как можно настолько не разбираться в том, о чем поешь?
Когда ритуал подошел ко второй части и Темный начал взывание, Ивэлия подобралась, ожидая вот-вот увидеть врывающихся в подвал грозных инквизиторов, но минуты шли, а никто так и не объявлялся.
Сколько можно! Скоро щель в пространстве формироваться начнет, а их где-то носит!
— Лими, помнишь, Киорсах упоминал, что рассеивающий купол мешает отследить точное место проведения ритуала? — Дождавшись неуверенного кивка гувернантки, Ивэлия встала. — Если Темный воспользовался им и в этот раз, то инквизиторы могут искать его еще долго. Я пойду и немного им помогу. Нет. Ты останешься здесь. И будешь следить за происходящим. И рассказывать об этом мне. Я дам тебе ту заговоренную на подслушивание монетку, которая сейчас лежит в комнате дядюшки. Вторая — у меня. Сделаешь?
