Вадим Леднев - Волк в собачьей стае
— Вы живы, хозяин? — раздался в голове его виноватый голос.
— Сам же видишь! — раздраженно отозвался Слава. Виноват в первую очередь был он сам, но это не мешало ему злиться на своих спутников. Говорил же, предупреждал, рот на замок, оглядываемся, осматриваемся.
— Вы сердитесь на меня хозяин? — продолжал интересоваться имур.
— Сержусь? Нет, не сержусь… я в бешенстве, твою мать!
Ма-у-то не понял, причем тут его мать, но предпочел умолкнуть.
— Узнай, как там Щепа, — велел ему старлей, а сам занялся девушкой.
При попытке перевернуть ее, она застонала и открыла глаза.
— Больно.
— Где болит?
Она показала рукой на правый бок.
Черт, неужели внутренние повреждения? Или ребра сломаны?
— Кажется ребро, — подтвердила его предположение Маат, — тут корень из земли выпирал, я прямо на него улеглась.
Слава задрал ей рубашку. Среди выпирающих от худобы ребер девушки, багровело большое пятно, прародитель будущего кровоподтека во весь бок. Он поводил по ребрам пальцем, вроде целые. Девчонка ведь совсем — кости тонкие молодые, гнутся хорошо. Может трещины? В любом случае, жить будет, и идти сможет.
— Хорош симулировать! — сказал Слава. Он старался, чтоб голос звучал грубо. — Давай руку, помогу встать.
— Обойдусь, — обижено буркнула Маат, и, охая как старушка, начала подниматься.
Дружиннику повезло больше остальных. Дело в том, что сила "давилки" максимальна на ровной плоскости и сходит на нет, в узких складках рельефа. То есть, спрятавшись в овраге или искусственном углублении, человек мог выжить даже вблизи эпицентра. Познав это на собственном опыте, старатели везде, где мародерствовали, отрывали короткие окопчики, чтобы укрыться в случае чего. В один из таких окопчиков и свалился Щепа. Там он и сидел до сих пор, не поддаваясь на уговоры Ма-у-то, опасаясь повторения удара, а еще больше возмездия за проявленную лопоухость. Не дождался ни того ни другого. Слава выволок его оттуда за шиворот, поставил перед собой и, пристально глядя в глаза, сообщил, что хоть душа у него и добрая, но он, Щепа уже давно выбрал лимит терпения и в следующий раз он его просто закопает живьем в таком вот окопе. Воспитательный сеанс закончился мощным пинком под зад и дальнейшее движение дружинник продолжал во главе колоны. Слава и Маат шли в середине, Ма-у-то, как самый глазастый следовал в арьергарде. Вести монологи о здешнем мироустройстве ему было строжайше запрещено.
За следующий час они преодолели не больше пары километров, если считать по прямой. То и дело приходилось огибать завалы леса, вызванные ударами "давилок" и пожарами от "жгучего облака". Пару раз встречались ырги, но оба раза были замечены заранее. Путники бросались к ближайшим деревьям обнимали стволы, прижимаясь лицами к шершавой коре и, затаив дыхание, пережидали, пока скользящие в вышине переливающиеся перламутром капли не удалятся из зоны видимости.
Ни солнца, ни теней здесь видно не было, что создавало затруднение с определением времени. Оставалось полагаться только на внутренние часы, а они говорили старлею, что полдень уже миновал.
По мере следования отряда, кости погибших попадались все реже, а потом и вовсе перестали встречаться на пути. Либо упрямо продвигающаяся вперед безумная армия была уничтожена вся без остатка, либо научилась бороться с выкашивающими ее смертельными магическими ударами, либо произошло, что-то еще, о чем старлей не догадывался. Хотя, судя по отсутствию следов дальнейшего продвижения войск, первое было вероятней всего. Так и случилось, — ответил на немой вопрос хозяина Ма-у-то, когда они остановились для очередного привала, выбрав для этого небольшой каменистый овражек, на дне которого журчал ручеек. Имперские маги, — сообщил имур, конечно же, со слов господина и учителя Тэ-о-ту, — обманом подставили союзников — хэку и акети (а для правдоподобия и часть собственных войск) под убийственный огонь сарканов. Добившись сосредоточения всех магических сил противника в нужном им секторе, они молниеносным ударом прорвали его оборону на противоположном направлении.
*****
Лес закончился, перед путниками расстилалась красновато-коричневая, каменистая равнина. Некоторое время они задержались, вглядываясь в бесконечные ряды выветренных скал, напоминавшие не то затейливые монументы, не торчавшие из земли гнилые зубы. Выходить из леса на открытый простор было страшновато, но Слава знал — "наводчиков" осталось немного. Часть медуз посбивали еще во время Великой битвы. Другие сами попадали, как листья осенью — вышел срок службы. Оставшаяся треть или даже четверть уже не были способны покрыть своим вниманием весь периметр Запретных земель, не говоря уже о внутренних областях, позволяя мародерствовать старателям. К слову сказать, те дальше леса заходили редко — поживы там никакой, а смертельных ловушек караулящих глупцов и смельчаков, сколько угодно. Впрочем, когда-то единая система обороны Запретных земель давно распалась на множество магических флуктуаций слабо связанных между собой, а это означало, что у ловкого, а главное, знающего человека появлялись неплохие шансы проскользнуть между ними. Вопрос в мотивации. У старателей ее не было, а вот у Славы была. Там за красной пустыней лежала конечная цель его путешествия, и отступать он был не намерен.
На опушке леса Слава повторил свой инструктаж, особенно напирая на то, что при появлении "наводчика" следует замирать на месте, не дышать и не шевелиться, изображая из себя соляные столбы, пока не улетит. По неведомому наитию он знал — ырги, предназначенные для выявления скоплений противника, реагируют в основном на движение. Для нейтрализации отдельных индивидуумов и небольших групп, у Запретных земель существовали другие способы, с которыми путникам вскоре предстояло познакомиться.
После короткого привала, двинулись дальше.
"Проводник" за спиной вибрировал теперь постоянно. Противная дрожь то усиливалась, заставляя напрягаться и судорожно шарить глазами по округе в поисках подстерегающей опасности, то ослабевала, позволяя чуть расслабиться.
Вокруг расстилались, зловещей красоты, каменные джунгли. Скопления выветренных скал напоминали разрушенные города. Повсюду громоздились останки замков, амфитеатров, затейливых галерей и пагод. Под ногами шуршали мелкие красноватые камешки — продукт выветривания скальных пород, у основания скал сменявшиеся на крупную щебенку. Впрочем, к скалам старались не приближаться, если это было возможно, особенно к сдвоенным. Еще в самом начале пути по пустыне сунулись было в развилку между двух столбов, напоминавших своим видом чудные тотемы, как вдруг пространство заполнило басовитое гудение, на верхушках столбов зазмеились коронные разряды и с ясного неба шандарахнула молния, вдребезги разнесшая верхушку правого столба. Путники чудом избежали града раскаленных осколков, а Слава понял, что означает усиление вибрации "проводника". Тепло — холодно. Слабая вибрация — опасность умеренная. Сильная…
