Игорь Осипов - Как я стал боевым магом (СИ)
— Авиационная, — услышал я голос Николая, — двадцать три миллиметра. С тридцать первого МИГа, сволочь, снял. Только, как удержит? Отдача больше трёх тонн.
Но богатырю было всё равно. Он подогнул левую ногу в колене и отставил правую немного назад. Направил стволы в сторону поля боя.
— Отведайте-ка силушки богатырской, выродки поганые.
Остальные слова потонули в реве золотистого пламени, вырвавшегося из бешено вертящихся стволов. Колдовские снаряды как лучи весеннего солнца ударили сплошным потоком по боевым порядкам чуждых тварей. Девять тысяч выстрелов в минуту. С первых же секунд стало понятно, что количество гильз явно превышало объем рюкзака. Хотя, если есть бездонные да семиведёрные фляги, то почему не быть стократному боекомплекту.
Поле боя превратилось сплошную тучу из поднятого снега и мерзлой пыли. А он всё стрелял и стрелял. Когда же орудие смолкло, богатырь перехватил его в левую руку, а правой выхватил золоченую гранату и кинул подальше. На десять секунд вспыхнуло алое солнце, бьющее своими протуберанцами по земле.
Потом всё смолкло. Замерли, открыв рты, солдаты, перестали реветь твари.
Когда пыль рассеялась, глазам предстали изрытый асфальт и ошметки чудовищ. Посреди всего этого стояла худенькая девчонка с кистенем в руке. Она покачала головой, словно осуждая воина. Тот весело расхохотался, и вытянул правую руку в бок, так что та стала параллельна земле. За богатырем вспыхнула жарким бездымным огнем земля, а когда погасла, то оставила здоровенного коня из породы тяжеловозов. На гнедой шкуре тлели искры как на остывающих углях, копыта блестели золотом, а грива с хвостом полыхали пламенем, таким же алым, как стопсигналы автомобиля. Загляденье, а не конь.
Жеребец захрипел и потряс головой, звякнув золотой сбруей, а потом звонко ударил подкованным копытом. Богатырь повернулся к своему спутнику, ласково провел по шее ладонью, и одним рывком заскочил в седло, придерживая оружие одной рукой, а второй крепко держась за поводья. Конь ещё раз заржал и встал на дыбы. Витязь громко засвистел задорным посвистом, откровенно выпендриваясь перед замершими зрителями. Конь сорвался с места, и через десяток метров они исчезли в ослепительной белой вспышке.
Зашипел Полоз, погасивший своё фиолетовое сияние.
— Не ж-ж-ждал. Кого угодно ж-ж-ждал, но не его. В конце-то осени.
— Это кто был? Илья Муромец, что ли? — спросил я, разглядывая быстро схватывающуюся льдом лужу талого снега, вмерзающие в неё гильзы авиационной пушки, и сиротливо зеленеющие свежие побеги.
Вместе с богатырём исчезло и тепло. Порыв холодного ветра заставил поёжиться.
— Нет, Пос-с-срединник. У вас-с-с, людей, ес-с-сть сказ-з-зка про двенадцать месяцев. Но славянских богов, подобных сказ-з-зке только четыре, по числу времен года. Это был Ярило. Он бог-землепашец, но ещё он бог-воин, поднимающ-щ-щийся на битву с силами зла и мрака. Он бог веш-ш-шнего солнца, когда зимняя с-с-смерть отступает перед теплеющ-щ-щими лучами. Они с-с-с Марой не любят друг друга.
— Может, он и не в своё время пришёл, но для нас ой как вовремя, — произнес я устало опустившись на землю.
Глава 40
После скоротечного боя, так неожиданно завершившегося, подразделение зализывало раны. Восьмерых убитых сложили отдельно, накрыв зелеными простынями из комплектов к казенным спальным мешкам. Игорёва вместе с фельдшером перемотала раненых, накладывая простенькие лечебные заклинания.
Несмотря на потери и недавнее побоище, людям требовалось питание, повар не вскрывая закинул в кипящую в прицепной кухне воду консервы из сухих пайков, и теперь доставал их ковшом на длинной ручке. Солдаты стояли в длинной очереди, дожидаясь, когда им достанется упакованная в алюминий каша с мясом. Там же крутилась Ольха, шлепая по снегу босыми ногами. Лесавка быстро сообразила, что её будут подкармливать, особенно если она неодетая. Бойцы изо всех сил пялились на обнаженную худышку, но вели себя пристойно. У меня уже не было сил ругаться на лесную девчонку и заставлять её создавать хоть малейший наряд. В конце концов, хуже никому не будет, ну а если кто руки распустит, то она мигом обернется лютым лесным зверем и отхватит пальцы по локоть. Сами будут виноваты.
Николай сидел, закрыв глаза, и тихонько читал молитву.
— Кому молишься? — подсев к нему, спросила Фотиди.
— Господу нашему, — ответил ей Кузнецов, смирившись с постоянным богохульством, исходящим от магессы.
— Христу, Аллаху, Будде или Роду? — не унималась та.
— Христу.
— А зачем?
— Благодарю за помощь.
— Ну так, не он, ведь, помог. Ты бы тогда Яриле Сварожичу помолился, да Маре Моревне. У нас тут богов на все вкусы можно найти, даже свои индивидуальные есть. Вон древний Полоз — тоже божество, он между прочим прародитель всех гадов лесных и болотных, даже библейских. А вон Мягкая Тьма. Тоже божок, хоть и хлюпик, но божок.
— Не сбивай меня с пути истинного. Я от него всё равно не откажусь, — устало ответил чудотворец, разглядывая здоровенный синяк под заплывшим правым глазом чародейки.
— Да кто ж тебя сбивает? Я так, уточнить почему ты всё ещё веришь?
— Человеку нужен ориентир, нужен свет, к которому он должен тянуться. Я нашел свой. Мне всё равно, что скажут другие. Это моя вера, и я никому её не навязываю.
— Это правильно, — вздохнула Анеглина и, пошуршав в кармане фантиками, достала две ириски.
Одну она протянула Николаю.
— Ты же говорила, что та последняя, — взяв угощенье, съязвил чудотворец.
— НЗ, — коротко ответила магесса.
Я ухмыльнулся, дослушав их разговор, а потом затяжно закашлялся.
Рядом села Анна иположила на колени картонную коробку, в которой начала рыться.
— Подставляй задницу, — произнесла она, достав на свет одноразовый шприц и стеклянную ампулу.
— Это зачем?
— Будем твою пневмонию лечить, — ответила целительница, с хрустом отломив кончик ампулы.
— Я думал, заклинания какие есть.
— Колдовство колдовством, а антибиотики никто не отменял.
Пришлось расстегнуть сворованнуюв брошенном магазине курточку и расслабить ремень на брюках. Укол прошел быстро и безболезненно, после чего целительница наклонилась к бесчувственнойСветлане.
— Знаешь, как её лечить? — спросил я.
— Нежить, типа вампиров, имеет человеческое тело, так что можно попробовать.
Игорёва замолчала, а потом закрыла глаза и стала медленно водить над девушкой ладонью.
— Не буду мешать, — прошептал я и, накинув куртку, пошел искать командира подразделения.
Тот нашелся у одного из бронетранспортёров. Широкоплечий старлей сидел на откинутой подножке боевой машины и ковырялся в квадратном фонарике. Прибор был старой советской конструкции, с большой батарейкой и двумя светофильтрами, которые на манер заслонок могли выдвигаться и закрывать лампу. Тогда получалось подавать сигналы красным либо зеленым светом.
