Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали
– Да! – только и смог сказать Ивар.
У следующей решетки, которая была чуть больше остальных, стражники остановились. Тот, что был с ключами, принялся копаться в замке. Давно не смазывавшийся механизм стонал и грохотал, не желая поддаваться.
Но силы оказались неравны, и решетка вскоре поползла в сторону.
– Вперед!.. – приказал Эраст, и Ивар ощутил укол в седалище. – Руки потом сами себе развяжете!
Ивар шагнул в густую темноту. Смрадная и сырая, она обволокла его целиком, осела на лице волглой, противной нленкой, которую невыносимо хотелось стереть.
Решетка за спиной захлопнулась, проскрежетал замок.
– Уж попали так попали… – пробормотал Ингьяльд. – Темно-то как!
Впереди во мраке кто-то застонал, зашевелился. Знакомый голос спросил:
– Кого тут тролли принесли?
– Сигфред? – не веря своим ушам, отозвался Ивар. – Это ты?
– Клянусь Фьелниром! – выругался берсерк. – Ивар?
– И не только он, – буркнул Нерейд. – Тут еще мы!
– Брат?.. – Слабый стон донесся откуда-то снизу, с грязного пола. – Ты тоже здесь?
– Конечно, – ответил Гудрёд дрожащим голосом. – Как твои раны?
– Могло быть и лучше… – прохрипел Рёгнвальд, и поперхнулся от боли.
– Развяжите мне руки, быстрее, и я займусь им! – заторопил спутников Ингьяльд.
Тощая фигура Сигфреда возникла из мрака. Некоторое время он возился с веревками на запястьях молодого эриля, затем те с легким шорохом упали на пол. Ингьяльд шагнул вперед, а Сигфред занялся путами Ивара.
Те вскоре поддались, и Ивар с наслаждением пошевелил кистями, ощущая, как с легким покалыванием возвращается в них кровь.
– Так, тут больно?.. – Судя по вопросам, Ингьяльд ухитрялся изучать раны в темноте. Хотя временами мелькало слабое свечение, исходящее, скорее всего, от ладоней эриля. Тот даже чертил какие-то руны на теле Рёгнвальда, но слишком стремительно, чтобы можно было увидеть какие.
– Ну что, выкладывай теперь, что тут случилось, – сказал Ивар, когда все были освобождены. Нос потихоньку привыкал к вони, и та уже не казалась такой сильной, а вот сырой холодок пробирал до костей.
– Ничего хорошего… – грустно изрек Сигфред. – Сядьте лучше. Вон там, у стенки, посуше.
Ивар примостился на указанном месте, упершись спиной в бугристую, твердую поверхность камня. От нее ощутимо тянуло холодом. За стеной чувствовался какой-то равномерный, вибрирующий гул.
– Ну как он? – спросил Гудрёд у Ингьяльда, когда тот закончил возиться с раненым.
– Нормально… – ответил юный эриль, зевнув. Лечение, похоже, отняло у него немало сил. – Я погрузил его в сон, наложил руны.
По коридору прокатился, заметавшись по закоулкам, истошный вопль. Потом затих, сменившись невнятным бормотанием, которое перемежалось скулением и судорожным плачем.
– Это сосед наш, – объяснил Сигфред, – каннибал…
– Ганнибал, – поправил дотошный Ингьяльд.
– Какая разница… – махнул рукой Сигфред.
– Да уж в самом деле, – не стал спорить Ивар. – Ты лучше расскажи, что тут стряслось! Как этот козел пролез на трон?
– А я откуда знаю? – зло огрызнулся Сигфред. – Я во дворце этом ни разу не был. Предали императрицу, говорят. Вся гвардия на сторону дядюшки перешла.
– А русичи что? – поинтересовался Гудрёд. – Они же императрицу охраняли?
– Тех, кто были во дворце, отравили, – буркнул нахмурившийся берсерк. – А другие и сделать ничего не смогли, потому как дворец в полдня захватили. Мы и то ничего не знали, пока они на дареный дом не напали!
– Отбились? – ожившей глыбой зашевелился во мраке Кари.
– Почти, – неохотно проговорил Сигфред, – но Хаук погиб.
Глава 18
МСТИТЕЛИ
В первое мгновение Ивар решил, что ослышался. Что-то мягкое и рыхлое набилось в уши, заглушив сопение товарищей, шорох стекающей по стенам воды и равномерный шум из-за каменной глыбы.
– Что ты сказал? – переспросил он.
– Конунг Хаук по прозвищу Лед пал в битве на пристани… – Сигфред с трудом выдавил из себя эти слова, которые даже на слух были горькими.
Ивару почудилось, что на него обрушился потолок. Что-то гулко ударило по ушам, темнота обволокла глаза, лицо заледенело, точно под порывом прилетевшего с севера ветра.
Конунг мертв.
Такого просто не могло быть. Хаук, безупречный воин и лучший вождь из всех, что когда-либо водили викингов в бой, не мог пасть в обычной схватке здесь, в этом далеком, чужом городе, от руки южан, которые едва умеют держать оружие…
Ивар просто не мог поверить в это. Но в то же время он прекрасно понимал, что Сигфред не стал бы шутить таким образом.
Прошло немало времени, прежде чем он вновь смог вернуться к реальности. Потолок опять был на месте, густыми, вонючими облаками плавал мрак. Все молчали, лишь с той стороны, где расположился Гудрёд, слышалось что-то, подозрительно похожее на всхлипы.
«А ведь Хаук спас близнецам жизнь, – вспомнил Ивар, – выловил их из моря, вырвал из жадной пасти Эгира…»
– Как… – Язык не повиновался ему, будто окостенел, и двигать им было больно. – Как это произошло?
– Нас было пятеро в этом доме, когда напали ромеи, – заговорил Сигфред негромко, – двое погибли еще там. А когда я, Рёгнвальд и конунг прибежали к причалу, там уже сражались остальные. Мы сумели продраться, почти достигли корабля, когда кто-то достал его копьем в горло, – тут голос рассказчика пресекся, – и он… он сразил еще троих, после чего крикнул Эйрику: «Уплывайте! Встретимся за пивом у Хникара!» И упал…
– А ты, ты почему выжил? – Ивара вдруг охватила бешеная, жгучая ярость. Хотелось выть, бросаться на стены, колотить их руками. Чтобы пошла кровь, чтобы внешняя боль заглушила эту, внутреннюю…
– Он нес меня на себе… – подал голос Рёгнвальд, пробудившийся, несмотря на все руны Ингьяльда. – Я уже не мог идти, и Сигфред тащил меня, отбиваясь от ромеев. А потом просто свалился от усталости! Даже у берсерка есть предел сил!
– Священная ярость покинула меня, – глухо добавил Сигфред, – и сил осталось не больше, чем у младенца. Что я мог сделать? Так они и взяли нас в плен.
– А что драккар? – Ивар ощущал, как колотится в груди сердце, стремясь вырваться из клетки ребер.
– Судя по всему, Эйрик успел его увести, – вновь заговорил Рёгнвальд. – Наверняка за ним отправили погоню, но поймай-ка викинга в море!
– Ну что же, – сказал Ивар, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, – теперь я хоть знаю, для чего мы должны отсюда сбежать.
– Для мести! – глухо рокотнул из тьмы Кари, проявив неприсущую ему обычно сообразительность.
– Для нее, родимой, – почти простонал Нерейд, – ох, как бы я хотел вонзить меч в брюхо той свинье, что сидит на императорском троне!
