Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)
– Как тебя зовут? – спросила я у служанки, нетерпеливо сопящей в ожидании моего разрешения продолжить движение по анфиладе. Возомнила себя принцессой, даже имя у человека не узнала! Машинально выговорив фразу, я поняла, наконец, зачем во всеобщем темном местоимение «ха», носящее несколько пренебрежительный оттенок и ни коим образом, не выходящее за рамки самого дальнего круга. Для ощущения градации, на русский его, наверно, можно было бы перевести как «эй, ты». Как меня ни коробило, пришлось употреблять его, иначе, меня могли бы не так понять.
– Синь, лайнере.
– Отлично, Синь. Я Лиссанайя, пойдем.
– Да, лайнере Лиссанайя, – служанка развернулась и помчалась вперед с такой скоростью, что я за ней еле успевала.
Идти пришлось недолго, потому что в следующем помещении мы уперлись в закрытые двери и, похоже, одновременно задержали дыхание, перед тем как войти в распахнувшиеся створки. Уже оказавшись внутри небольшой овальной столовой с небесно-лиловыми стенами и круглым накрытым столом посередине, я вспомнила, что нужно сделать вдох.
– Лайнере Лиссанайя, – доложила служаночка стоявшему у окна невысокому дроу, на что тот медленно развернулся и едва заметным движением кончиков пальцев отослал ее прочь.
– Нежного утра, лайнере, – услышала я его приятный голос, – или, стоило бы, сказать ясного дня.
Я потупилась и покраснела. Ну что тут поделать – опоздала. Мне ведь конкретное время никто не назначал.
– Лиор Рассьен, – он слегка поклонился, – рад приветствовать новую дочь Рода С'Сертеф.
Его голос был вежлив и бесстрастен, а жесты скупы и точны. Создавалось впечатление, что он никогда ничего не делает просто так, подчинив каждое движение строгому течению мысли. Его трудно было назвать молодым, хотя мне ни разу не попадались пожилые эльфы или дроу, но я еще на улицах заметила, что есть среди них такие, которых можно было бы отнести к группе «без возраста». Лиор Рассьен был из таких. Его белые некрашеные волосы были гладко собраны на висках и «мальвинкой» струились поверх основного потока до самой поясницы. Все-таки эльфы умели носить длинные волосы таким образом, чтобы это не выглядело слащаво.
Пока я разглядывала дроу, он с не меньшим интересом разглядывал меня. Мы даже пропустили момент, когда вошел слуга с тележкой и, молниеносно расставив блюда на столе, скрылся за бесшумно затворившимися дверями.
– Я приказал заменить еду, – снова заговорил темный, жестом приглашая меня к столу, – прежняя остыла и не подходила ко времени суток.
Я снова покраснела, чувствуя себя неловко от того, что он задвинул за мной стул, и в ужасе уставилась на сервировку. Слева от тарелки помимо знакомой вилки лежали палочки. Я, конечно, любила японскую еду, но этих было три и все они отличались по размеру! К моей досаде, лиор спокойно занял местно напротив, ожидая, видимо, что начну я. Никакого официанта не наблюдалось, поэтому помочь мне было некому.
На меня нашел такой ступор, что при всем желании я не могла пошевелиться, чувствуя себя неимоверно глупо и беспомощно. Рассьен невозмутимо ждал. Когда же, наконец, его терпению пришел конец, он чуть подался назад, принимая удобное положение и буркнул себе под нос на высоком темном:
– Эта провинциальная дурочка, похоже, не знает даже элементарных вещей! С чего же начать?
– В таком случае, думаю, лучше начать с азов, – я знала от Кирсаша, что мой Высокий превосходен, но подобной реакции от внешне спокойного дроу не ожидала. Он резко откинулся и чуть не упал навзничь вместе со стулом, при этом его брови грозили сростись с кромкой волос на голове. Чтобы как-то сгладить ситуацию, пока он восстанавливал равновесие, я продолжила:
– Незнание каких-то вещей не дает, по моему мнению представления об умственных способностях персоны. А придворный этикет не является существенным для сноргов, населяющих Чащу.
Лиор налил воды в высокий узкий стакан и, залпом выпив ее, посмотрел на меня.
– Прошу простить меня, лайнере, я поступил недопустимо высокомерно. Вы правы, начнем с азов.
Дроу встряхнул салфеткой, скатанной в тугой свиток, и она размоталась в узкое полотнище около полутора метров в длину, которое он перекинул через левую руку, а оставшийся конец уложил на коленях, свесив через правое бедро. Я в точности повторяла его движения, может без должной грациозности, но, по крайней мере, без особых заминок.
– Трапезу всегда начинает Хозяйка дома, либо старшая из присутствующих за столом женщин – это правило не нарушает даже князь, – мой наставник принялся комментировать все свои движения, надо сказать, довольно доходчиво, объясняя суть нюансов этикета.
Палочки предназначались для накалывания блюд: разнообразных мясных шариков, завиточков, скрученных листьев чего-то. Одна из них, заканчивающаяся крючочком цепляла длинные макароноподобные изделия, довольно приятные на вкус. Перекинутая через руку часть салфетки служила для промакивания этих удивительных приборов перед каждым заново подцепленным кусочком еды, даже если он брался из того же блюда! То, что при этом замусоливалась сама салфетка, похоже, никого не волновало. Я вздохнула с облегчением, убедившись, что не все мероприятия требовали подобной церемонии во время поглощения пищи, даже во дворце. В обычных же трактирах под каждое заказанное блюдо приносился тот столовый прибор, который для него предназначался. Обычно им оказывалась вилка, с ручкой почти в два раза более длинной, чем у тех, к которым я привыкла, но это уже была местная специфика – рукава порой целиком закрывали пальцы, а кушать хочется всем.
Попутно лиор-наставник назвал еще пару десятков блюд, которые нужно было есть подобным образом, и объяснил принцип наливания различных жидкостей в бокалы нескольких форм и размеров. А вот отпить из своего бокала первым должен был старший из присутствующих за столом мужчин. Я с трудом проглотила вопрос о том, что в случае, если мужчин нет, придется умирать от жажды? Равно, если вдруг отсутствуют женщины, то мужчины ограничиваются питьем? Отличная отмазка – для алкоголиков. «Др… рогая, тбя не бло дома, мне пршлось пить!»
Ели мы очень долго и обстоятельно. Попутно Рассьен заваливал меня массой различной информации, которая удивительным образом усваивалась в голове, потрясающе укладываясь на почву, взрыхленную варварскими вопросами Шиаду. Я даже была отчасти благодарна ему за устроенный тренинг, хотя сейчас разговор с принцем-дознавателем воспринимался, будто сквозь пелену тумана. Не иначе здешние дознаватели владели техникой зомбирования.
Мы перешли в одну из гостиных, где продолжили занятие. Лиор оказался прекрасным собеседником, а его наставничество походило на приятный разговор, без повелительного наклонения или язвительных комментариев. Удивительным было то, что начав общение на Высоком, мы ни разу не перешли на всеобщий, а дроу, переставший проверять глубину моих познаний в оборотах специфичного темного языка, похоже, и сам наслаждался разговором. Он не высказывал более никакого удивления моим странным вопросам и уточнениям, выдавая в ответ потоки новой информации о том, как сидеть, стоять, ходить.
