Варвара Лунная - Эйта
— Нет, милый. Не меня, — девушке пришлось приложить все свои силы чтобы кинуть волкодлака под ноги стоящим напротив неё князьям. Обротень с визгом упал на бок.
— Нет, — истошно закричала княгиня. Еремей и Стрига взялись за руки.
— Прощай, — одновременно прошептали они.
Волк вывернулся и скачком оказался на ногах, ведьмы он больше не видел, зато перед ним стояли люди, такие слабые и такие желанные. Он прыгнул. Первым ему попался князь Еремей. Мужчина упал, сбитый зверем, но пытался сдержать злобно щёлкающую пасть. У него в руке мелькнул нож, но ударить он не успел. Блеснула молния, волкодлак вдруг с визгом отлетел в стену. Ещё молния, вторая — и оборотень испустил дух. Еремей понял, что ударила Эйта, девушка посмотрела на оборотня и медленно повернулась к княгине, в руке у неё появился огненный шар.
— Нет, — Стрига, которого волкодлак в прыжке сильно толкнул, вскочил на ноги и снова загородил мать.
— Эйта, нет, — Еремей кинул нож, но так как в глубине души убивать девушку он не хотел, нож только слегка задел её.
— Она убила мою семью, — в голосе колдуньи зазвенели слёзы.
— Нет, — прошептал Еремей, поднимаясь. — Её убил Третьяк, не кентавры даже, они лишь орудием были.
— Она приказала…, — Эйта не находила слов, слёзы подступали всё ближе. — Если бы не Перв, он бы нашёл способ убить всех женщин. Моя мать,…
— Но убить их решил Третьяк, — возразил Стрига, он лихорадочно думал как достать нож, Еремеем брошенный, чтобы всё‑таки убить ведьму.
— Почему ты его остановила? — спросил вдруг Еремей. Эйта посмотрела ему в глаза.
— Я не хочу быть как он, — ответила она совсем тихо. — Но моя семья… Я должна…
— Ты отомстила, — сказал Стрига и мысли о ноже оставил, он вдруг понял что чувствует эта девушка. — Третьяк мёртв.
— Что вы с ней разговариваете, убейте её, — закричала княгиня.
Мужчины повернулись к ней, но ничего не сказали, а снова обратились к Эйте.
— Ты помогала своим до последнего, — сказал Еремей. — Даже когда они призраками были. Потому что там была твоя мать. Прежде чем ты убьёшь княгиню, тебе придётся убить нас.
Эйта не ответила. Она смотрела на мужчин и понимала, что они действительно умрут, но так же она видела и то, что к матери они теперь относятся иначе. Девушка вытерла текущие по щекам слёзы, молча повернулась и пошла прочь. Её никто не останавливал.
Когда колдунья ушла, братья снова переглянулись.
— Она не вернётся, — угадал мысли Стриги Еремей. — Она насовсем ушла.
— О, Боги, — княгиня сползла по стене на пол. — Боги, я так испугалась, — она заплакала и протянула руки к смотрящим на неё сыновьям. — Мальчики мои.
Но ни один из мужчин не шелохнулся, хотя они и не сговаривали об этом.
— Стрига? Еремей? — княгиня растерялась.
— Ты приказала убить целую деревню, — с укором сказал Еремей.
— Я не приказывала, — возмутилась женщина.
— Нет, приказала, — возразил Стрига. — Да, не всю деревню, только всех женщин Поляновки. Мама, твои видения, они же одно на десяток сбываются.
— Вы не понимаете, — Ульяна вскочила на ноги. — Это было точное видение, и я ради вас старалась. Она бы ему сына родила и вы бы…
— Мы бы просто без наследства остались, — закончил Еремей. — Но были бы живы. А ты приказала убить, — он поднял свой нож и сунул его в ножны.
— Целую деревню, — Стрига сокрушённо покачал головой и вслед за братом тоже пошёл к двери.
— Стрига, Еремей, — княгиня заплакала. — Но вы же сами говорили, что я ваша мать, вы же…
— Я бы умер за тебя, — повернувшись, ответил Еремей. — Потому что ты родила меня. Я считал тебя лучшей женщиной на свете. Больше не считаю, — он вышел. Стрига ничего не сказал и последовал за братом. Они вместе спустились вниз, там уже толпились дружинники.
— Девушка, светловолосая такая, она ушла? — спросил князь Стрига.
— Да, — ответили ему. — К воротам пошла. Догнать? Схватить?
— Нет, пусть уходит, — покачал головой князь и устало опустился на крыльцо. — Ступайте, всё в порядке.
Еремей присел рядом.
— Что делать будем? — спросил он.
— Ничего, — ответил Стрига. — Будем жить как жили. Княжество я тебе не уступлю.
— Я не про то, — поморщился Еремей. — Я про мать.
— А что мать? — Стрига вздохнул. — Тоже будет жить как жила, не на улицу же её выгонять.
— Нет, — согласился с ним брат. — Если хочешь, пусть у меня живёт.
— Да мне всё равно, пусть будет где хочет. Я гнать не буду.
— Я тоже, — кивнул Еремей.
С улицы раздался топот копыт, и на княжеский двор влетел отряд всадников, во главе с Фёдором. — Князь, слава богам в порядке ты, — облегчённо выдохнул он, но тут заметил кровь и порванную одежду, а так же до него дошло, что браться рядом сидят, чего давно уже не было. — Ведьма? — с ужасом спросил он.
— Ушла Эйта, — устало ответил Еремей. — Догонять не смейте. Стрига, — он повернулся к брату, всё же князем тут был тот.
— Не трогать девушку, — кивнул Стрига.
— Какая Эйта, мы Умилу догоняли, — вмешался Ласк. — Девушка молодая такая, светловолосая, с ней мужчина средних лет, он оборотень.
— Эйта это, ушли они, оба, — Стрига тяжело поднялся. — Фёдор, ты теперь за старшего. Поднимись наверх, там тело Третьяка. Как оборотней хоронить надо знаешь? Вот и займись.
— Третьяк мёртв? — спросил Ядрей, который с колдунами прискакал. — Она его всё же убила?
— Да, — подтвердил Еремей. — К нашему счастью, убила, — он вздохнул.
— Но как же? — колдуны и дружинники, приехавшие с ними, растерянно смотрели на князей.
— Значит это всё же он её убить пытался? — спросил Ядрей.
— Её убить? — удивился Стрига и посмотрел на брата. — Она же Третьяка только в убийстве селян обвиняла.
— А ведь я сам его в лес к Эйте отвёз, — простонал Еремей. — Идиот, — он схватился за голову. – Всё что знал про неё, рассказал.
— А я велел Поляновку от призраков очистить, — вспомнил Стрига. — А Третьяк, выходит, просто следы заметал. Ладно, теперь уж поздно волосы рвать. Ступайте, делом займитесь, — велел он колдунам. — После того как Третьяка похороните, домом его займитесь, он там с ведьмой долго беседовал, вдруг что опасное осталось.
Колдуны взялись за работу, они вытащили тело Третьяка на задний двор, отрубили трупу голову, а потом, подумав, сожгли тело, чтобы уж наверняка. Ни одному из них с оборотнем–колдуном дел иметь не приходилось. В доме старого колдуна нашли они амулет, что Эйта бросила, и сразу стало понятно почему ни Фёдор, ни Ласк колдунью в ней не разглядели.
— Эх, её бы догнать, да князю служить уговорить, — вздохнул Фёдор, завистливо рассматривая амулет, сам он бы до такого не додумался.
— Она не согласится, — Ласк смотрел в разбитое окно на сад. — Мы не всё знаем, кроме Третьяка ещё что‑то произошло.
