Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса
— Вызывали? — с надеждой пискнуло это нечто.
— Нет! — процокал зубами Борис. — Случайно вырвалось. Простите, пожалуйста, за ложный вызов!
— Значится, вызывали! — счастливо уточнил призрак, улыбнулся в сорок два блеснувших не хуже кинжалов острых зуба и тут же деловито залопотал: — Значит, так! Я призрак-помощник, зовут меня Кобылка-горбылка. Я прапраправнучка героического Конька-горбунка. Так сказать, одна из продолжателей дела нашего героического предка. По тарифу я должна три раза принудительно помочь тому, кто меня вызывал, причем по его душевной просьбе. Короче, объясняю: если будете падать с минарета, но на помощь меня не позовете, окажетесь на том свете очень быстро и познакомитесь со мной уже лично! Так кому помогать?
— О! Пардон, мадам, что нарушил ваш покой! — Услышав, что таинственный призрак принадлежал некогда к женскому полу, Борька немного воспрянул духом и даже сделал грудь колесом. На кобылку его манипуляции никакого впечатления не произвели, а вот мне сидеть стало гораздо легче. — Не хотел, дико извиняюсь, но… в ваших услугах пока не нуждаюсь.
— А придется! — Кобылка вдруг ощерилась. Ее милая мордашка тут же превратилась в жуткую клыкастую страшилищу. К счастью, это продолжалось несколько мгновений. Затем эта фурия снова стала милейшим созданием (пусть и призрачным) и сменила гнев на милость: — Ладно. Я понимаю. Такое счастье редко кому на голову падает, к тому же мне торопиться некуда. Подумай, красавчик, чего тебе от меня надо, и тогда зови. Только не затягивай, мое время — твои нервы. До встречи. Жду!
Кобылка взбрыкнула и превратилась в клочок тумана. Мы молча проследили взглядом, как ее подхватил теплый ветерок и облачком умчал на небеса, а уже после набросились на офонаревшего от привалившего счастья Борьку. Точнее, набросилась я:
— И откуда ты такой умный взялся? Всего пару недель как говорить выучился, а уже какого-то зубастого духа призвал!
— Не знаю… Вырвалось… — Жеребец покаянно повесил голову, и я, не ожидая такого подвоха, чуть не съехала по его шее, как с горки, в песок. Хорошо, что Ник по-прежнему держал меня за руку и успел предотвратить вынужденный аттракцион. — Кажется, так Парамон говорил. Конюх. Вот я и запомнил… Веселая поговорка.
— Лучше бы ты матерные частушки моего бати запоминал! Вот где повеселились бы! — не успокаивалась я. — Вот и кто теперь мне объяснит, что сейчас всем нам дружно привиделось, а главное — как от этого избавиться?
— Да малютка вроде объяснила… — Ник дернул поводья, заставляя Борьку перестать изображать раскаяние, и потянул за собой в сторону города.
С ним поравнялся и пошел рядом Афанасий. Жеребец волей-неволей потрусил за ними и, мудро решив, что в данной ситуации проще расслабиться и получать удовольствие, намертво пристал с расспросами:
— А что она про нервы говорила? А зубы-то, зубы! Это у всех кобыл такие или только у призрачных? А три желания любые? А если у нее сразу попросить свое королевство и горы овса? Ну и то, что вы ищете тоже… Мм?
— Ты ее внимательно слушал? — Ник даже не повернул голову. Казалось, он не отводит взгляда от приближавшегося с каждым шагом города. Неужели дошли? И ночь уже кажется не такой темной… и звезды выцветают, становясь какими-то ненастоящими. Точно вырезанные из фольги и приклеенные на темный бархат неба. — Она выполнит твои просьбы о помощи, а не желания как таковые!
— Понимаешь, друг, эта горбылка — та еще скотина! — сжалился над ним Змей и, чуть отстав от Ника, пошел рядом с Борькой. — Я даже подозреваю, чтобы им всем быть при работе, эти призраки сделали заклинание вызова общедоступным и вовсю этим пользуются. Сечешь?
— Кого? — Борька, кажется, до сих пор пребывал в неадеквате! — Где?
— Еще спроси, почему и откуда! — Змей потешно фыркнул, но, встретив мой укоризненный взгляд, тут же стал серьезен как никогда и принялся дотошно пояснять: — Эти маленькие бестии, может, и помогают страждущим, но сдается мне, подстраивают все случаи, где может понадобиться их экстренная помощь. А где опасность, там и нервы. Их награда — твой страх, твоя неуверенность. К тому же были известны случаи, когда за три добровольных акта спасения тот, кому они помогали, зарабатывал себе хроническую неуверенность в собственных силах и заключал договор с этими бестиями на пожизненную опеку. Сами понимаете, что заканчивал бедолага свою недолгую жизнь в лечебнице или бродячим юродивым. Так что… Постарайся не попадать в сложные ситуации, а если попадешь, попробуй все решить сам и звать эту стерву только тогда, когда ее помощь тебе фактически будет не нужна!
— А… зачем тогда ее звать? — Уже откровенно клацая зубами, Борька с надеждой покосился на Змея. — А может, если ее не звать, она отвалит?
— Не отвалит! — окончательно «утешил» его Афанасий. — А звать ее нужно для списания помощи. В количестве три штуки. И главное, не бояться.
— Все! Когда вернемся домой, я сам попрошу какого-нибудь колдуна помочь мне забыть человеческую речь! — Борька тревожно зафыркал и прибавил шагу. — Кто ж знал, что у вас на каждом шагу такие ловушки понаставлены?
— Что-то я ни разу ни в одну не попалась! — возмутилась я, но Ник, все это время помалкивающий, меня осадил:
— Отчего же не попалась? Попалась! Когда у алтаря сказала «да»!
— Ничего! — Я мрачно покосилась на него и пообещала неизвестно кому: — Я все исправлю!
Разговор как-то сам собой сошел на нет. Не знаю, о чем думали мои спутники, шагавшие всю ночь к миражу, который всего за несколько минут рассвета превратился в сияющий розовым золотом город, чьи стены с каждым шагом становились все выше.
Не знаю, о чем думала я. Мысли, словно белки в колесе, с невероятной скоростью сменяли друг друга, не успевая даже оформиться в моей головушке, не то чтобы задержаться. Вскоре все мысли и вовсе выветрились перед сказочной громадиной города, закрывшей уже полнеба, и перед скорбным, улетающим к самым небесам голосом муэдзина.
По мере того как мы приближались, изменялось все вокруг, словно картинка, которую в течение долгой ночи нам показывали духи пустыни, исчезла, являя нам реальный мир.
Я сморгнула и удивленно уставилась на медленно проявляющуюся в городской стене здоровенную арку ворот, закрытую толстыми прутьями решетки, а возле арки, извиваясь словно змея, на все лады загудела пестрая река прибывших на праздник гостей. Несколько здоровенных стражей (одетых в такие же, как у Ника и Змея, черные костюмы), бряцая саблями, гордо прохаживались за решеткой, не торопясь впускать недовольных, но терпеливо дожидавшихся сего момента людей.
