Терри Гудкайнд - Третье правило волшебника, или Защитники Паствы
– Одним движением я могу связать тебя ею, мастер Спрул. – Верна подняла руку, и на ладони у нее заплясал язычок пламени. – А связав, буду поджаривать тебя по дюйму до тех пор, пока ты не выложишь все.
– Прошу вас... – Верна слышала, как стучат его зубы. Подбросив свободной рукой золотую монетку, Верна улыбнулась ему улыбкой, лишенной даже намека на теплоту.
– Либо, как я уже сказала, ты можешь рассказать мне правду в обмен на вот это выражение моей признательности.
Могильщик поежился, но деваться было некуда.
– Кажется, я что-то припоминаю. Я буду рад, если вы позволите мне рассказать все как на духу.
Верна обратила танцующий на ладони язык пламени в его противоположность, то есть в жгучий холод. Проволока мгновенно остыла, стала черной и рассыпалась в пыль.
Верна вложила в дрожащие пальцы могильщика золотой.
– Прошу прощения. Кажется, я испортила напильник. Надеюсь, этого хватит, чтобы покрыть его стоимость.
Могильщик тупо кивнул. Скорее всего столько он не зарабатывал и за год.
– У меня есть другие напильники. Ничего страшного.
Верна положила руку ему на плечо.
– Ну, мастер Спрул, рассказывай, что ты припомнил. – Она чуть сильнее сжала ему плечо. – Все-все, до мелочей, даже если они покажутся тебе малозначительными. Ясно?
– Хорошо. – Голос могильщика был хриплым. – Расскажу все как есть. Как я уже говорил, работу делал Хэм. Я ничего о ней не знал. Он сказал лишь, что ему нужно вырыть могилу по заявке Дворца, и все. Хэм вообще молчун, так что я об этом и думать забыл. А вскорости после этого он и заявил, что уезжает жить к дочери. Об этом я тоже уже говорил. Он и прежде частенько мечтал, как уедет к дочке прежде, чем ему самому надо будет рыть могилу. Но денег у него не было, а дочка тоже не слишком богата, поэтому я на его слова особого внимания не обращал. Но тут он купил осла, отличного осла, доложу я вам, и тогда я понял, что он действительно уезжает. Перед отъездом он пришел ко мне с бутылкой. Дорогая выпивка, такой мы с ним сроду не баловались. Так-то он молчун, Хэм, но когда выпьет, все мне выкладывает. Нет, чужим он никогда ничего не говорит, он мужик надежный, но мне, когда выпьет, все выдает как на духу.
Верна убрала руку.
– Понимаю. Хэм хороший человек и твой друг. Я не хочу, чтобы ты подумал, будто предаешь своего друга, Милтон. Я сестра Света. Ты не сделаешь ничего плохого, рассказав мне об этом, и тебе не надо бояться, что из-за этого у тебя будут неприятности.
Могильщик кивнул. Слова Верны явно его успокоили.
– Ну вот, сидели мы с ним за бутылочкой и толковали о старых добрых временах. Он уезжал, и я знал, что буду скучать по нему. Ну, вы понимаете. Мы знаем друг друга давным-давно. Не то что мы не...
– Вы были друзьями. Я понимаю. Так-что он сказал?
Спрул расстегнул воротник, как будто ему стало душно.
– Ну, сидели мы с ним, выпивали, переживали, что расстаемся. Выпивка оказалась покрепче той, к которой мы привыкли. Я спросил, где живет его дочка, куда послать ему деньги за работу во Дворце, чтобы он получше устроился на новом месте. Мне ведь оставалась мастерская, и я никуда не собирался уезжать. Но Хэм отказался, сказал, ему ничего не нужно. Не нужно! Ну, тут уж меня разобрало любопытство. Я спросил, откуда у него деньги, а он ответил, что накопил. Ха! Да Хэм сроду ничего не копил! И если у него есть деньжата, значит, он их только что получил и еще не успел потратить, вот так! Ну, тут он мне и велел непременно отправить счет во Дворец. Очень настаивал. Наверное, потому что ему было стыдно оставлять меня одного. И я спросил: «Хэм, а кого ты положил в землю во Дворце?»
Мильтон приблизился к Верне и понизил голос до шепота.
– «Никого я не зарывал, – ответил мне Хэм. – Наоборот, вырыл».
Верна схватила могильщика за воротник:
– Что?! Вырыл? Выкопал чей-то труп? Он так и сказал?
Мильтон кивнул:
– Ага. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы мертвых выкапывали? Закапывать их в землю, это я понимаю, частенько приходится это делать, но наоборот? От одной мысли становится тошно. Похоже на святотатство. Но к тому времени мы уже изрядно поднабрались, выпивая за старые добрые времена, поэтому не стали останавливаться на этом вопросе.
У Верны в голове царил полный сумбур.
– Чей труп он вырыл? И кто его нанимал?
– Хэм сказал «по требованию Дворца», и все.
– Когда это было?
– Довольно давно. Не помню... Нет, погодите, это было после зимнего солнцестояния, где-то вскорости после него, может, дня через два.
Верна тряхнула его за воротник.
– Чей был труп?
– Я у него спросил. Спросил, кого это сестры захотели достать обратно. Он ответил: «Мне не сказали. Я просто достал их, завернутых в чистенький саван, и все дела».
Верна еще крепче вцепилась ему в воротник.
– Вы уверены? Вы ведь пили. Это вполне могла быть пьяная фантазия.
Могильщик затряс головой:
– Нет, клянусь. Хэм никогда не сочинял и не выдумывал, когда выпьет. Наоборот, всю правду выкладывал. Не важно, какой грех он совершил, в пьяном виде он мне всегда исповедовался. И я помню все, что он мне тогда рассказал. Ведь это была последняя ночь, которую я провел со своим другом. Как же ее не запомнить. Он сказал, чтобы я непременно отнес счет во Дворец, только выждал сначала неделю-другую, поскольку они там, во Дворце, сейчас заняты. Так они ему сказали.
– Что он сделал с телом? Куда отнес? Кому отдал?
Милтон попытался отстраниться, но она крепко держала его за ворот.
– Да не знаю я! Он сказал, что отвез их во Дворец в крытой тележке, у него был пропуск, чтобы охранники не проверяли груз. Еще сказал, что ему велели получше одеться, чтобы никто не узнал в нем могильщика. И то верно – к чему людей зря пугать, особенно сестер, ведь они беседуют с Создателем. Хэм сказал, что сделал, как было велено, и гордился тем, что никто не заметил, как он привез трупы. Вот и все. Больше он ничего не рассказывал. Мне больше ничего не известно, клянусь милостью Создателя!
– Трупы? Ты сказал – трупы? – Верна стянула воротник у него на шее и угрожающе поглядела в глаза. – Сколько? Сколько трупов он вырыл и отвез во дворец?
– Два.
– Два... – шепотом повторила она, широко раскрыв глаза. Могильщик закивал.
Руки Верны разжались, выпустив воротник мастера Спрула.
Два.
Два тела, завернутые в саван. Сжав кулаки, она зарычала от ярости.
Мильтон, сглотнув, поднял руку.
– И вот еще что. Хотя не знаю, важно ли это...
– Что? – сквозь зубы выговорила Верна.
– Он сказал, что могилы нужно было разрыть срочно и что с одним телом он справился быстро, потому что оно было маленьким, а вот с другим пришлось повозиться. Покойник, мол, здоровенный был мужик. Я не подумал спросить его еще о чем-нибудь. Извините.
