Евгений Щепетнов - Охотник
Снова плеснулся гнев, и Черен яростно сплюнул, попав точно на залитую кровью блузку Зои. Зоя все еще «следила» за ним полуприкрытым, будто прищуренным в прицеле глазом, и Черен вскочил с места, пнул ее, будто играя в футбол. Голова неестественно откинулась назад, в теле что-то хлюпнуло, мертвая Зоя после удара «вздохнула», выпуская воздух, оставшийся в груди. Пахло кровью, нечистотами, потом. Черен принюхался — потом пахло от него — взмок, пока трахал сучку и когда учил ее вести себя правильно.
Нужно будет хорошенько вымыться, попариться в бане — это успокаивает нервы. А еще подумалось — неужели правда Зойкина дочь от него? Вряд ли. Зойка была еще той шлюхой. Давно надо было свернуть ей шею. Совсем зарвалась! Но как баба была хороша, да! Безотказная, выносливая, как марафонец! И не брезгливая. Обслужит — вылижет, да еще и причмокнет: «Ты такой сладкий!» И что за бес в нее вселился?! Ну кто из мужиков простит такие слова? А все этот урод! Его работа! Он виноват! Он ее научил!
Черен заходил по комнате, стараясь не наступать в разлившуюся по полу красную лужу, потом решил: нужно пойти и посмотреть, что они там творят с этим уродом. Конечно, это дело Маги, он хочет сам во всем разобраться, но, в конце концов, территория Черена, и он имеет право слышать и видеть все, что там происходит! Предъяву-то ему кидали! К нему приезжал этот придурок Эрик!
Этот мокрогубый парнишка ему сразу не понравился. Нарк! Их видно за версту! Черен такого и близко бы к себе не подпустил — но это же сын Маги! Пусть и не родной, приемный — сын умершего брата, вроде как! — но все таки сын! Чего проще — забери деньги, отвези отцу! Так нет же — нужно устраивать здесь цирк, девок снимать, по городу кататься. Вот и докатались! Но это уже вина Эрика, а значит, Маги. Черен рассчитался, как и обещал. А куда делись деньги — не его дело. По крайней мере, он так думает.
Грохнуло — раз, другой! Потом кто-то тонко завизжал, будто резали свинью. Автоматная очередь!
Черен вскочил, подошел к пиджаку, достал оттуда «Макаров» — депутат, имеет право носить оружие официально. Один из плюсов депутатства!
Передернул затвор, загоняя патрон в патронник, шагнул к двери. Выглянул. Никого. Пошел дальше — ствол вперед, взглядом фиксируя все входы и выходы.
Скрипнула дверь. Черен вскинул пистолет, готовый к выстрелу, и не поверил своим глазам. Тот, кого он называл «уродом», стоял перед ним в десяти шагах и… светился! От него явно шло свечение, видное в полумраке коридора, освещенного тусклыми маленькими лампочками настенных светильников.
«Клиент любит интим! Незачем ставить прожектора, чего разглядывать?!»
Бандит направил ствол на «светящегося», но не успел нажать на спуск. Колдун сделал несколько странных движений руками, и из его ладоней вырвался сноп змеящихся синих молний, впившихся в тело мертвой хваткой. Рука Черена непроизвольно дернулась, мышцы сократились, палец нажал на спуск… и «светящийся» упал, сбитый пулей.
Только Черен этого уже не видел и не слышал. Его мозг был мертв, и только тело все еще подергивалось, мышцы, возбужденные мощным зарядом энергии, судорожно сокращались, отказываясь умирать. Но скоро и они затихли. В помещении гостевого дома воцарилась мертвая тишина.
* * *«Плоть — суть материя. Весь мир состоит из нее. Горы, земля, люди. Материя слагается из очень маленьких частиц, именуемых „кусы“. Кусы притягиваются друг к другу, обладая волей. Все подчиняются воле богов, даже если они думают, что ими делаемое суть их воля, а не божественное провидение. Люди — те же частицы, по божьему приказу обретшие душу, но это уже другой вопрос, он будет рассмотрен в следующем трактате. Сейчас же мы коснемся лишь сути материи и возможности воздействия на оную с помощью магических средств в свете лекарского искусства.
Обычный лекарь пользуется ножом для того, чтобы отрезать лишнее, чтобы рассечь плоть.
Маг-лекарь для той же цели использует магию, и только магию. Она ему служит и хирургическим ножом, и нитками.
Простой лекарь рассекает плоть, разрушая связь между кусами, нажимая на острый клинок.
Маг-лекарь разрушает связь между кусами Силой, и ткань распадается, раздвигается так, будто ее коснулись самым острым ножом в мире! И не будет внесено грязи, не будет боли, не будет последствий жестокого рассечения плоти!
Так что лучше? Хирургический нож или хирургическая магия? Ответ очевиден — магия! В каких случаях маг использует магическую хирургию? Тогда, когда нужно отсечь отмершие ткани, отравляющие организм пациента. Кроме того, отращивая утраченную конечность. Всем известно — гораздо эффективнее работать со свежей культей, освобожденной от раздробленной плоти и отмершей ткани. Тогда процесс выращивания пойдет гораздо быстрее — замечено в результате тысячелетних наблюдений.
Каждый лекарь в идеале должен уметь разрушать связь между кусами, но, увы, это подвластно только сильным, опытным магам, тем, кто находится на вершине магического лекарского искусства. Таких не так много, и все они известны и составляют они цвет нашего лекарства. На них и должны равняться молодые, начинающие лекари.
Ваш учитель тоже не сразу стал могучим лекарем, известным во всех частях света — только в зрелом возрасте, после долгого пути на поприще лекарства ему впервые удалось совершить операцию магической хирургии. Количество перешло в качество, и я надеюсь, ты, читающий этот трактат, когда-нибудь достигнешь моего уровня и прославишь свое искусство на весь мир. Хотя это и очень трудно. Но нельзя опускать руки — пробуйте, стремитесь и обрящете. Трактат „О некоторых вопросах хирургической магии“.
Индар Гарун, Имперская академия Кайлара, 45795 год от Создания Мира.
Заметка на полях: росчерк, с брызгами чернил: „Опять протаскивает свою идиотскую теорию кусов! Морочит головы ученикам! Старый идиот! В прежние времена его сожгли бы на священном огне!“»
* * *— Чего это такое? Гля, пацаны! — Один из крепких парней, что сидели у стены, наблюдая за происходящим, привстал, глаза его вытаращились, он вытянул руку и показал на пленника, оглядываясь на остальных. Те тоже привстали, и один из них, здоровенный рыжий громила с тупой бычьей мордой, высунул язык, чтобы нагляднее изобразить свое изумление, потом радостно захохотал, приговаривая:
— Цирк! Гля, цирк! Фокусник! Он светится!
Босс же ничего не сказал. Он удивленно поднял брови, хмыкнул, раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но… не успел.
Сергар встал с места, веревки, которые стягивали его руки, упали на пол, ветхие, будто гнили в теплом влажном месте много лет.
