Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн

— Проходите, прошу вас! — сказала сама Алиша, вытаскивая меня за руку из машины.

Ее пальцы больно впились мне в запястье, но я этого почти не заметила. Выбравшись наружу, мы попали в такой магический шторм, что у меня голова пошла кругом. В мыслях один за другим вспыхивали файлы хромой женщины: «Пурпурная вика: вихрь», «Подмаренник или липушник: связующие заклятия», «Дрок: земля и домашняя магия», «Паслен лесной: злые заклятия, смертные чары и жертвоприношения», «Наперстянка: пробуждение силы» и многие другие — столь многие, что у меня в первые минуты закружилась голова и все вокруг стало казаться тошнотворно окрашенными тенями. Потом мой разум сосредоточился на «Пурпурной вике», и я поняла, что происходит. Мы находились в центре вихря, куда с ревом стягивалась вся магия Островов Блаженных и нескольких соседних миров. Эта магия, беззвучно завывая, стягивалась рядом со Стоунхенджем. Я ее чувствовала. Я ее даже видела — завитки белых облаков в голубом небе отмечали линии силы, которая, вращаясь, стягивалась к ледяному копью мощи всего в нескольких ярдах от нас. Я невольно попыталась отклониться от него, пока Алиша вежливо волокла меня туда.

Я едва увидела — но все равно обратила внимание, — как совершенно жуткая баба уводит прочь Дору, поглаживая и хваля ее, как собачку.

— Аи, молодец! Хорошая девочка! Ну вот, правда же, хорошо сделать то, что ты должна была сделать ради своих друзей?

Бедная, глупенькая Дора! Она сияла, кивала и выглядела смущенной одновременно.

Еще одна вещь, которую я едва увидела, но все равно обратила внимание, это как пажи ловко расчищали нам путь сквозь толпу народа, собравшегося кольцом вокруг оси вихря. Часть из них я знала по двору, но большинство я никогда прежде не видела. Было там множество кошмарных теток вроде той, что хвалила Дору, и толпы бородатых мужиков с вороватыми лицами — у многих из них были слишком длинные волосы и золотые диски на груди, как у жрецов, — и еще множество мужчин и женщин, которые показались мне очень похожими на Дору: они как будто не вполне понимали, что они тут делают.

Когда мы достигли свободного пространства в центре толпы, я едва увидела — но все равно обратила внимание, — что там полным-полно прозрачных существ. Их притянула сюда магия, а теперь из них вытягивали их собственную магию. Их почти незримые тела разошлись в стороны, чтобы пропустить нас. Незримые создания взмывали и возносились высоко в небо, пока их не втягивало в белые линии облаков вихря, а потом снова швыряло на землю. Воздух был наполнен их беззвучными воплями и ужасной тревогой. Прозрачные существа были в ужасе и в панике, но при этом дико возбуждены, как будто помимо собственной воли.

Еще более сильная тревога исходила с краев толпы, но я не могла понять, кто ее испытывает. Все, что я знала, это что те, кто там стоит, настолько озабочены, что мне об этом и думать не хотелось.

В центре свободного пространства находилась Сибилла.

Она плясала. Ее огромные ступни с квадратными пальцами были босы, зеленые юбки поддернуты, обнажая толстые ноги. Должно быть, она плясала уже несколько часов. Увидев нас, она вскричала: «Хай!» и протянула руки к небу, и я увидела темные пятна пота, расползшиеся от ее подмышек чуть ли не до пояса.

На траве лицом друг к другу, на расстоянии примерно десяти ярдов, стояли два кресла. На одном царственно, с невозмутимым лицом восседал король, и рядом с ним стоял принц Эдмунд. За креслом стояли двое архиепископов в мантиях и митрах. Оба они улыбались озадаченно и слегка отстраненно, словно они, точно так же как и Дора, понятия не имели, что происходит, но чувствовали, что им следует сохранять благожелательный вид.

В другом кресле сидел мерлин. Мне следовало бы сказать — фальшивый мерлин. Теперь, после того как я встретилась с настоящим, я видела, что у этого лицо более крысиное и волосы светлее. Но они действительно были очень похожи. У обоих была длинная шея, крупный кадык и маленькое заостренное личико. Быть может, именно это сходство и подало ему идею устроить заговор. Но у меня возникло ощущение, что теперь он не притворяется никем, кроме самого себя. Он был в простой коричневой мантии, от которой воняло могуществом, и сидел в позе статуи святого. По одну сторону от него стоял сэр Джеймс, выглядевший очень самодовольным в своем элегантном костюме. По другую сторону от фальшивого мерлина виднелся большой ящик, а прямо перед самозванцем стояло большое серебряное ведро — а может быть, это был котел, — которое курилось холодным белым дымом. Там-то и находилось средоточие магического вихря.

— Логичнее было бы, если бы они находились внутри Стоунхенджа, — пробормотал стоявший рядом со мной Грундо. — Почему они здесь, а не там?

— Они не могут. Стоунхендж их не пустил бы, — несколько рассеянно ответил Ник.

Он смотрел на фальшивого мерлина так пристально, словно узнал его.

Я вгляделась в серое нагромождение камней над толпой и увидела, что Ник прав. Стоунхендж каким-то странным образом был не здесь. Он как будто ушел на несколько слоев реальности отсюда. Думаю, это его способ себя защитить.

— Да, наверняка это Иафет, — проговорил Ник. — Та же крысиная морда.

Сибилла подлетела к нам и знаком приказала Алише и прочим пажам отойти. Она завершила движение, снова вскинув руки к небу.

— Церемония может начаться! — провозгласила она. — Наша жертва явилась к нам!

И она, обдав нас запахом пота, схватила за руку Грундо.

— Будь умницей, — сказала она ему, — и мы не причиним тебе больше боли, чем необходимо.

Мы с Тоби уставились на нее. Ее потное лицо было как наждачная бумага, и глаза почти ничего не видели, как у пьяного. Такое впечатление, что она не испытывала к Грундо совершенно никаких чувств. Ник ухватил своей большой ладонью толстую руку Сибиллы и сдернул ее с запястья Грундо.

— Оставь его! — прогремел он, глядя на Сибиллу в упор. Сибилла, которая смотрела куда-то в воздух за спину

Ника, снова принялась вслепую нащупывать Грундо.

Фальшивый мерлин взглянул на нас.

Потом всмотрелся пристальнее. Потом вскочил на ноги и направился к нам. Он отпихнул Алишу в сторону, подошел вплотную к Нику и встал так, что его маленькое бледное личико оказалось нос к носу со смуглым лицом Ника.

— Ты! — воскликнул он. — Ты ведь должен был умереть! Ты смеялся надо мной!!!

Я никогда еще не видела подобной ненависти. Мерлин брызгал слюной от ярости и трясся всем телом.

Ник попытался податься назад, подальше от летящей ему в лицо слюны.

— Ну и что? Ты наступил на яйцо. Это было смешно.

— Ах, ну и что? — взвизгнул фальшивый мерлин. — Я тебе покажу «ну и что»! Я десять лет мечтал о том, чтобы ты умер! И сегодня ты умрешь — настолько мучительно, насколько я смогу это устроить!

Потом он повернулся и сказал Сибилле уже нормальным, холодным тоном:

— Оставьте ребенка. Этот мальчишка даст нам куда больше силы.

И спокойно вернулся в свое кресло.

«Небеса благие! — подумала я. — Он же безумен, совершенно безумен! А Ник говорил, что он еще и убийца!» Я пришла в ужас.

Сибилла отпустила Грундо. Казалось, она во всем подчинялась этому фальшивому мерлину. Она поманила к себе Ника. Из вихря тотчас же вылетела стайка прозрачных существ. Они окружили Ника и потащили его на открытое пространство. Я пыталась их остановить. Я совершенно не могу сказать, сделала бы я то же самое, если бы на месте Ника был кто-то другой. Я только знаю, что сердце у меня колотилось где-то в глотке, и я протягивала руки и пыталась удержать прозрачных существ. Но их нельзя ухватить руками: пальцы то ли проходят насквозь, то ли соскальзывают, — а сами существа были слишком поглощены магической бурей, чтобы слушать меня. Думаю, большинству тех, кто смотрел со стороны, должно было казаться, что Ник, спотыкаясь, по своей воле выбрался на открытое пространство и упал на траву.

— Жертва явилась сама! — провозгласила Сибилла. Фальшивый мерлин ухмыльнулся.

— Воистину так! — сказал он.