Три сестры. Диана (СИ) - Сдобберг Дина

— Думаю, Флам это понимает и так. Правда, морда? — едва заметно усмехнулся герцог Хьюго без всякого страха положив ладонь на голову зверя и слегка почесав между ушами. — Да, за шкирку тебя теперь не поднять!

— Вы так разговариваете, словно это не дикий зверь, а разумное существо, — проворчал Ногарэ.

— Именно так и есть, — ответил новый гость. — Беридианы особые звери, разумнее и благороднее большинства аристократов.

— Особенно Флам, — продолжила графиня. — Анна уже сообщила вам о моём проклятье. И было время, когда я боролась с ним всеми силами. Даже прошла один эксперимент весьма одарённого озара. Он смог установить неразрывную связь между мной и Фламом. Сила беридиана смогла выжечь большую часть наследства моей крови. Но к сожалению… Моя кровь всё ещё больна и опасна для потомков.

— Простите, что вы сказали? Про кровь? — чуть не подпрыгнула я.

— Моя кровь больна, леди Диана. — Послушно повторила графиня.

— Какая же я дура! — простонала я.

— Самокритично, — фыркнула Тося. — Но хотелось бы подробностей.

— Сейчас поймёшь. Помнишь, что говорила о том, что должна была подать к визиту гостя в маске Анна? И что тоже самое было на месте убийства мачехи лорда Клеймора? И в подземном переходе в Де Орли рядом с трупом директрисы? — перечисляла я.

— Прошу прощения, но какое отношение вы имеете к Де Орли? — прищурился герцог Хьюго.

— Разгребаю залежи нечистот за последние несколько столетий! — не стала объяснять я, боясь потерять мысль. — Печëнка в любых видах главный пункт в меню для тех, у кого проблемы с кровью! И чаще всего именно паштет. И те, кто так питаются с детства, получают своеобразную привычку. А Каор… Красное вино. Столовая ложка с утра… Как я сразу не сообразила!

— Аля! — закрыла глаза рукой Тося. — Ну, конечно.

— Может Эля, если вы сейчас о Микаэль, — не понял йерл Нудисл.

— Да-да, чуть перепутала, — отмахнулась от него Тося.

— Просто леди хотят сказать, что у нашего дракона похоже проблемы с кровью, — объяснила всё за нас Анна. — Но с начала хотелось бы понять что произошло на острове мёртвых. И как я понимаю, герцог Хьюго об этом хорошо осведомлён.

— Конечно, это история моя семьи. Но, если вы не против, я бы всё-таки присел. Силы ещё не вернулись, и ощущение слабости меня откровенно раздражает, — ответил герцог, устраиваясь на стуле.

— Может чаю? — сразу предложила Хейзел.

Лорд Хьюго едва заметно кивнул. Но рассказывать начал сразу.

— Уже несколько дней я ощущал себя так, словно просто лежал с закрытыми глазами. Открыть не мог, говорить не мог, но прекрасно всё ощущал и главное слышал. — При этом покраснела до корней волос почему-то графиня Дорангтон. — Благодаря тому, что Сандра была всё время рядом…

— Кто? — не понял Тристан.

— Сандра, графиня Александра Дорангтон, — пояснил герцог. — Так вот, благодаря её присутствию и постоянным разговорам с моим якобы бессознательным телом, я почти в курсе того, что происходит. Некоторые неясные подробности уточню. Хотя честно говоря, меня посещала мысль, что приходить в себя и возвращаться в мир живых сейчас вообще-то идея не самая лучшая. Но я прекрасно понимаю, что моим именем прикрывается тот, кто собирается ввергнуть империю в гражданскую войну! Мне есть, ради кого сражаться за спокойствие этой страны.

— Хьюго! — возмутилась графиня.

— Столько возмущения, что можно подумать, что я когда-либо это скрывал, — усмехнулся герцог. — Да и оставлять Аллонсо в такой ситуации без надёжного прикрытия означает предательство своего сюзерена. Хотя при встрече обязательно поинтересуюсь, чем так занят старый лентяй, что не заметил подмены одного из своих герцогов?

— Аллонсо… Вы сейчас о императоре? Аллонсо Восьмом? — приподнял брови Ногарэ.

— Именно. Императорская семья не отличается многообразием имён. Надеюсь что правит всё ещё он? Вроде о новом правителе не упоминалось. — Кивнул герцог. — Из услышанного разговора, я сделал вывод, что вы почти верно восстановили события тех далёких дней. Королева Изабелла была беременна. И планировала обрадовать супруга. Она ощущала, что в этот раз всё иначе, что-то произошло в её чреве… Но суеверно боялась сглазить и тщательно скрывала своё положение. Она не сопротивлялась, боясь навредить себе и будущему ребёнку. Когда король пришёл в её темницу, он был в ярости, ведь сообщи жена ему сразу, возможно всё случилось бы иначе. Он уважал свою супругу, был ей признателен, но вопрос о наследнике становился всё острее. В его плане королеву должны были объявить скончавшейся в темнице, труп сжечь. На самом деле, королеву должны были тайно вывезти за пределы империи, при условии, что она даст клятву никогда и никому не открывать своего имени и происхождения.

— Рисковал король. Ведь тогда его брак с леди Изольдой можно было бы оспорить и признать недействительным, — прищурился Александр.

— Повторюсь. Король был сильно привязан к жене. И смерти Пташке не желал, — улыбнулся лорд Хьюго.

— Пташке? — переспросила я, физически ощущая, как в голове складываются в одну картину кубики. — Жанна и Эдмонд.

— Именно, леди. — Подтвердил мою догадку лорд. — Но, планам короля не суждено было сбыться. Да и её величество не согласилась на свою замену. Она осыпала новую невесту мужа проклятиями и пожеланиями всех бед. И решила бороться за права будущего ребёнка. Уж каким чудом королю удалось скрыть положение королевы, я не знаю. Но возможно вассальная клятва Дюбраси, королевскому дознавателю, помешала ему обнародовать содержание допросов королевы.

— Дюбраси был ещё и королевским дознавателем? — ехидно протянула Тося, но мы все поняли, какие слагаемые дали в сумме приговор герцогскому роду.

— Король отправил жену в Тервеснаданскую крепость, где как он говорил, многократно проверен каждый клинок. Прислуживать и помогать королеве осталась её сестра, Жанна. — Продолжил лорд Хьюго. — Она была младшей дочерью Селены Винрайс, но то, что она видела в родовом замке при жизни отца, настолько её напугало, что наложило неизгладимый отпечаток. Она не любила находиться среди людей, и в принципе не переносила мужского общества. И почти не отходила от старшей сестры. Даже улыбалась она исключительно рядом с ней. При этом у неё был явный талант искусству медикусов. Помня о судьбе матери и их старшей сестры, в момент родов она никогда не покидала Изабеллу. На неё привыкли не обращать внимания. И зря. Иначе бы знали, что леди Жанна была одарённой. А это меняло очень многое. Королева в нужное время родила. Ребёнок был слишком крупным для неё, родился с проявленным даром, к тому же события последних месяцев… Изабелла умерла. Но её сын родился не просто крепким и здоровым, он родился озаром.

— А дар уничтожает болезнь своего носителя, — вспомнила я девочек из пансионата.

— Верно. Возможно, дар других детей просто не успевал раскрыться. Но у этого ребёнка, которого король назвал Эдмондом в честь своего отца, герцога Эдмонда Де Армонд, дар пробудился в момент рождения. Срочно и в тайне, по приказу короля, Жанна была обвенчана с Филиппом Де Орли и отправлена в дальнее имение последнего. Тот обязался заботиться о сыне друга и короля как о своём. А Жанне было обещано, что женой она будет лишь на словах. Исполнения супружеских обязательств с неё не потребуют. — Продолжил лорд Хьюго. — Король непонятным для двора образом не только не изгнал друга, с которым якобы изменила ему жена. Но и всячески осыпал его почестями. А когда Филипп представил ко двору своего сына, то король буквально пропадал в детской, где играли наследник престола Эдвард Тервеснадан и Эдмонд Орливудский. Вот только это был не тот Эдмонд. И удосужься король проверить наличие дара или родства по крови, или хотя бы навестить замок Де Орли, он сильно бы удивился. Филипп подсунул своего бастарда на место отпрыска короля. Более того, вынашивал план по свержению друга. Видите ли, он, не смотря на то, что получил от Мориса все земли, ранее принадлежавшие Де Армондам и Дюбраси, что был герцогом и фактически вторым лицом в королевстве, считал дикой несправедливостью, что на троне сидит Морис, всего-то бастард Де Армонда. А он, законорожденный, хоть и младший сын, всего лишь второй. У него было всё готово, и Филипп вызвал настоящего Эдмонда в столицу. Слишком уверенный в себе, он был готов убить короля и его сыновей. Но его самоуверенность его и сгубила. Он ведь даже не удосужился узнать, что за дар у мальчика, и почему обожавшая сестру Жанна не смогла справиться во время родов, а потом тщательно скрывала детали того, что произошло на самом деле.