Песнь святой мессии (СИ) - "Кошмар Иванович"

— А ведь десять лет назад я вас пощадила… Что ж… Сегодня мое терпение подошло к концу…

— Нас больше, всех не победишь!

— Я нет, но думаю ваш старый знакомый, которого некоторые возвели в статус бога, он сможет… Так смотрите же, смотрите кому поклоняетесь!

Ведьма сплетала нити с чудовищной скоростью, планеты меняли свое положение в пространстве, Сома смотрел с ужасом, Корра читала заклинание, это точно не предвещало ничего хорошего, толпа в страхе расступилась, они ее вспомнили… Смотрели с суеверным ужасом, точно помня, что ее сожгли. И тут раздались последние слова:

— Даруй силу моим словам, ибо имя мое Корра, ведьма космоса… — Внезапно все ощутили нечто странное воцарилась гробовая тишина…

Корра быстро очертила круг огня, используя свою трубку, так, что внутри оказались Сома и она.

Старый солдат закричал от ужаса, осознав, что его сердце заболело, потому что тишину разрезали вдруг громко запевшие вестрииские цикады, мучительно громко, до самых ужасных головных болей. Они стрекотали похожими на плач голосами, черными тучами закрывая небо, скрывая солнце, раздался жуткий женственный смех, что, однако, принадлежал не ведьме, а после один из крестьян завопил, его ногу схватило нечто чёрное, что торчало из земли, то была рука, настоящая рука, она двигалась, хватала за ноги, пыталась утопить тело в собственной тени, затягивая вниз любого до кого дотягивалась, вмиг площадь заполнили плач и вопли, женщины кричали, ноги обвивали эти руки, от которых на коже оставались ужасные черные следы. Затягивали руки отнюдь не полностью, нет, налетевший рой цикад покрытых черной слизью облепливал тело того, кто оказался пойман в ловушку собственной тенью, вопли ужаса сменялись агонией…

— Мамочка! — Завопил кто-то из детей. Старики не выдерживали и падали замертво от сердечного приступа, вмиг город наполнился плачем, люди топтали, забивали друг-друга в страшной давке, но их не выпускали те же ворота, что они сами заперли, дабы не пустить в город чудаков, которые не должны были увидеть праздник…

Солнце, что до этого ярко освещало небо, теперь было скрыто жутким роем насекомых, что обгладывал тела людей до костей. В этот момент палача, что вбивал гвозди, кто-то схватил за пояс, за его спиной показались чёрно-белые волосы, а после он начал уходить в собственную тень, ветер жутко завывал, падали на землю вилы и факелы, от которых загорелось небольшое деревянное строение, что являло собой пекарню,

Кто-то сумел вырваться из хватки рук, бросившись на Корру. Он упал не дойдя, цикады сжирали его. Сома с ужасом смотрел на это, человек упал выронил оружие, солдаты тоже были совсем бессильны, казалось эти руки и насекомые вытаскивают саму жизнь из тела… И тут, совершенно неожиданно, в центре площади появилось нечто странное, черная точка, что притягивала горожан, руки тянули их туда, цикады плотным кольцом окружили город, и постепенно начали сужать это самое кольцо, также приводя всех к этой точке, люди продолжали вопить, молится, некоторые откусывали себе языки, надеясь умереть быстро. Синеволосого пробила крупная дрожь, он не впервые в жизни был испуган, однако так сильно ощущал это чувство животного ужаса только сейчас, но теплое тело на его руках напоминало ему о том, что этим идиотам дорога только одна, в самый темный закуток ада, гнев пылал по его телу с радостным наслаждением и суеверным ужасом. Люди умирали, их кости ломались от сильной гравитации, сгорали из-за сильного трения воздуха, поглощались ордами насекомых, утопали в тенях, они вопили от боли, внутренние органы разрывались, крошились кости, их тошнило кровью. Какие-то матери пытались спасти детей, вопли слышала наверное вся округа, кровь заливала центр площади, стекая вниз жуткой рекой, а тех же, кто бежал поодаль, хватали руки, после чего те взрывались кровавыми фонтанами, разбрасывая внутренние органы на несколько метров от себя. Ветер гулко завывал, мужчина дрожал от ужаса и удовольствия. По его лицу текли слёзы, но и играла страшная улыбка.

Раздалась жуткая музыка, звучал рояль, тихие, аккуратные удары по ксилофону. Эта музыка звучала тихо, но почему-то заглушала крики и вопли ужаса. Наконец все было кончено. Тела обвили руки, а после утащили в пустоту.

Внезапно из всех теней вырос черный силуэт, белым был только рот, растянутый в улыбке, а ещё часть его длинных волос была белой. Свет на нем играл неправильно, там где лицо простого человека было светлым, его темнело, и наоборот, природа света исказилась.

— Выходите, я уведу вас под пение цикад и в вашей жизни более не будет проблем…

— Нет, — пискнула Корра

— Вот как… Хорошо, сделаем вид, что твой кружок может вас спасти. Да и потом, сейчас я сильно ограничен и все-равно не смогу нанести вам вреда.

— Ты же… — Неподдельным страхом пронзенный Сома нервно выдохнул. Корра тоже явно не ждала такого эффекта, трубка выпала из ее рук.

— А ты забыл? Я так не думаю, вон как коленочки дрожат, — Существо низко поклонилось.

— Ты жив… — Нервно сглотнул солдат.

— Ты не хуже меня знаешь, что мертв, но вы сами вытащили меня из ада, куда я вскорости вернусь. Как же славно… Пожалуй я даже готов сделать вам небольшой подарок, в честь прекрасной жертвы.

— Мне ничего не надо… — Корра была напугана, даже она не ждала столь сильного эффекта, тем более просить что-то у того, кто своим именем вытеснил дьявола со страниц священных книг, это дело страшное.

— Можешь спасти мою дочь и очистить источник зла между сциллой и харибдой? — Спросил Сома, более его сейчас ничего не заботило, Ши продолжала истекать кровью.

— Надо же, какие пустяки, с дочкой я тебе не помогу, ей только хуже будет, — тень щёлкнула пальцами, стояла тишина.

— Готово… А ты сильно обмельчал с нашей последней встречи… А всё-таки иронично, ведь когда-то ты защищал эти места, а сейчас с улыбкой хищника наслаждался криками людей, что жили тут.

Улыбнулся он, силуэт жуткой тенью поглощал окружающий свет, только белая улыбка и волосы были видны, но итак было понятно, что Рен торжествует, что ещё надо зверю как не крови? Эдакое торжество тирана.

— Да…

— А поджилки все также трясутся, как в тот день. Ладно, значит твоя дочь стала мессией?

— Да. — Ответил твердым голосом старый солдат.

— Не храбрись, люди боятся монстров, ведь ты даже не можешь посмотреть в мои глаза, они ведь у меня есть, — в тишине был слышен единственный звук, что напоминал работу старых часов, настолько стал пустым этот город, тиканье да далёкий плач миллионов насекомых, живых в нем осталось только трое. Работа шестерёнок казалась очень жутким дополнением к окружающей тишине.

— Вот что случится с этим миром в тот день, когда цикады снова запоют. Я мог бы просто стереть этот город с лица земли, но так совсем скучно, так что пусть это будет памятником человеческой глупости, которая позволила додуматься до того, чтобы призвать из ада владыку бедствий. Буду надеяться, что и в следующий раз вы, госпожа ведьма космоса, составите мне компанию в баньке.

Корра отошла, ее трясло, на глаза навернулись слезы страха и бессилия… Даже после смерти его нельзя победить.

— Ну ладно, теперь мне хоть чуть-чуть веселее стало, а значит пора идти… Но прежде ответь, Сома. Почему было не попросить чего-то нормального? Например силу? — Тихий и холодный голос сейчас звучал крайне насмешливо.

— Твоей силы мне не надо.

— Опять бахвальство, тогда как только моя сила спасла твою дочь. Сам по себе ты бы умер здесь, люди жалкие твари, им следовало умереть давным-давно, и теперь ты понимаешь это также, как когда-то это осознал я. И поверь, если бы я вместо того, что поиграть лично, предложил бы тебе силу спасти ее, за которую тебе надо было бы совершить самое тяжкое из преступлений, и это защитило бы твою дочь… Думаешь, смог бы ты отказать мне? Ты изнасиловал бы всех женщин мира, топил бы детей, убивал людей, грыз им глотки, только потому, что вот это твое… Твоя кровь и плоть… Хотя нет, твоего в ней нет, и все же ты бы сделал именно так, как я сказал. И поверь моим словам, когда придет время, когда вновь запоют цикады, мы снова встанем под одни знамёна, потому что ты никогда не отдашь жизни своей дочери… Кстати, а зовут ее как?