У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ III
– Ах ты, разбойник! – выругался Сунь У-кун. – Видно, не узнаешь меня, своего отца, Сунь У-куна?!
– Подойди-ка сюда и послушай, что я тебе скажу. – И Великий Мудрец рассказал в стихах всю историю своей жизни:
Я на горе Хуагошань воспитан,
В пещере Шуйлянунской обучен,
Во многих битвах и боях испытан
И в тайные науки посвящен.
Не знающий ушибов и ранений,
Ударов и телесных повреждений,
Великий и прославленный Мудрец,
Что равен небесам в познаньях и в свершеньях,
Так названный по высшему веленью,
Я – дед детей твоих и твой отец!
Тот самый досточтимый Сунь У-кун,
Что буйство учинил в чертогах Доунюгун,
Что устрашил небесных полководцев,
Что одолел их доблестную рать,
И с Буддой вознамерился бороться,
Пытаясь дерзновенно доказать
Величие свое и превосходство!
Да, я и есть тот самый Сунь У-кун,
Которого великий Татагата
Своей десницею поверг когда-то,
Горой тяжелой сверху придавил
И, покарав его как супостата,
Свободы и могущества лишил.
И если бы не мудрый бодисатва,
Не выбраться бы мне до сей поры
Из-под давящей на меня горы.
Тем временем почтенный Сюань-цзан
Отправился в Линшань, обитель Будды,
Чтоб книги принести священные оттуда.
Пройти он должен был немало стран,
Подвергнуться опасностям немалым.
И для того, чтобы не пострадал он,
Я в спутники достойному был дан.
Я ограждал его от бедствий разных,
Я козни дьявольские разрушал,
Я дьяволов в сраженьях сокрушал,
Уничтожал источники соблазнов,
И подвиги иные совершал.
На Запад двигаясь, пришли мы в край,
Носящий имя звучное Цзисай,
Где ждали помощи и избавленья
Монахи трех различных поколений,
Живущие в тревоге и в томленье,
Из-за того что их чудесный храм
Свое утратил дивное сиянье
И сумрак скорби воцарился там.
Монахов тех безвинные страданья
Внушили нам приязнь и состраданье.
Помочь решил им мой наставник сам
И навести в их пагоде порядок,
Чтоб вновь могли они в ней совершать обряды.
Нам было с ним дано постичь случайно
Бесовской силы пагубную тайну,
Двух бесов-оборотней в пагоде поймать
И имя дерзновенного узнать,
Проникшего в святилище, как тать,
Лишившего чудесный храм сиянья,
Затем, чтобы сокровище там взять.
Тот гнусный вор, поправший все законы,
Ты – зять могучего царя драконов,
Преступник ты, тебе помог твой тесть
На пагоду низвергнуть дождь кровавый,
Чтоб вы могли в святилище пролезть,
Лишить его неугасимой славы.
Вы – похитители сокровищ древних,
Их преподнес ты в дар своей царевне!
За это вызываю вас на бой:
Так приказал цзисяйский мне правитель;
Так выходи ж померяться со мной,
Ты – храма недостойный осквернитель!
Спеши, чтобы с тобой разделаться я мог,
Мой незаконнорожденный сынок!
Отдашь добром все то, что сам похитил,
И все, что уволок жены твоей родитель, –
Вам всем я, жизнь согласен сохранить,
Не то все озеро я ваше расплескаю,
По камешку всю гору разметаю
И разорю бесовскую обитель:
Как порешил я, – так тому и быть!
Зять царя драконов выслушал Сунь У-куна и с холодной усмешкой произнес:
– Так, так, так! Значит, ты идешь за священными книгами? Зачем же тебе понадобилось соваться в чужие дела без всяких к тому причин! Пусть даже я украл сокровище пагоды, тебе-то что? Ты ведь идешь за священными книгами! Ну и иди!
– Э, да я вижу, этот негодяй и грабитель понятия не имеет о справедливости! По-твоему выходит, что раз я не получал милостей от повелителя той страны и не ел его хлеба, значит, мне не следует помогать ему и оказывать услуги; но можешь ли ты понять, что в течение нескольких лет невинно страдают монахи монастыря Золотое сияние, которые приходятся мне собратьями, и причиной их страданий являетесь вы со своим тестем, так как похитили сокровища их пагоды и осквернили ее. Как же могу я не вступиться за них и не снять с них напраслины?
– Ну, в таком случае нам придется померяться силами. Пословица гласит: «Когда воюют – не остается места для жало – сти», а потому не обижайся, если я буду беспощаден! Смотри, рас – прощаешься с жизнью, и не придется увидеть священных книг!
Эти слова привели Сунь У-куна в ярость, и он осыпал оборотня ругательствами:
– Подлый разбойник, оборотень! – запальчиво воскликнул он. – Какими же ты обладаешь силами, что смеешь так говорить со мной? Подойди поближе и отведай посох твоего отца!
Но оборотень ничуть не испугался, отбил секирой удар, и вот на горе Каменный хаос разгорелся бой. Это было лютое побоище. В память о нем сложены такие стихи:
Ограбив пагоду, лишив ее сиянья,
Те оборотни заслужили наказанья
За святотатство, дерзость и разбой.
Разгневан был правитель государства,
Узнав про их злодейство и коварство,
И царь драконов утратил свой покой,
Когда, дрожа, ему признались бесы,
Что Сунь У-куну шашни их известны
И что грозит им небывалый бой.
Царю драконов это не по нраву;
Он созывает всю свою ораву
И держит с нею горестный совет,
Сражаться им с противником иль нет?
Однако зять его девятиглавый
Уже в доспехи новые одет:
Неосторожный рвется в бой кровавый!
Весьма самонадеян бес лукавый,
Грозя достойному сопернику расправой:
Самонадеянность – источник многих бед,
Когда не служит истине и праву;
Велик и страшен Сунь У-куна гнев:
О благе храма древнего радея,
Искусно славным посохом владея,
На беса он бросается, как лев,
Стремясь жестоко поразить злодея.
Но тот, в искусстве бранном преуспев,
Своей секирой верною гордится,
И сам торопится с врагом сразиться,
И нападает сам, рассвирепев
Он сыплет дерзновенными речами
Из восемнадцати разверзтых губ,
Своими восемнадцатью очами
Пронзает, словно острыми мечами –
Глаза его страшны, а голос груб.
У Сунь У-куна руки, что железо –
Не меньше тысячи, пожалуй, цзиней весом, –
Их озаряет благодатный луч,
Чтобы помочь ему в сраженье с бесом;
Однако тот и ловок и могуч!
Секира с посохом взлетают быстро,
И, опускаясь, порождают искры,
Сверкают, словно молнии из туч.
«В чужую ссору лезешь, ты, безумный! –
Кричит в сердцах противник Сунь У-куна, –
Зачем суешь в чужое дело нос?».
«А ты зачем сокровища унес
Из пагоды чужой, скажи на милость?
Быть может, для тебя они хранились?
Что мне ответишь ты на мой вопрос? –
Мудрец ему кричит с великой злобой: –
Верните все, что вы украли оба,
И ты и твой звероподобный тесть,
Иль вам обоим головы не снесть!».
Шум поединка слышен повсеместно –
В широком поле и в ущелье тесном,
В глуши лесов и в тишине небес.
Сражаются враги, но неизвестно,
Кто – Сунь У-кун или оборотень бес –
Получит в этой битве перевес.
Более тридцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Чжу Ба-цзе стоял у подножья горы и наблюдал за боем. Наконец он решил, что бой в самом разгаре, поднял свои грабли и стал подкрадываться, чтобы нанести оборотню удар в спину. Но, как вы знаете, читатель, у беса было девять голов и девять пар глаз. Заметив, что Чжу Ба-цзе подкрадывается сзади и готовится нанести удар граблями, он сразу же отбил грабли концом секиры, в то же время лезвием отразив удар посоха. Прошло еще не то пять, не то семь ожесточенных схваток, но тут бес почувствовал, что ему не устоять перед двумя противниками. Он перекувырнулся, подскочил и сразу же принял свой настоящий облик, превратившись в страшную гидру с девятью головами.
