Катерина Шишканова - Янтарин
Драконы взмыли в небо. Оникс мгновенно отстал, сделал повторный круг, цепляя хищным взглядом куски леса.
…не смей…
Дракон примружил раскосые глаза и, совершенно не обращая внимания на приказ феникса, принялся обшаривать взглядом возможные схованки, куда забились Матильда и принцы.
…НЕ СМЕЙ…
— Если ты пытаешься пообщаться с нашим птенчиком — то это зря, — флегматично заметили сзади. Вампир лениво зевнул, когда девушка к нему обернулась. — Повелитель Душ и Оникс как-то связаны, на этого дракона не влияют внешние раздражители.
Вампир ещё раз зевнул и слишком безмятежно потянулся. Интересно, сколько попыток он предпринял прежде, чем сообразил, что шкуру Оникса защищает не только чешуя?
— Советую расслабиться и получать удовольствие, принцесса, — Вертэн развязно провёл ладонью по её всклокоченным волосам. Девушка дёрнулась, но вампирьи пальцы цепко схватили рыжую прядь, не давая лицу отвернуться. — Что бы ты не задумала, кукла, зря ты это сделала. Мортемир — паук. И рано или поздно, но в его паутину попадаются все, кто ему нужен. И как бы ты не дёрла носик, считая, что летишь на встречу с некромантом по собственной воле, знай — ты всего лишь муха, попавшаяся в его липкую паутину.
— Убери от меня свои лапы, никуда я не удеру!
— Не сомневаюсь, Ваше Высочество, но если ты ещё раз соскользнёшь с драконьего брюха, я заикой останусь…
— Так тебе и надо!
— …и высеку тебя ремнём.
— Ах ты…
Вампир страдальчески закатил глаза, рванул неугомонную девицу на себя.
Дракон заложил крутой вираж, заваливаясь на противоположный бок и тем самым поддерживая повисшую с другой стороны принцессу, которую почти невозмутимый Вертэн за шиворот затаскивал назад на хребет.
— Поосторожней, егоза, ты, между прочим, не пушинка, чтоб я уже в третий раз руки обрывал.
— Ну так и не обрывай свои грабли, сама справлюсь… Ой! ТЫ МЕНЯ ПОЦАРАПАЛ!!!
— Заткнись и вползай, пока я не передумал и не осчастливил Циклона твоим отсутствием.
Фелиша фыркнула, неожиданно улыбнулась и… запустила ногти в держащую её руку. Вампир чертыхнулся, автоматически разжал пальцы. Принцесса умудрилась показать язык и исчезла из поля зрения быстрее, чем он успел помянуть нечистого ещё раз.
— Циклон, снижайся!
— Нет необходимости, — Фелиша ткнула кулачком дёрнувшегося кровососа, удобно умостившись сзади. Скорчила рожу возмущённо подскочившему Вертэну.
— Как ты?..
— Я феникс, болван, и летающие драконы для меня не препятствие.
Вампир сощурился.
— Запомним… — подхватил принцессу под мышки и перетащил вперёд себя. — Если не секрет, как ты перебралась мне за спину? Не по чешуе же, она скользкая и ненадёжная.
Принцесса подозрительно сощурилась, но вампир явственно зевнул, всем своим видом показывая, что спрашивает только чтоб убить время.
— По бокам у огнедышащих драконов есть роговые выступы, они проявляются только в полёте, на земле же втягиваются в брюхо.
Фелиша подавила смешок, когда вампир, забыв о конспирации, скосил глаза на желтоватое брюхо. На самом деле она уцепилась за основание крыльев и оттолкнулась от оттопыренных кривых лап. А дальше дело техники — успеть закогтить гибкий отросток на крестце и дело в шляпе.
— Похоже, ты всё знаешь о драконах, — сощурился Вертэн.
Фелиша сощурилась в ответ.
— Не всё, — протянула она. — Я так и не поняла, как вы смогли закогтить Пламеня.
— Очень просто — отравили.
— Неправда. На драконов яды не действуют.
— В основном — да. Но мой хозяин разработал… даже не так… есть некий предмет, отравленный очень редким составом, можно сказать — единственным в своём роде.
— Ну?.. Что за дебильная привычка говорить "а" и засыпать, когда нужно сказать "б"?
— Твоего дракона пырнули кинжалом, на его лезвии была твоя кровь. Небольшой укол — и он закатил глаза.
Фелиша сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не закатать гулкую пощёчину собеседнику. Каким бы общительным Вертэн не казался, как бы не позволял над собой измываться во время перелёта — его глаза оставались по-звериному жёлтыми и настороженными. Он оставался вампиром, кровным врагом её клана.
— Чушь. Моя кровь позволила слышать его мысли и чувства когда-то.
— Ну, твоя кровь была не единственной. Кинжал когда-то напился крови у одного пацана, ты должна была с ним встречаться, уж очень значительная фигура в вашей истории. Феникс, так его звал Мортемир. Его кровь такая же необыкновенная, как у тебя, даже ещё замечательней — я слышал, как ругался однажды хозяин. Судя по всему, Феникс портит ему настроение чуть ли не от начала времён. Всё никак не отойдёт в лучший мир.
— Да, я знакома с Фениксом. И даже видела шрам под лопаткой, подаренный твоим хозяином. Но он человек. Обычный смертный.
Вертэн щёлкнул языком, покачал всклокоченной головой.
— Видать, плохо ты его знаешь. Человек, как же! На северных пустошах, когда ранили Янтарина, я видел его в деле — сопляк-подросток, а в одиночку перекоцал треть нашего войска. И драконов он без всяких фенечек понимает, они его как родную маму слушаются, не чета вам, огненным воинам. Я ещё тогда приметил его и старался держаться на расстоянии. Сила у парня просто дьявольская. — Вампир закрыл глаза, смакуя подробности прошлого. — Я тогда решил, что увидел разгневанного бога.
— Гельхен — бог?! Чушь!
— Не спорю, — он открыл глаза и впервые серьёзно посмотрел на девушку, без ехидства и надменности. — Но он необычный. Не человек, не нелюдь, не полукровка, не смертный, но и не бессмертный, хотя я знаю его достаточно давно, слишком давно, даже для вампира.
— Спутал с кем-нибудь.
— Он защищал ещё твою прабабку во время нашего налёта. Правда, не сильно светился — утянул девку на чёрной драконихе. Она в ночи и затерялась.
— Но Феникс… не может быть богом. Я видела нескольких, они… другие.
— Раз ты видела богов, ты должна быть знакома с их наперсниками.
— Наперсниками?
— Это помощники небожителей. В прямом смысле — наместники богов на земле. Не короли, не делай такие глаза. Они что-то вроде лучших друзей, любимых игрушек и сундучков для хранения божественного барахла, типа знания, в одном лице. У них есть небольшие способности, но не особенные, правда, в сравнении с божественными силами. Достаточно, чтоб спасти свою шкуру и вынести те самые бесценные знания, а заодно раскурочить полстраны на память. Обычно держаться недалеко от своего создателя и вид имеют самый разный. У Ферекруса берегиня, странный выбор, особенно, если учесть умственные способности этой нечисти. Но у Ферекруса всегда было странное чувство юмора. Родомир слепил себе подобного.
