Сергей Ким - Чужая жизнь
И ведь вроде бы не такое уж и серьёзное в физическом плане занятие, а выматывает просто зверски. Механическая и однообразная работа порой бывает ничуть не хуже по сложности, чем тяжёлые, но единомоментные действия…
Время от времени Ли давал мне короткие перерывы на отдых, а сам в это время с задумчивым видом прохаживался туда-сюда, пичкая меня теорией, приправленной изрядной долей философии.
— Почему человек не боится ударить палкой?
В первый момент я даже немного впал в ступор — уж больно неожиданен для меня оказался вопрос. Непонятно было, к чему меня хочет подвести инструктор, и что он вообще имел в виду. И ведь даже так просто с ходу, пожалуй, и не ответишь…
— Хм… — задумался я, почесав лоб. — Ну… Наверное, потому что… Потому что ей сложно убить? Или потому что ею легко бить? Или быть может, потому что это просто?
— Нет, — покачал головой Ли. — Потому что палка — это часть живой природы. И человек тоже — часть живой природы. Живому всегда легче контактировать друг с другом, легче найти общий язык. А вот ножи, мечи и пистолеты — это не часть живой природы, потому как созданы искусственно. Чисто на подсознательном уровне человек будет считать именно так, если не научится мыслить иначе. Разумеется, ты можешь вообще не задумываться о таких вещах, но в таком случае станешь в лучшем случае хорошим ремесленником-середнячком, но уж никак не мастером.
— Но ведь стрелять человек тоже не боится? Получается что огнестрельное оружие — тоже часть живой природы? — скептически заметил я. — Очень странно…
— Нет, здесь совсем иное дело. Просто опять же на подсознательном уровне, человек будет считать, что убивает не он, а пуля. Он вообще как бы ни причём здесь оказывается — не он убивает, не он направляет. Всего лишь посредник, не прилагающий почти никаких усилий. Не так-то просто вытравить из человеческой натуры многие тысячелетия опыта обращения с холодным оружием — ещё очень не скоро человек научится воспринимать пистолеты и винтовки именно как оружие, а не как странные игрушки. Оружие для тебя и меня — это, прежде всего то, с чем ты сходишься в руках с врагом лицом к лицу. Ракеты и снаряды таким оружием никогда уже не станут, и ты никогда не сможешь полностью принять их как оружие.
Мой мозг отчаянно заскрипел, пытаясь переварить столь парадоксальный ход мыслей — у меня образовался самый настоящий когнитивный диссонанс. Проще говоря, новые сведения, поступающие извне, вошли в конфликт с уже имеющимися — то, что втолковывал мне инструктор, шло вразрез со всем, что я считал истиной раньше.
— Но как же быть с тем, что войны сейчас ведутся именно так? — обескуражено пробормотал я.
— А я разве что-то говорил о войне? — поднял бровь Ли. — Оружие и война — это две разные вещи. Можно убивать без оружия, и воевать, не вступая в бой.
— Подождите-ка… — прервал я инструктора. — А как же арбалеты и луки? Они же холодное оружие, а не огнестрельное, но тоже действуют с дистанции?..
— Пуля, стрела — не суть важно, — отмахнулся Ли. — Важно опять же именно то, что убиваешь не ты. Но ты отклонился от нужного направления… Я же ведь сказал, что меч и нож — это тоже не часть живой природы?
— Э… Ну, гм… Да… — смущённо почесал я затылок.
— Повторю ещё раз. Живому всегда легче контактировать друг с другом. А ножи, мечи и пистолеты — к таковому не относятся, и человек будет считать именно так, а никак иначе, если не научится мыслить иначе.
— Мыслить иначе? — зацепились ухо за последние слова. — Так, значит, всё же есть способ это исправить?
— Ну, разумеется, — степенно кивнул Ли. — Вот только как?
Инициатива наказуема, не так ли, Виктор? Изволь теперь выкручиваться — сказавши "а", говори и "б".
— Хм… — после некоторого раздумья ответил я. — Нужно… Ну, наверное, нужно заставить себя поверить, что меч — это тоже живой объект…
— Верно. А как?
Я изо всех напряг свой ум, но ответа, увы, так и не нашёл.
— Сдаюсь, — печально уронил я, склоняя голову.
— Минус две минуты отдыха, — тут же ввернул инструктор, бросил быстрый взгляд на простенькие кварцевые часы на своём правом запястье. И предваряя мою вероятную реплику, добавил:
— За отсутствие ответа. "Сдаюсь" — это не ответ. Пускай неправильно, но ты был обязан попробовать. Лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал.
Я виновато понурился.
— Но вернёмся к нашему вопросу. Ты никогда не сможешь видеть в мече часть живой природы, сколько бы себя ни заставлял. Но есть и другой выход, более лёгкий — увидеть в нём часть себя, это гораздо проще… А что для этого нужно?
— Чтобы меч стал частью тебя, с ним нужно максимально сродниться, — памятуя о своём недавнем промахе, ляпнул я первое, что мне пришло в голову.
— Верно, — удовлетворённо кивнул Ли.
Вот тебе и ещё одно подтверждение общеизвестной истины: первая мысль — самая верная…
— … Так что этот макет ты возьмёшь с собой и будешь носить везде — дома, в школе, здесь. Есть, пить и жить с ним, привыкая к постоянному наличию меча под рукой…
Хм, отношения получаются, прямо как у меня с наручными часами…
— Но этого и тренировок со мной — совершенно недостаточно. Ты должен привыкать к самодисциплине и самоконтролю, и продолжать тренировки самостоятельно, не менее чем по два часа в день. Я отдам распоряжение, чтобы такой же манекен был доставлен к тебе домой сегодня же. Любой мастер растеряет свои навыки без постоянных тренировок, а ты — отнюдь не мастер… Так, три минуты отдыха истекли — продолжаем…
***
Я с глубочайшей тоской взглянул на свои ладони — после сегодняшних тренировок с макетом меча, непривычные к столь грубой работе руки Младшего украсились внушительного вида волдырями. Только бы не лопнули, зараза, а то ведь заживать долго будут… Эх, поскорее бы уже мозоли себе нарастить и не париться… Тяжела ты, жизнь Пилота, как есть тяжела — это тебе не гротескно-нелогичный сериал, где последняя надежда человечества (то бишь Синдзи) день-деньской валялся в кровати, слушал музыку, лишь изредка отвлекаясь на походы в школу или на нудные, но нетяжёлые синхротесты. Что ж, учитывая такое наплевательское отношение со стороны НЕРВ к подготовке своих бойцов, неудивительно, что всё кончилось столь плачевно…
Вздохнув, я снова взял отложенный было в сторону кухонный нож, и поправил висящий на боку макет меча. Увесистая нужно признать штука: такой стукнешь — мало не покажется, даже, несмотря на то, что он пластиковый. Указания инструктора Ли я начал исполнять незамедлительно, так что меч теперь был всегда со мной, а тренировочный макет уже стоял в моей комнате.
