Евгения Белякова - Приключения Гринера и Тео
— Я тоже была влюблена. И любила.
— Ха… Сколько раз? Двести?
Этот намек был несколько до оскорбительного прозрачным, но Тео сделала вид, что не поняла.
— За те девяносто два года, что я прожила на этой земле, я любила всего трижды. По-настоящему. Двое из них… уже умерли.
Гринер поднял голову, оторвался от созерцания носков своих сапог и настороженно посмотрел на магичку.
— Первая моя любовь… ее убили солдаты, у меня на глазах. Другая умерла от старости.
— Мне… мне жаль. — Тихо сказал Гринер.
— Благодарю, но дело не в жалости, — Тео сузила глаза и Гринер, думавший, что наставница ударилась в ностальгические воспоминания и размякла, понял, что катастрофически ошибся. — Дело в том, какие поступки ты совершаешь. И какую ответственность за них несешь. Ты даже слова не знаешь такого — «ответственность». Бросаешься с головой в любую авантюру… Сказать, что произошло бы, не найди мы с Дереком вас там, у камней? Что было бы, если бы череп добился того, чего хотел?
— Я… — втянул плечи в голову Гринер.
— При самом лучшем — обрати внимание, "самом лучшем"! — раскладе Вердленда бы не стало. Горы, леса, поля, реки, озера, люди, животные — все исчезло бы, в один миг, в испепеляющем огне. Если бы дела были чуть более плохи — в этом ужасающем пожаре открылся бы Прокол. Все маги, все ученики — явились бы и погибли, закрывая его. Но спасли бы остальной мир. В самом худшем варианте — не спасли бы. Погибли бы, но не спасли…
Гринер боялся представить то, о чем говорила Тео. Его слегка тошнило. Он умоляюще посмотрел на нее, но она не замолчала. Он подумал было, что она говорит все эти ужасные вещи для того, чтобы напугать его, или пристыдить — но, взглянув ей в глаза, увидел, что она абсолютно спокойна. Просто перечисляет варианты…
— Вопрос в том, будешь ли ты ставить все существующее, весь мир — на одну чашу весов, против своих чувств, какими бы сильными они не были бы?
Гринер хотел было ответить «нет», но что-то внутри резко воспротивилось такому ответу…
— Не знаю, — сказал он.
— Тебе необходимо узнать. До того, как ты пойдешь к Белым. Они миндальничать не станут.
И Тео взмахом руки дала понять, что разговор окончен. До самого конца поездки — до тех пор, пока возница не объявил: "Улица Широкая, миледи!", — она не проронила ни слова.
Минут через десять после того, как Тео ушла, волоча за собой Гринера, Дерек получил высочайший намек на высочайшую аудиенцию… который, то есть намек, необходимо было держать в высочайшем, надо полагать, секрете. Проходя по залу рука об руку с новоиспеченной женой, Дориан в упор посмотрел на Дерека и повел глазами в сторону. Дерек едва заметно кивнул.
От Тео маг знал, где находится потайная дверь, ведущая в коридор, который привел бы его к кабинету короля. Теоретически знал. Поэтому на встречу с Дорианом пришел только после получасового блуждания в секретных ходах дворца.
— Прошу прощения за опоздание, Ваше Величество… — кашляя, поприветствовал он короля, выдираясь из гобелена, прикрывающего потайной ход.
— Здравствуй, Дерек. А Тео — она… задерживается?
— Скорее, вообще не придет, — признался Дерек. — У нее возникли непредвиденные сложности.
Король сидел за своим столом, едва видный из-за горы бумаг. Судя по его лицу — это не он только что женился на самой прекрасной девушке на свете.
— Был бы я эгоистом, — вздохнул Дориан, — я бы порадовался, что не у одного меня проблемы.
— А что случилось?
— Война.
— С Арахандом? Да они даже еще не знают! — удивился Дерек, отцепив наконец сапог от бахромы гобелена.
— С Лионом.
Маг плюхнулся в кресло перед королевским столом, сдержал ругательство (все-таки он находился в обществе коронованной особы) и спросил деловито:
— Когда вы узнали?
— Только что.
Дереку очень хотелось бы, чтобы король сейчас вскочил, прошелся колесом по кабинету, захохотал и закричал: "Шутка!". Но этого не произошло.
— Барон Ольдверг подошел ко мне сразу после церемонии, — стал рассказывать Дориан, мрачно хмурясь. — И передал послание от Шарона. Никаких объяснений, просто объявление войны.
— И что вы намерены делать?
— Готовиться к ней, естественно. Попутно пытаться разобраться, откуда ветер дует… и можно ли его повернуть в другую сторону. Но это дело долгое, поэтому я очень рад, что ты здесь… расскажи мне, если знаешь — какая птица клюнула Шарона Второго?
Дерек задумался, хотя мог бы и не стараться — ничего он про войну не знал, даже не предполагал.
— Я был там неделю назад. Все было тихо. Никаких слухов, закулисных шепотков, если вы об этом. Официально — тем более ни слова.
— Час от часу не легче, — посетовал Дориан и замолчал. Потом хлопнул ладонью по столу, отчего часть бумаг слетела на пол. — Так, расскажи Тео, что случилось, пускай проверит… Думается, не обошлось без предательства здесь, у нас. Только каким образом оно сыграло…
— А барон Ольдверг? Он…?
— Был послом Вердленда в Лионе, вернулся на свадьбу, передал послание. Тут все чисто — на первый взгляд. И на второй — он один из тех немногих баронов, что меня в Совете если не поддерживают, то не пытаются хотя бы прижать к ногтю. В том деле с шахтами — помнишь? — он укорял Мервульфа за то, что тот зажал крепость. Не верю, что он мог настолько заранее рассчитывать на мое благоволение, с тем, чтобы сейчас казаться чистеньким. Словом, он просто гонец.
— А кто приходит в голову в первую очередь?
— Ну… — король задумался. — Сначала, просто потому что он мне проходу не дает ни с одним из моих начинаний — Боклер. Но он терпеть не может Шарона. Они троюродные… или четвероюродные, я запамятовал, братья. Уж не знаю, может, в нем перевесила ненависть к тому, которого он видит почти каждый день, то есть — ко мне. Верендарт, опять же. Этот просто заноза. Келмворт… Падуа…
— Понятно, — перебил короля Дерек. — Проще сказать, кто НЕ подходит на роль злоумышленника. Из меня плохой советчик в таких делах, тут действительно нужна Тео. У нее мышление… такое… как его?
— Многоступенчатое? Пространственное?
— Вот-вот. Я скажу ей.
Маг поднялся, поклонился.
— Дерек… а тот юноша, который бросился к нам, он… это же ученик Тео, да? Гринер, кажется.
— Да, Гринер.
Лицо Дерека можно было бы демонстрировать как образец скульпторского искусства — ни одна мышца на лице не шевельнулась.
— Он…э-э-э… с ним все нормально? Мне показалось, ему стало плохо.
— Сейчас ему уже лучше. Приятной брачной ночи, Ваше Величество.
Дерек покинул короля в состоянии духа, более близком к ошарашенному, чем в действительности озабоченному. Послание Шарона было таким абсурдным… оно не лезло ни в какие рамки, наверняка тут какая-то ошибка. Хотя какая ошибка — война дело серьезное. Шутят обычно, подсовывая ужей в постель или навоз в сапоги. Объявление войны, хоть и пахло подозрительно, все же ничем из вышеперечисленного не являлось.
