Люциан Ферр - Чужая земля
«Должно быть, стояла где-то неподалеку», – появилось логичное объяснение.
Хочется отметить, что принесшие ее слуги имели какой-то странный вид. В чем именно заключалась их странность, разобраться я не успел, потому что, поставив ванну, они, не говоря ни слова, ушли.
Пару минут спустя в мою комнату потянулась вереница слуг. Каждый нес по кувшину с горячей водой и, вылив ее в лохань, отправлялся за новой порцией. И, что самое интересное, ни один из них не желал разговаривать со мной – они просто притворялись, будто не слышат моих вопросов и молча продолжали делать свое дело.
Стараниями слуг лохань быстро наполнилась горячей водой. Это не могло не радовать, но странности несколько насторожили. Поэтому я для начала убедился, что дверь достаточно крепкая, а тумба, которой я ее подпер, не позволит двери открыться от первого же пинка. Лишь после этого позволил себе расслабиться и, быстро скинув одежду на кровать, забрался в лохань. Впрочем, оружие и книгу я положил рядом с ванной, чтобы в случае опасности быть готовым.
Где-то с полчаса я блаженствовал в горячей воде и оттирал накопившуюся за последнее время грязь. Ее оказалось на удивление много – уже через несколько минут после того, как я залез в лохань, вода в ней поменяла цвет на мутно серый, а еще через какое-то время – на черный. Пожалуй, именно это было основной причиной, по которой я быстро вылез из ванны, а не стал отмокать там два часа. Согласитесь, это «две огромные разницы»: греться в чистой или в грязной воде. По крайней мере, для меня разница была.
Выбравшись из лохани, я, как мог, отжал волосы и принялся расхаживать по комнате, чтобы поскорее высохнуть самому. Когда я уже начал стучать зубами от холода вода полностью испарилась, я поспешил одеться, но тут меня ждал сюрприз. Надо сказать, не особо приятный. Пока мылся, успел подзабыть, что представляла собой в данный момент моя одежда и сейчас пришлось об этом вспомнить. Радости мне это не прибавило, потому что одеваться в тщательнейшим образом вымоченную в грязи одежду, после того, как я только что смыл эту грязь с себя, было как-то противно. Да и появляться перед хозяином замка в таком виде мне было стыдно.
– Интересно, – задумчиво протянул я. – А нет ли в книге чего-нибудь для чистки одежды: заклятья какого-нибудь или там хотя бы совета полезного?
– Чары для чистки одежды, – с надеждой произнес я и впился глазами в проявившиеся строчки.
Заклятий было немного, но в любом случае лучше, чем ничего. Перепробовав различные заклинания, я все-таки сумел привести одежду в порядок и наконец-то оделся. И очень вовремя я это сделал. Потому что только я успел застегнуть камзол, как в дверь постучали, и мне пришлось отодвигать «предусмотрительно» придвинутую к двери тумбу. Я даже немного пожалел, что подпирал ею дверь.
Открыв, я обнаружил на пороге дворецкого. Судя по его виду, он уже собирался уходить, хотя времени после его стука прошло всего ничего. Похоже, он вообще не собирался долго ждать, а стучал только для очистки совести. И старик сильно удивился, увидев меня на пороге комнаты. Удивился настолько, что это было заметно даже сквозь ледяную броню невозмутимости.
«Неужели он думал, что я действительно сбегу отсюда?» – не меньше него удивился я, вспомнив о его предупреждении.
– А, так вы здесь? – загрустил он, но быстро взял себя в руки. – Господин барон приглашает вас разделить с ним вечернюю трапезу. Также он предлагает вам один из его костюмов, но я вижу – вы в этом не нуждаетесь. В таком случае прошу следовать за мной, я провожу вас в обеденную залу.
И, больше не говоря ни слова, дворецкий развернулся и двинулся по коридору. Мне не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Я даже не сбегал в комнату за оружием – просто думал, что это будет невежливо по отношению к хозяину замка. По пути я пытался расспросить старика, что он имел в виду, когда предлагал мне бежать отсюда. Но он на мои вопросы не реагировал, предпочитая хранить гробовое молчание. Поэтому, через несколько минут, так и не добившись от него никакой полезной информации, я прекратил свои расспросы и оставшийся путь мы прошли в молчании. Не знаю, о чем думал старик, но я в это время размышлял о его словах и о том, что бы они могли значить. Всю дорогу меня грызли сомнения и предположения одно страшнее другого. Вот только ничего путного в голову не лезло и поэтому в обеденный зал я вошел мрачнее тучи.
Стол в зале уже был накрыт и за ним в данный момент расположился чему-то едва заметно улыбающийся барон. Увидев меня, он улыбнулся еще шире, будто радовался чему-то очень хорошему.
– Прошу, присаживайтесь, где вам будет удобно, господин герцог, – приветливо сказал он, поднимаясь навстречу, и махнул в сторону свободным стульев.
Я занял больше всего понравившееся мне место и стал настороженно смотреть по сторонам. Сейчас я начинал сильно жалеть, что решил оставить оружие в комнате.
«Хорошо хоть книгу с собой прихватил – с ней мне гораздо спокойнее, – с некоторым облегчением подумал я и расстроено добавил. – Но с мечом было бы гораздо спокойнее, да и арбалет не помешал бы. А так, что я могу сделать в случае опасности? Да практически ничего – книга слишком медленное оружие. Разве что улететь получится».
Радости мне эти мысли не добавляли, и я все больше склонялся к мысли, что мне надо бы отсюда поскорее валить. Удерживали меня от этого шага три вещи. Во-первых, я был страшно голоден и готов отдать очень многое за нормальный ужин. Во-вторых, на улице, судя по звукам, до сих пор шел дождь, и мне как-то не улыбалось бродить там по колено в грязи в поисках какого-то круга. Особенно если учесть, что я только что от этой грязи отмылся. И в-третьих, на улице было действительно ОЧЕНЬ темно, а призрачный круг в темноте хрен найдешь.
Сейчас передо мной был выбор: или послушаться неясных подозрений и сбежать, или рискнуть шкурой и переждать дождь в тепле и сухости. Чаши весов колебалась, и я никак не мог ни на что решиться. И когда уже собрался было сделать от гостеприимного барона ноги, на иную чашу весов упало нечто очень весомое. Нечто в виде запеченного целиком кабана, которого внесли слуги. А за кабаном последовали и другие блюда: печеная же мелкая птица, различные фрукты и овощи, просто жареное мясо и многое другое. Желудок от такого изобилия чуть не сошел с ума и принялся активно выделять желудочный сок, от чего меня жестоко скрутило. Именно последнее обстоятельство стало решающим – я понял, что если сейчас не поем, то просто переварю сам себя. Вот и все. И набросившись на еду, я сделал свой выбор.
Утолив первый и самый сильный голод, я бросил короткий взгляд на Фандара и похолодел. Барон ничего не ел и очень внимательно смотрел на меня. При этом его глаза словно светились изнутри. Он смотрел на меня так, будто я был сочным куском мяса, а он голодным нищим. От этого взгляда у меня кусок встал поперек горла, и я закашлял. Откашлявшись, я вновь посмотрел на хозяина замка, но теперь он вел себя как обычно. Но я больше не мог есть – мой необычайный аппетит куда-то подевался, а вместо него пришли прежние сомнения.
