Эд Гринвуд - Эльминстер должен умереть!
— Ты... использовал на мне заклинание?
— Нет, — искренне отозвался Эльминстер. — И ты подчинилась не потому, что я приказал. Ты просто сделала правое дело, когда я указал тебе на него. Мы из крови Омара не можем сдержаться, подруга. Всегда делаем правое дело.
Он похлопал ее по руке.
— О, Королевствам будет хорошо в твоих руках. Очень хорошо.
От этих слов Амарун встала посреди улицы с белым лицом и раскрытым ртом, глядя на него, полностью утратив дар речи.
Эльминстер аккуратно взял ее под руку и повел домой.
Глава 30
Ваш замок или мой
Амарун проснулась в темноте, лежа посреди постельного белья. Белье было скомканным и мокрым, как будто она потратила день сражаясь с ним, вместо того, чтобы спать. Моргнув, девушка уставилась в потолок.
Боги, она чувствовала себя опустошенной. Расгул был мертв, мертв... и она тоже может умереть в тот миг, когда Талан, или тот лордишка Виндстаг, или его головорезы ее найдут.
Амарун не осмеливалась оставаться здесь.
Но куда ей идти?
Что ей делать? Не прямо сейчас, что делать со своей жизнью?
В Драконьих Всадниках Амарун будет открытой мишенью... но ей нужны деньги, чтобы где-то жить.
Начать заново карьеру Тихой Тени под другим именем сейчас, когда в Сюзейле полно богатых дворян, может оказаться очень выгодным решением, но абсолютно точно это будет смертельно опасно.
Даже если бы не существовало ни законов, ни боевых магов и пурпурных драконов, чтобы приводить их в исполнение, даже если бы все лорды были беззаботными идиотами с тупыми мечами, без своих волшебников и наемных телохранителей, Амарун была не уверена, что и дальше хочет зарабатывать на жизнь воровским ремеслом.
И чего от нее хочет тот сумасшедший старый маг, который считает девушку своей правнучкой? «Спасти Королевства», да, но что это значит? И во что он ее втянет в следующий раз?
В памяти всплыло лицо Арклета... и внезапно, в потоке чувств, от которого Амарун чуть не задохнулась, она обнаружила, что сильно по нему скучает.
Девушка снова хотела услышать этот его смех, увидеть его изящные жесты и услышать всю ту бессмыслицу, что он нес. Она... проклятье, она хотела снова быть рядом с Делькаслом. С ним она чувствовала себя, ну, не в безопасности, но уверенной. Или, скорее, окутанной его уверенностью, как будто уверенность могла провести их через любые опасности, трудности или неприятности.
Ха. Разве не будет это похоже на яму с гадюками — таскаться за болтливым, насмешливым, глупым лордом Делькаслом?
Амарун покачала головой, пожала плечами. Неважно. Кажется, ее спящее я решило, что именно этого она хочет.
Следующее пожатие плечами превратилось в долгое потягивание, заставив девушку слезть с кровати. Подобравшись к своей вешалке в поисках чистой одежды, она поймала себя на размышлении, будет ли лорд Делькасл в такое время в своем особняке.
Или о том, впустят ли ее слуги — или просто посмеются и захлопнут эти огромные двери прямо перед ней, в какой бы час дня или ночи она не появилась бы у ворот его особняка.
Надевая чистую юбку, она нахмурилась в ответ на эти мысли. Не стоит впускать новых гадюк в их уютную маленькую яму...
Амарун ехидно усмехнулась и принялась придумывать истории о тайных посланиях из дворца, которые она принесла лорду Делькаслу. Она будет... старшим рыцарем. Ну да, точно.
— Слова, что я принесла, предназначены лишь для ушей лорда Арклета Аргустагуса Делькасла, — сказала она зеркалу, сохраняя спокойное, как камень, лицо. — Это... королевские слова.
Звучало неплохо. Почти настолько, чтобы проложить ей путь внутрь.
Амарун скорчила гримасу и потянулась за ножами, которые прятала на теле, когда была Тихой Тенью.
У девушки было отчетливое предчувствие, что они ей понадобятся.
***— Узрите же, — пробормотал себе под нос Эльминстер. — В глухую ночь, как говорят менестрели, некий Эльминстер из Долины Теней возвращается в свою избранную обитель и поле боя, одним из нескольких путей, которыми способен нынче воспользоваться.
Ночная бабочка, которую он только что сделал богаче на два золотых льва, грациозно скользя, остановилась перед двумя стражниками, улыбнулась, спокойно распахнув свой лиф, и сказала:
— Боевой маг Рорскрин Мрелдрейк только что проиграл пари, и в качестве штрафа хорошо заплатил мне за то, чтоб я развлекла двух верных пурпурных драконов.
— Отойди в сторонку, девка, — сурово ответил старший из стражников, пристально вглядываясь в ночь за ее плечом. — У нас строгий приказ никого не пропускать, не уходить с поста, и держать на расстоянии всех, у кого есть оружие.
Девушка покорно отступила на шаг и расстегнула платье.
— Это единственное оружие, что у меня есть, — хитро сказала она, показывая свое тело.
Младший стражник нечленораздельно зарычал, сделал шаг от двери, которую они охраняли, и потянулся к ней.
— Я посторожу, — торопливо сказал его напарник. — Не задерживайся.
Его решимость продержалась достаточно, чтобы Эльминстер уже решил, что монеты, в конце концов, не купили ему проход, но девушка свое дело знала. Одна из ее рук постоянно подзывала второго дракона, пока тот, наконец, не сдался и не зашагал нетерпеливо к ней.
И тогда Эльминстер отлип от куска стены, частью которого очень долгое время притворялся, и проскользнул через дверь незамеченным, без единого звука и без ненужной поспешности.
К тому времени, как младший стражник решил, что будет разумно хотя бы оторвать взгляд от девушки — имя которой он очень хотел узнать на будущее — и оглядеться, убедившись, что на улице нет патрулей, кареты-другой, или, может быть, приближающейся армии, Эльминстер прошел уже несколько тайных ходов и спускался по каким-то старым, влажным от сырости, полузаброшенным ступеням.
Ему нужно было украсть какую-нибудь магию, найти укрытие и спасти королевство. Короче говоря, все как обычно...
***Амарун сделала глубокий вдох, плотнее запахнула плащ — светила луна, но ночь оказалась холодной — и твердо постучала колотушкой в дверь рядом с воротами особняка Делькаслов. Медленно и уверенно, трижды.
Почти сразу же она услышала мягкий, скользящий звук, как будто с той стороны отодвинули пластинку, чтобы посмотреть на нее. В сгустившемся мраке она не могла рассмотреть дверь, но с той стороны кто-то был, присматриваясь и прислушиваясь. За тяжелыми воротами тоже происходило какое-то движение: без сомнения, это стражники заряжали и нацеливали свои арбалеты.
Тишина затянулась. Амарун снова стукнула колотушкой.
