Ярослав Коваль - Рассвет нового мира
Потом гильдеец пропал из виду в замусоренном, но на удивление густом и уже по-настоящему зелёном подлеске, запакощенном не только пакетами, обёртками и останками одноразовой посуды, но и вязкими, мерзкого вида лужами, в которые даже сапогом-то стрёмно наступать.
— Он тут, я его чувствую, — бросила она. — Но и он тебя тоже чувствует. Он будет настороже.
— Посмотрим.
У меня, кажется, было преимущество — действительно хорошие грубые ботинки, в которых по такой погоде слишком жарко, но зато грязь не страшна. Эндилль наряжен более официозно, непривычно для себя. Но большое ли это преимущество — вопрос хороший.
Я наткнулся на брошенный как попало пиджак, обратил внимание и на галстук, извивающийся в траве, будто ошалевшая змея, и выскочил на прогалину за миг до того, как гильдеец атаковал Арса. Уж не знаю, как моему спутнику это удалось, но он сумел обойти нас обоих и явно попытался преградить Эндиллю путь. Несмотря на мой запрет, несмотря на предупреждение.
А противник явно с первого же взгляда увидел в нас серьёзную угрозу, переговоры вести не собирался и предполагал в моих учениках большую мощь, чем на самом деле. В моего спутника полетело что-то упругое, по-настоящему смертоносное, разбившее воздух, как опускающийся на шею клинок, явно составное и с секретом. Предупреждение комом взбухло в горле, но вырваться бы не успело всё равно.
Арс сделал единственно верный в его ситуации шаг — он кинулся на землю и покатился к противнику — и назад, и в сторону было бесполезно уворачиваться. Заклинания зацепили его, помогла коряво, но жёстко поставленная защита. Чары разметало между стволами, Мотыляй едва успел отскочить от одного из эфирных обломков. Он-то защититься б точно не смог, зато сумел почувствовать угрозу чужой магии.
Я развернул защитную систему рывком, размашисто, как мог бы пальто махнуть с плеча — и всё это под аккомпанемент воя и сквернословия, в которых захлебнулась айн — ей явно не понравилось то, что я затевал.
— На черта тебе надо так их отстаивать?! Других учеников не наберёшь, что ли?
Магией хлестнуло по лицу, как холодным дождём. Хорошо ещё, что не смертельно — так, малоприятно, и всего-то. Защитная система разбилась о боевую магию, и они взаимно растворили друг друга, обратив смерть в облако недоступных обычному глазу искр… Я надеялся, что Эндилля отшвырнёт отдачей, однако он устоял, даже почти не пошатнулся. И развернулся ко мне.
— Арс, уходи! Слав — уходи! Живо!
У гильдейца лицо было бледное, словно бы неживое. Лишь позже я догадался, что видел его не тем взглядом, которым нам привычно было смотреть друг на друга. Но в тот момент он показался мне самим воплощением смерти. Естественно, кидаться бежать в голову не пришло, но сердце-то ёкнуло.
Вот только уже через пару секунд стало ясно, что ограничиваться одним мной Эндилль не собирается. Мне нужно было время, чтоб сосредоточиться и выдумать какое-нибудь хитрое чародейство, чтоб и противника подловить, и не устроить тут разгром и пожары. Потому я только оборонялся — и тем самым дал гильдейцу возможность высвободить чуток внимания и на моих спутников, которые даже не подумали «уходить», как я им велел.
Первые удары в ту сторону прилетели простенькие. Арс сработал, будто на уроке, щит поставил точно, прикрыв заодно и Мотыляя, который успел подскочить к нему, тонко почуяв, что сам не способен пока ни на что полезное, а более опытный товарищ может прикрыть. Он действительно прикрыл и ещё раз, всё тем же приёмом, не сообразив в пылу боя, что противник-то у него опытный, и второй раз с ним та же школярская схема не пройдёт. Теперь моих спутников спасло только моё участие — хоть с трудом, хоть рывком, но я успел до них дотянуться.
— Заткнись, сука, — прошипел я демонице, едва только возник просвет, чтоб воздух перехватить стиснутым горлом. — Чтоб я больше такого не слышал!
— Ты идиот. Их-то много, а ты-то у себя один!
— Они у меня тоже неповторимые. Заткнись и работай!
Я пытался перехватить инициативу — бесполезно. Эндилль разгулялся так, что сомнений больше не возникало — этот определённо занимает в Гильдии высокое положение. Гильдия смотрела на магию и власть как на единое и единственное своё божество, возносила ему хвалы, уповала на него и, что логично, своих оценивала в зависимости от их магической мощи. И если этот так силён, что кейтаху, несущему в себе айн очень высокого уровня, способен создать такую серьёзную проблему, то должен быть значительным человеком в их кругах.
Да, Эндилль сражался так, как зверь бьётся за свою жизнь, как человек может драться, только если верит, что его загнали в угол, что в шаге от него небытие, от которого только чудо сможет защитить. Чудо — и упорство, достойное божества. И сразу стало заметно, насколько я, хоть и имеющий изначально больше возможностей, чем он, проигрываю ему в опыте. Опыт, драгоценная пыльца, сейчас тянула на весах побольше, чем ярость, отчаяние, чем настоящее могущество и даже страстное стремление демоницы, существа древнего и по-настоящему великого, добраться до халявного куска. Она ведь видела в Эндилле возможность вобрать в себя чужую энергию и, может быть, даже получить какую-то частичную свободу от меня. Это её смутное желание я чувствовал, но пока терпел и не обнаруживал своего знания.
И через несколько секунд я вдруг осознал, что в этой игре могу и проиграть. Мысль эта была ядовитой, она жалила насмерть, потому что лишала воли к сопротивлению. Главное было не дать себя задавить, лишить надежды на победу. По большому счёту мне вообще не стоило задумываться, потому что пока я думаю, действие, уже подготовленное айн, не проходит.
А действовать приходилось быстро и не за одного себя. Быстро нащупав моё слабое место, противник принялся хаотически перемежать удары по мне ударами по моим ребятам. И это начинало напоминать мне стрельбу со всех сторон. Вскоре уже не знаешь, куда поворачивать голову, откуда ждать угрозы, и нервная реакция на такую непредсказуемость создаёт ещё одну проблему.
— Да мотайте уже отсюда, мать вашу! — рявкнул я, белея от злости.
Через миг я уже был бел от ужаса, потому что осознал — заклятье, уже начавшее разворачиваться передо мной, куда сложнее, чем все предыдущие, и защититься от него, банально выставив преграду, невозможно. Что начинать выстраивать защиту надо было ровно на мгновение раньше, а сейчас уже поздно, и я, может быть, выживу, но… Большое «но».
И тут вперёд нырнул Мотыляй с деревяшкой в руке. Кажется, это был обломок доски. Он попытался засандалить Эндиллю по голове, но дерево скользнуло по магической защите, добрых полметра не достигнув тела. Тогда парень кувыркнулся на траву и рубанул деревяшкой по ногам врага. Щиколотки гильдеец почему-то не счёл нужным прикрыть. Чародей рухнул как подкошенный, и незаконченное заклинание разметалось о те чары, которые я успел состряпать в панике.
