Miss_Vinter - Гарри Поттер и Фактор Неопределённости
— Веков?
— Да. Колдовские способности заложены в генах, как и все остальное. Их кодируют множество генов, и комбинация, которую мы наследуем от родителей, определяет наш колдовской потенциал. От этого зависит, будем ли мы Дамблдором или Невиллом. От этого зависит, будет ли нам лучше даваться Трансфигурация или Чары. От этого зависит, будет ли у нас предрасположенность к анимагии, или будем ли мы талантливы в полетах. Косы (имеются ввиду члены Сообщества Косы — прим. пер.) поведали мне, что есть очень редкий ген, называемый ими фактором Мага, который бродит в колдовском мире; ген, отвечающий за необычную связь с магической силой. Он рецессивный, поэтому у обоих родителей должно быть по одному, чтобы у тебя хотя бы появился шанс, и при этом вероятность, что ты станешь самым настоящим Магом, равняется одной к четырем, но даже если ты только полу-Маг, это на тебе сказывается. Те, у кого есть один ген Мага, показывают большие колдовские способности; наверное, полпроцента колдовского населения попадают под эту группу. Дамблдор был полу-Магом, как и Том Риддл. Точно не узнаешь, пока человек не умрет, и можно будет провести генетический анализ. У Кос была возможность изучать только полу-Магов, в течение почти тысячи лет. Шанс того, что у двух полу-Магов родится ребенок, и что этому ребенку еще выпадет одна из четырех комбинаций, и ему достанутся два фактора Мага, был так мал, что, согласно их сведениям, этого никогда не случалось.
— До тебя.
Он кивнул и показался ей чуть ли не смущенным этой генетической случайностью, абсолютно ему неподвластной.
— Мои родители оба были полу-Магами, и мне выпала нужная комбинация. Я первый известный полный Маг в истории. Вот. Я это сказал.
— Боже мой, — прошептала она. — Я не знаю, что сказать, — она подняла на него взгляд. — Что ты умеешь делать?
— Ну, я умею много чего... но среди моих основных умений — способность воздействовать на разумы окружающих, контролировать погоду, управлять веществами и предметами, невосприимчивость ко многим проклятьям и нападениям, ускоренное исцеление и определенные боевые умения.
— Что, вроде способности стрелять лазерными лучами из глаз?
Он хохотнул:
— Ничего такого Флэш Гордоновского, но молнию время от времени сварганить могу точно.
Гермиона покачала головой:
— Я не могу в это поверить. В школе ты не так уж отличался от остальных.
— Это так, но немножко, все же, отличался. Я не меньше других удивился, когда смог побороть Проклятье Подвластия в четырнадцать лет. Я думал, Моуди просто проклинал меня не в полную силу, но это было не так. И не будем забывать... магия, которую я позже научился использовать, оказалась достаточно сильной, чтобы в возрасте одного спасти меня от Волдеморта.
— Я думала, жертва твоей матери тебя спасла.
— Она помогла, но одна жертва не спасла бы меня. Волдеморт убил много народу, и многие погибли, пытаясь защитить кого-то другого... в конце концов, это не спасло тех, за кого они погибли. Я был бы точно так же мертв, если бы меня не защитили мои гены. Волдеморт знал это, и продолжал меня преследовать, снова и снова. Поэтому он вообще явился в дом моих родителей. Он пришел не за ними, а за мной. Он не был уверен, что сможет убить полностью выросшего, взрослого Мага, но был совершенно уверен, что сможет убить маленького. Не вышло. Косы не имеют понятия, как он узнал о том, кто я, когда они сами не знали, но совершенно ясно, что он узнал и посчитал меня угрозой себе.
— Ты ей и был.
— Как он позже убедился, — мрачно подтвердил Гарри. — Я не начинал изучать свои способности в полной мере до тех пор, пока не окончил Хогвартс, я стал изучать их намного тщательнее, когда вошел в Р.Д. — к тому моменту Дамблдор уже был мертв. Я даже не знал, что он назначил кое-кого, чтобы тот помог мне осознать свой потенциал.
Гермиона улыбнулась:
— Лефти?
Гарри кивнул:
— Лефти, на самом деле, член Сообщества Косы. Дамблдор попросил его убедиться, чтобы я научился использовать свои способности... и контролировать их.
Последняя фраза была сказана несколько зловеще.
— Контролировать их?
— Да. У меня с этим до сих пор проблемы. Как мы оба знаем, с магией шутки плохи. У меня может быть больше доступа к ней, чем у кого-либо еще, но это не значит, что мне легче держать ее в рамках. Меня порой пугает мысль о том, что я могу с ней не справиться, — он заколебался. — И есть еще определенные моральные ограничения. Я способен оказывать влияние на разумы, как ты убедилась в Граннингз. Я мог бы использовать эту способность для любых нечестивых целей, каких бы захотел. Мне приходится устанавливать для себя очень жесткие правила. Я редко пользуюсь своими наиболее Магическими способностями в повседневной жизни. Я по-прежнему регулярно пользуюсь палочкой, и ты сама знаешь, сколько я использую свою метлу. И потом, есть элемент сюрприза... зачем выставлять напоказ то, что у меня есть все эти способности, когда позже от них будет больше пользы, если они останутся в тайне.
— Но Аллегра знала.
Она не смогла сказать это без горечи.
— Она должна была, так как помогала с моим обучением. Лефти ей доверял... все мы доверяли, — закончил он.
— Гарри... она мертва?
— Я не знаю, — сказал он после длинной паузы. — Это пока неизвестно, — Гермиона села, высвободившись из его объятьев, и отвела взгляд. — Что такое?
— Ничего. Просто... для одного раза это очень много информации, — несколько секунд они сидели в тишине. — И ты мне этого не рассказывал.
— Извини, — сказал он.
— Ох Гарри, почему мы в который раз с тобой говорим о том же? Сначала твоя работа, потом Аллегра, а теперь это! — она повернулась и посмотрела ему в глаза. — Ты говоришь, это твоя последняя тайна. Завтра она будет оставаться последней? Через неделю, или месяц, или год, ты будешь извиняться за что-то еще, чего ты мне не сказал?
— Не осталось ничего, чего я тебе не сказал. В отличие от своей работы и Аллегры, об этом я хотел рассказать уже много лет... но я поклялся сохранять все в тайне. Дамблдор заставил меня пообещать не выдавать этого секрета. Он не желал сделать меня еще большей мишенью, чем я уже был.
— Так что же ты сейчас нарушаешь свое слово?
Он напряженно на нее посмотрел.
— В жизни каждого мужчины наступает время, когда ему приходится вырасти, Гермиона. Принимать собственные решения, и отказываться от чужих, если они затрагивают его жизнь. Для меня это время наступает только сейчас. Я хочу, чтобы ты знала обо мне все, и не вижу причин скрывать это от своих коллег, или любого другого, кто хочет знать. Если я что-то могу сделать для волшебного мира, я это сделаю. Если это заставит темные силы задуматься, что в первые за... ну, всегда... если они будут что-то предпринимать, то разозлят не простого Гарри Поттера, мне не важно — пусть знают все. Я этого не просил. Я этого не хотел. Ты не можешь себе представить, как я с этим боролся. Я не хотел быть особенным, или каким-то там Магом. Я только хотел быть нормальным ребенком, и нормальным волшебником. Я хотел, чтобы у меня были друзья, уроки и нормальная семья... — он вдруг остановился и отвел взгляд, сглатывая слюну. Она знала, это на него до сих пор порой наваливалось. При виде этого она не могла оставаться равнодушной; она придвинулась ближе и обвила его руками, положив его голову себе на грудь и тихонько его покачивая. Она почувствовала, как он благодарно обнял ее за талию. — Я хотел быть нормальным, — повторил он. — Но я знал, что я не нормальный. Я и представить себе не мог, насколько не нормальным я, в конце концов, окажусь, — он сделал глубокий вдох. — При всем при этом, если то, что я есть, может кому-то помочь, то я этому рад. Если я смогу не дать последователям Волдеморта, настоящим или воображаемым, снова встать на ноги, то я не стану раздумывать и использую все способности, которые у меня есть, и все остальные, какие смогу придумать.
