Мэгги Фьюри - Диаммара
— Вот уж не думаю.
— Ну что ж, время покажет. Да сопутствует тебе удача, друг мой!
«О чем это они?» — гадала Ориэлла, пока Чайм взбирался по веревочной лестнице, которую им спустили с корабля.
— Оставь свое любопытство, маленькая, — это тебя не касается, — хихикнул Теллас. — Во всяком случае, не сейчас. Ориэлла вздохнула:
— Как жалко, что мы не успели поговорить. Вечно мы встречаемся, только чтобы сказать друг другу «до свидания».
— Э, зато как радостна сама встреча! Хорошо, что ты собираешься вернуть Чашу Жизни Владыке Мертвых. Ты дала мне надежду. Очень может быть, что мой народ, узнав, как мудро и бескорыстно ты поступила, поймет, что я не зря доверял тебе, и моему изгнанию придет конец.
— Я тоже на это надеюсь. Жезлом Земли я распорядилась не слишком разумно, а с Мечом вообще вышло ужасно. — По пути Ориэлла успела рассказать обо всем левиафану.
— Да, это так. Но ты осознала свои ошибки и не станешь их умножать. Я вижу, что твои помыслы по-прежнему чисты, дочь моя. Иди туда, куда ведет тебя сердце, и все будет хорошо.
Левиафан простился с ней и поплыл прочь, но его последние слова еще долго звучали у нее в голове.
Поднявшись на палубу «Неспящего», она увидела Tap-нала, который отдавал матросам какие-то распоряжения. Прежде чем Ориэлла успела произнести слова соболезнования, он взял ее за руку и отвел в сторонку, подальше от чужих ушей.
— Пожалуйста, Ориэлла, помоги Занне. Я знаю, как она тебя уважает… — Тарнал оборвал себя на полуслове и, помрачнев, заговорил снова:
— Она просто сидит в каюте, иногда начинает плакать, но ничего не говорит и как будто не слышит. Она мужественная женщина, но Дульсина умерла, и Воланд, а сегодня утром — Янис… Девочкой она была в него влюблена. На нее так много горя обрушилось в одночасье…
— Хорошо, Тарнал. — Ориэлла знала, как ему дорога Занна. — Я пойду поговорю с ней. Не волнуйся, я знаю: она — сильная женщина.
В каюте было темно, но ночным зрением Ориэлла хорошо видела Занну, неподвижно сидящую на скамье. Глаза ее были устремлены в пространство. Волшебница ничего не сказала — просто присела рядом и стала ждать.
— Как ты смогла выдержать? — неожиданно выпалила Занна. — Ориэлла, ты должна понимать, каково это. Ты потеряла Форрала, потом — Анвара. В каком-то смысле ты потеряла сына. Что дало тебе силы продолжить дело?
— Когда я была маленькой девочкой, — тихо ответила Ориэлла, — Форрал дал мне один совет. Когда опускаются руки, делай то, что важно на данный момент. Остальные шаги придут сами собой.
— Но я не вижу, что я могу сделать сейчас. Мой путь темен, Ориэлла протянула руку, и на ее ладони замерцал маленький шарик волшебного света.
— На палубе под дождем стоят люди, которые, как и ты, потеряли своих близких, — тихо сказала она. — Среди них есть раненые…
— Не проси меня их утешать! Мне нечего им дать!
— Поделись с ними своей каютой, Занна. Людям нужны тепло и уют. Ты можешь им помочь.
— И утопить свое горе в добрых поступках? — с горечью воскликнула Занна. — Это все, что ты можешь мне посоветовать?
— Ты спросила, я ответила. — Ориэлла пожала плечами. — Но, поверь моему опыту, невозможно утопить горе ни в добрых делах, ни в добром вине. Но легче жить, если все время искать себе дело, вместо того чтобы сидеть в темноте и подпитывать свои страдания бесконечными «если бы только…». Подобные ошибки я совершала не раз и не два, о чем потом долго сожалела. И помни: Ваннор, Тарнал и особенно маленький Мартек нуждаются в твоей поддержке, точно так же, как тебе нужно их участие. Вы должны помогать друг другу — не только ты и твоя семья, но и все Ночные Пираты. Твой первый шаг будет самым тяжелым, но он начинается у порога.
Занна посмотрела на волшебницу, потом — на дверь. — Хорошо, — сказала она. — До порога, думаю, я дойти в состоянии.
* * *— Где мы, будьте вы прокляты? — орал Паррик. — Это же не Ксандим! До него гораздо дальше. Ты, проклятый дурак. — Он обращался непосредственно к капитану корабля. — Ты куда нас завез?
Джескин невозмутимо сплюнул на палубу.
— А кто говорил, что мы поплывем на юг? Нашим людям и так пришлось хлебнуть горя — чего же я потащу их в чужую страну? Это Истхэйвен, приятель, и я собираюсь бросить тут якорь. У многих из нас есть здесь друзья или родственники, у меня самого племянница в деревне — так что нас приютят. Будем рыбачить, станем чинить паруса — и никто не скажет, что мы когда-то были пиратами. Жители Истхэйвена нас не продадут. Они терпеть не могут тех, кто приходит из Нексиса, — и правильно делают, уверяю тебя. — Он снова сплюнул и, посмотрев на начальника кавалерии, добавил:
— А если хочешь на юг, приятель, найди себе другого извозчика.
В руке Паррика внезапно сверкнул нож, и его острие уперлось Джескину прямо в голый живот.
— Поворачивай свою чертову каравеллу! Джескин остался невозмутим.
— Не выйдет у тебя ничего, приятель, — едва ли не с сожалением сказал он. — Если ты воткнешь в меня эту штуку, мои ребята все равно причалят здесь — только сначала вздернут тебя на pee. — Он сплюнул в третий раз, в опасной близости от сапога Паррика. — И это не каравелла, приятель, а барк.
Ругаясь на чем свет стоит, Паррик убрал нож. Угораздило же его остаться в шлюпке и уплыть на эту посудину! Теперь остается только вернуться в Нексис и рассчитаться с этим ублюдком Пендралом. Ориэлле этим, конечно же, не поможешь, но зато участь многих жителей города переменится к лучшему, а значит, и он почувствует себя счастливее.
Глава 26. ГОРА СЛЕПОГО БОГА
Через два дня «Неспящий» бросил якорь у ксандимского берега. Тридцать восемь уцелевших пиратов с нетерпением ждали возможности сойти на твердую землю, ибо в последние дни плавание стало совершенно невыносимым. Люди мерзли, еды и воды не хватало. Только благодаря целительству Ориэллы никто больше не умер.
После всех перенесенных ужасов южные земли казались контрабандистам желанным пристанищем. Тарнал знал, что его люди могут пригодиться народу Всадников, поскольку многому могут научить ксандимцев — ив первую очередь тому, как строить быстрые и легкие корабли, к которым те питали живой интерес.
Но для Ориэллы и ее друзей все обстояло иначе. Десять лет назад они увели с собой немало ксандимцев, которые в результате попали в рабство к фаэри, и поэтому надеяться на теплый прием волшебница не могла. Решено было сделать так: когда корабль причалит к берегу, до темноты отсидеться в трюме, а ночью улететь на своих скакунах.
К большому удивлению Ориэллы, Ваннор тоже вызвался идти с ними. Он уверял, что это поможет ему быстрее справиться с болью утраты. Посовещавшись с Форралом, волшебница согласилась.
