Ольга Денисова - Придорожная трава
Скорая включила сирену, бесполезную в лесу, и на секунду в гостиной мелькнул отблеск синей мигалки. Пронзительный вой удалялся быстро, и когда окончательно смолк, Ника стиснула кулаки и закусила губу. Перед ней на полу сидели две маленькие девочки, которых никто кроме нее не защитит. И если церковь бессильна, значит, найдется другая сила, которая справится с нечистью во главе с убийцей-плотником. Потому что на всякую силу должна найтись та, что еще сильней, в этом Ника всегда была уверена. Нужно только отыскать ее и заручиться ее поддержкой.
Она погладила близняшек по головам:
- Ничего, мои милые. Не бойтесь, у нас все будет хорошо. Вот увидите, я обязательно что-нибудь придумаю.
Прислужница в церкви предлагала сходить к ворожее? Что ж, возможно, ворожея подскажет, где искать ту силу, которая ей нужна.
- Идите во двор, девочки, - вздохнув, попросила она и подняла близняшек на ноги, - мне надо здесь прибрать.
Если бы не ужасная лужа крови на паркете, Ника ни за что не оставила бы их одних в такую минуту.
Узкая тропинка в конце Лесной улицы на другом конце поселка, далеко за железной дорогой, привела Нику к старому дому, который и вправду сначала показался ей заброшенным. Дом был обшит серо-коричневой вагонкой, еще сохранившей следы краски, которая давно облупилась и осыпалась. Крыша слегка покосилась, как сдвинутая набекрень треуголка разбойника, окна скособочились, и некогда резные наличники торчали вверх и вниз жалкими огрызками, словно обломанные зубы. Забора вокруг дома не было, протоптанная тропинка вела прямиком к крыльцу, около которого пышно разрослась сирень.
Ника огляделась и взошла на низкое крылечко - под ногами заскрипели и качнулись доски.
- Заходи, - услышала она хриплый голос из-за двери, еще не успев постучаться.
Хлипкая дверь с широкой кривой щелью у порога скрипнула, Ника осторожно переступила порог и огляделась. Сразу за дверью располагалась кухня, довольно чистая, с выбеленной печью, газовой плитой и старым, пожелтевшим от времени холодильником. Из кухни распахнутая дверь вела в единственную комнату, тоже чистую и опрятную, что никак не вязалось с внешней заброшенностью дома. По другую сторону от кухни была светлая веранда.
В комнате за круглым столом, накрытым клеенчатой скатертью, сидела старуха - рослая, сморщенная, как сухой гриб, одетая опрятно и вовсе не по-деревенски. Перед старухой на столе лежала открытая книжка, стояла высокая чашка с дымившимся чаем, валялась початая пачка «Беломора», а большая хрустальная пепельница была полна папиросных окурков.
- Заходи, чего встала, - бабка панибратски подмигнула Нике и указала на место за столом.
- Здравствуйте, - сказала Ника и, озираясь по сторонам, двинулась в комнату.
- Чай будешь? - спросила старуха, и, не дожидаясь ответа, поднялась, подошла к массивному резному комоду, на котором стоял электрический чайник, несколько одинаковых высоких чашек, сахарница и вазочка с вареньем.
- Только к чаю у меня ничего нет, кроме варенья. Хочешь, могу бутербродик с колбаской сделать.
- Нет-нет, спасибо, - опешила Ника от ее гостеприимства и простоты.
- Тогда так пей, - пожала плечами бабка, кинула в чашку пакетик с чаем и залила его кипятком.
Ника присела на краешек стула.
- Не куришь, вижу, и правильно делаешь. Но я, извини, буду курить. Форточку открыть могу, но курить все равно буду.
- Конечно-конечно, - согласилась Ника, хотя не переносила табачного дыма и никогда курить в своем присутствии не позволяла.
Старуха поставила перед ней чашку с блюдцем, сахарницу и варенье. Нике ничего не оставалось, как вежливо кивнуть и пригубить обжигающего чаю. Вообще-то чай она не любила и пила обычно кофе или минеральную воду.
- Рассказывай, как тебя угораздило в Долине дом построить, - бабка шумно отхлебнула из своей чашки, смачно дунула в мундштук папиросы, постучала им по пепельнице, смяла гильзу и закурила, щелкнув бензиновой зажигалкой «Зиппо». Ника пригляделась - зажигалка стоила немалых денег, хотя могла оказаться и дешевой подделкой.
- Что смотришь? Дорогая вещь, человек один подарил. Знал мою слабость до дорогих безделушек. Ты-то, небось, платок притащила.
Ника испуганно втянула голову в плечи.
- Ничего. Но если в следующий раз придешь, ложку принеси серебряную. Чайную. Моя недавно сломалась- засахаренный мед ковыряла. Но это если придешь, я никого к себе в гости силком не тяну и подарков не вымогаю. Чего принесли - на том и спасибо.
- А… а откуда вы знаете, что я построила дом в Долине? - нерешительно спросила Ника.
- У тебя на лбу это написано, - хрипло хохотнула старуха, - рассказывай, не тушуйся. Глупости про меня говорят, что я сглазить могу или порчу наслать. Знаю много, не скрываю. Но не глазливая я, не ведьма ведь - ведунья, разницу чуешь?
Ника начала рассказ издалека, сперва робко, но постепенно увлеклась и расслабилась - она в первый раз получила возможность говорить о Долине, своих страхах и догадках в открытую, не боясь показаться смешной или ненормальной. Старуха слушала внимательно, только изредка вставляла ядовитые комментарии.
К концу рассказа Ника знала, что лохматое чудовище с человеческими руками - это леший, а Мара - суккуб и для женщин, в общем-то, не очень опасна. И что участки не продаются, потому что покупатели, появляясь в Долине, чувствуют, как та отталкивает их, и советы плотника для них большого значения не имеют. Когда рассказ Ники дошел до освящения дома, бабка презрительно поморщилась и пробормотала:
- Нашла кого просить! Их еще в позапрошлом веке поганой метлой из Долины погнали. Старый-то батька это знал, а молодому, небось, силушку богатырскую девать некуда было, вот и согласился.
Когда же Ника рассказала о том, что произошло утром с отцом Андреем, ведунья захохотала громко и неприлично, смутив Нику кощунственным отношением к трагедии.
- Ой, не могу! - бабка вытерла слезы из уголков глаз. - Батьке крестом по башке, значит? Молодец, болотный дедко! Нечего им в Долину соваться. И как, остался жив или помер сразу?
- Когда скорая его увозила, был еще жив, - сдержанно ответила Ника.
- Ну, может, и не помрет, сейчас медицина чудеса творит. И что же ты от меня хочешь? Совета? Так я посоветую тебе уехать и буду права. Но ведь не за этим ты ко мне шла, уехать много ума не надо, правильно я рассуждаю?
Ника кивнула, испугавшись, что ее надежда на помощь старухи оказалась напрасной.
- Я могу тебе рассказать, что такое Долина и с чем ее едят, а ты дальше сама будешь думать, что тебе делать. И советовать ничего не буду, на твоей совести останутся твои поступки, если все-таки решишься не бежать, а действовать. Небось, ни леший, ни дедко болотный мне платочков не носят, чтобы я их тайну берегла. Да и жить мне недолго осталось. Сразу скажу, плотник твой никакой не колдун и валенком не прикидывается - валенок он и есть. Спокон веку Долина находила себе стража, который за нее да за свою избушку жизнь положить готов. Старый хозяин умер, а этот еще в силу не вошел. Лет через десять-пятнадцать, глядишь, Долина поднимет его повыше. Все ее стражи поначалу валенками были, а потом на ноги прочно вставали. Говоришь, дома его ваши клиенты ценят? Вот тут и поднимется.
