Александра Лисина - Время вызова 2 Песнь жизни
Молодой лорд тоже расслабился и опустил сведенные плечи. Тир с Милле немного виновато улыбнулись, нервно теребя края изысканных одежд, но отнюдь не спешили отходить от Владыки Л'аэртэ. Все еще беспокоились за него, а тот неожиданно тепло сжал плечо внука, которому был так обязан, и тихонько шепнул:
- Ты не пожалеешь, мой мальчик. Таррэн - отличный воин и сильнейший на Лиаре маг, который сможет научить тебя обращаться с Огнем гораздо быстрее меня. Это - лучший выбор, который я мог тебе предложить. Потому что он - единственный, кому я могу полностью доверять. Особенно вас двоих. Думаю, он тебе понравится.
Тир перехватил сразу три насмешливых взгляда (от Таррэна, Белки и Шранка) и, смущенно шевельнув кончиками внезапно заалевших ушей, пробормотал:
- Не сомневаюсь.
- Я тоже, - шмыгнула носом Милле, с трудом оторвав взгляд от Элиара.
- Вот и славно, - отодвинулся Тирриниэль. - Я рад, что вы не возражаете. Боюсь, у меня больше не будет возможности вам помогать, но Таррэн сделает это за нас обоих. Держитесь его, и все будет хорошо.
- А как же ты? - жалобно пискнула девушка, порывисто схватив царственного эльфа за руку. Тот мягко улыбнулся и осторожно высвободился.
- Мне пора, дитя. Мое время на исходе.
- Значит, ты все-таки решил в пользу Иттираэля? - прикусил губу Тир, бросив странный взгляд на Линнувиэля.
- У меня нет выбора, мой мальчик. Я не могу заставить сына принять эту ношу, но Темный Лес должен жить, а Родовой Ясень - расти дальше. Это закон, который нельзя нарушить: правящая ветвь должна быть самой сильной. А я, как бы ни хотел обратного, просто не могу поступить иначе и, тем самым, обречь свой народ на вымирание. Мой долг - найти себе замену и передать то, что еще осталось. Прости.
Владыка Л'аэртэ подавил тяжелый вздох и, кинув на обеспокоенного юношу последний взгляд, решительно отошел. Под многими десятками взглядов он медленно вернулся на свое (пока еще свое!) законное место, величаво сел и, снова превратившись в грозного повелителя, чуть наклонил голову, призывая к молчанию. У него осталось немного слов, которые хотелось бы произнести перед лицом знатнейших представителей своего народа. Еще меньше слов, которых он хотел бы сказать напряженно переглянувшимся Хранителям. И совсем мало для тех, кто никогда не был ему по-настоящему верен. Однако это понимание уже не смущало и даже не раздражало Владыку, потому что самые главные слова он все-таки успел сказать. Смог, пересилил себя и сумел произнести то, что мучило его многие годы. А еще - сумел в последние дни своей жизни понять многое из того, о чем раньше даже не задумывался. Научился ценить время, каждый прожитый день. Научился радоваться самому малому. Познал горечь обиды и разочарования, увидел редкие бриллианты искренней радости. Нашел нечто новое в самом себе и, наконец-то, смог с удивлением признать, что все еще способен на привязанности. Что в действительности умеет находить, беречь и трепетно ценить те счастливые мгновения, когда рядом есть кто-то, кому ты по-настоящему дорог. Умеет не только ненавидеть, как ошибочно когда-то считал, но научился и любить. Хотя бы сейчас, перед Уходом, на пороге иного Пути. Но именно это стало для него величайшим даром небес, значение которого невозможно переоценить.
Тирриниэль медленно оглядел лица собравшихся: Хранители, Совет Старейшин, прекрасная наследница Дома Маллентэ, которая с затаенной обидой посматривает на молодого Линнувиэля. Маликон, Корвин, Сартас, отлично справившиеся со своей нелегкой миссией. Их юные протеже, так и не научившиеся быть самостоятельными. Младший сын рядом со своей удивительной парой, с которой даже сейчас не сводит горящего взгляда... кажется, до сих пор сходит от нее с ума? Но это правильно. Сейчас он хорошо понимал: только это и правильно. ТАК должно быть. Как должны быть рядом с ними эти чудесные детки, которые так много сумели ему дать.
За Тиром и Милле чутко сторожит каждое его движение целая вереница знакомых и полузнакомых физиономий, многих из которых он едва может вспомнить... а еще дальше - зеленые стены, красивые лужайки, на которых круглый год цветут редчайшие и прекраснейшие розовые каппилаты. Белое пятно Священной Рощи, вплотную примыкающее к надежно защищенным Чертогам. Вот и сам дворец, словно выплывающий из недр Темного Леса. Прекрасный и величественный, как любое творение великого мага. Выше его куполов - только медленно светлеющее небо, на краешке которого вот-вот появится бледно-золотистая полоска рассвета... а потом - бесконечная даль, легкий ветерок, ерошащий седую макушку, неуловимый аромат незабудок в руках у Прекрасной Девы и покой... долгожданный покой, из которого не будет возврата...
Все кружится в разноцветном калейдоскопе, перемешиваясь одно с другим. Постепенно плывет и тает, как недолговечные водяные узоры на мокром стекле. Очертания лиц неумолимо расплываются, громкие звуки сперва отдаляются, а потом тонут совсем в предупреждающем звоне, бьющем в голове, как набатом. Мир вертится перед глазами бешеной каруселью, он мутнеет, исчезает и с каждой секундой все больше теряет краски, сливаясь с холодной чернотой беззвездного мрака. В нем уже нет прежнего очарования и резкости. В нем больше нет приятных контрастов. Он становится серым и безжизненным, точно так же, как бледнеет и истаивает слабая аура бывшего мага и последнего истинного повелителя Темного Леса.
- Отец! - тревожно дернулся Таррэн, когда Владыка Л'аэртэ обессилено уронил голову и начал сползать с деревянного трона. - Отец!!!
Но тот не ответил, все быстрее кренясь и опасно заваливаясь на бок. Молодой лорд, глухо ругнувшись, прыгнул вперед и в последний момент успел подхватить безвольно оседающее тело, мысленно ужаснувшись его невесомости и жутковатой бледности кожи: Тирриниэль, совсем недавно имевший силы ходить и улыбаться, вдруг в одно мгновение лишился последней искры, что еще поддерживала в нем жизнь. Так, словно выполнил то, что хотел, закончил дела, простился, как водится, и лишь после этого добровольно ушел. Просто угас, как гаснет от порыва холодного ветра свеча, так и не успев завершить ритуал Передачи.
Таррэн бережно опустил его на траву, мельком покосился на стремительно тускнеющий изумруд в Венце Силы и, поняв, что счет идет уже на секунды, безжалостно рванул рубаху на груди Владыки.
- Зачем? - покачал головой Иттираэль.
- Я не дам ему умереть!
- Тогда ты опоздал, - невесело усмехнулся Хранитель. - Его еще можно было задержать год назад. Может, месяц. Но не сейчас. Сам видишь: аура уже исчезает.
- Значит, я верну ее обратно! Он не должен умирать ТАК!! Его время еще не пришло!! Он не достиг порога!!!
