Таран Матару - Инквизиция
Кресс пожала плечами, повернулась обратно к леди Кавендиш и попыталась расчесать ее спутанные волосы.
Еще один грохот сотряс пещеру, и валун скатился с кучи камней, загораживающей проход.
— Терпением они не отличаются, — заметил Флетчер.
— Надеюсь, они не привяжут нас к дереву манцинелле, — поморщился Отелло. — Хуже, чем гореть заживо, так же говорил Джеффри?
— Словам предателя нельзя верить, — прорезал темноту голос Сильвы.
Флетчер был рад ее слышать. Она уже сидела, выражение лица было холодным и яростным. Сильва наконец направила гнев на правильного человека.
— Может, нам пожевать несколько лепестков, чтобы притупить боль? — предложила Кресс, поднимая один из раскиданных лепестков и стряхивая пыль. Потом она закинула его в рот и начала сосредоточенно жевать.
— Знаете, не так уж и плохо, — пробубнила она. — Язык покалывает.
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил Отелло, тоже поднимая лепесток и нюхая его. Но тут же сморщился и отбросил в сторону.
— Я же все равно умру, — пожала плечами Кресс. Затем помедлила и подняла брови. — Хмм, — протянула она, слегка качая головой. — Что-то это лепесток делает. Но без понятия, что именно.
Флетчер нахмурился. Кто-то уже так говорил. Электра.
— Погодите-ка, — сказал он, глядя на лепестки. Они были желтыми, прямо как пузырьки, которые им показывала Электра. У него в голове щелкнуло.
— Это лепестки из эфира, — продолжил Флетчер, поднимая лепесток на свет. — Спорю на сто золотых, что именно из этого изготовлено зелье в желтых пузырьках, что показывала нам Электра. В тех, у которых якобы нет никакого эффекта.
— И? — спросила Кресс, жуя следующий лепесток.
Отелло наградил ее неодобрительным взглядом.
— А что? — ухмыльнулась она. — Мне нравится, как покалывает язык.
Очередной оглушительный грохот из коридора сотряс землю. Флетчер слышал бас орочьих голосов, выкрикивающих гортанные приказы. Он повысил голос.
— Это значит, что это не просто какой-то наркотик, которым орки напиваются, если реакция Кресс о чем-то говорит. Может, эта штука просто дает человеку или орку иммунитет к яду эфира?
Отелло пялился на него с мгновение, нахмурившись и обдумывая слова Флетчера. Затем издал возглас и схватил друга за плечи.
— Ты чертов гений, — произнес он, тряся Флетчера. — Ну точно же!
— Я думаю, ты прав, Флетчер, — ворчливо призналась Сильва. Она медленно подошла к ним и начала изучать лепесток. — Теперь нам надо только наполнить выемки пентаграммы чем-нибудь органического происхождения, чтобы использовать эту проклятую штуку. Идеи есть? Что-то я не вижу, чтобы тут выстроилась очередь синих орков, жаждущих быть принесенными в жертву.
Флетчер огляделся. На мгновение его взгляд остановился на луже крови Руфуса, но он потряс головой, переполненный отвращением к самому себе. Только не это. Ни за что и никогда.
— Хан вроде нажимал на какую-то кнопку? — вспомнила Кресс, стирая толстый слой пыли ладонями. Затем широко улыбнулась и указала на маленькую кнопку перед ней. — Как хорошо, что я не наступила на нее раньше, а то Отелло принял бы еще одну кровавую ванну.
— Так, ладно, налетай, — дал команду Флетчер, запихивая горсть лепестков в рот. Вкус оказался горьковатым, но не то чтобы противным. Это напомнило ему о кислом виски.
Кресс мягко попросила аристократку съесть лепесток. Та была настолько голодной, что проглотила, не жуя, как изморенное голодом животное.
— Молодец, Кресс, — улыбнулся Флетчер.
Сильная волна сотрясла помещение. Между камнями у заднего выхода пробивался крошечный луч света от факелов гоблинов снаружи. Сейчас уже можно было отчетливо расслышать голоса орков, их грубая односложная речь была такой громкой, будто они находились в той же комнате.
— Лучше поторопиться, — сказал Флетчер, вместе с Отелло отходя от пентаграммы. — Вперед, Кресс.
Она нажимала на кнопку, от усилия шипя сквозь зубы, до тех пор, пока та не утонула в полу. Секунду ничего не происходило. Затем, когда паника уже начала сжимать горло холодными пальцами, первая капля крови шлепнулась на пентаграмму.
Капли превратились в струйку, красная жидкость была почти черной. Она медленно расползалась, разделяясь и соединяясь, пока вся звезда и ключи окончательно не сформировались.
— Дай мне склянку с маной, Отелло, — протянул руку Флетчер. — Если только сам не хочешь?
— Всенепременно, — заверил его Отелло, отдавая пузырек. — Твой паралич почти спал, спасибо исцеляющему зелью. Не думаю, что мы с Кресс справились бы, в таком-то состоянии.
Флетчер кивнул и залпом выпил приторную жидкость. Мгновением позже он уже наслаждался чувством того, как мана снова пульсирует во всем теле.
— Послушайте меня, — проговорил Флетчер, макая пальцы в кровь. Она все еще была теплой, и он подавил непроизвольную дрожь. — Сильва, мне надо, чтобы ты забросила в портал столько мешков с лепестками, сколько сможешь — мы не знаем, как долго продлится эффект растения.
Сильва закрыла глаза и кивнула.
— Отлично. Кресс, я хочу, чтобы ты собрала оставшиеся вещи, включая мои пистолеты, сумки Руфуса и Джеффри и вообще все полезное. Нам пригодится все, что угодно. Забрось все в портал, затем проведи туда леди Кавендиш. Она, похоже, доверяет тебе больше, чему кому бы то ни было среди нас. Соломон перенесет в эфир Лисандра, а Отелло возьмет Тоска, Игнатуса и Афину.
Аристократка пошевелилась, вскинув голову.
— Леди Кавендиш? — позвал Флетчер, надеясь на еще какую-нибудь реакцию.
Но она просто смотрела в ответ пустыми глазами. Он вздохнул и продолжил.
— У меня будет несколько секунд, чтобы запрыгнуть в портал, после того, как я оторву пальцы от крови. Так что я пойду последним. Ну, поехали!
С этими словами Флетчер пустил ману в пентаграмму, жидкость засветилась ярким фиолетовым светом. Он стиснул зубы и напрягся, когда появился крошечный светлячок портала, потом раздувшийся до размеров грейпфрута.
— Я не могу взять всех, но думаю, что Афина почти пришла в себя, — крикнул Отелло.
— Давай, давай, Отелло, — прорычал Флетчер, отправляя еще одну волну маны в пентаграмму. Портал ширился и вертелся, пока не завис в воздухе, как маленькое солнце, наполняя комнату глухим ревом.
— Афина, — повторила леди Кавендиш так тихо, что Флетчер подумал, что ему показалось.
Сильва начала швырять мешки с лепестками в портал, пока остальные прикладывали все усилия, чтобы выполнить свои обязанности. За мешками вскоре последовали сумки, поклажа Руфуса открылась в полете.
