Джон Робертс - Отравленные земли
И все же, защита Гассема оказалась несовершенной. Меч зазвенел, ударяясь о копье и высекая искры, когда соскальзывал вниз по наконечнику. Острие зацепило скулу Гассема, затем устремилось вниз, разрубая ему ключицу. Король повалился навзничь со сдавленным криком, и Лерисса кинулась к мужу, а Анса пытался нанести второй удар.
— Времени нет! — закричала Фьяна. — Поехали скорее!
На площади воины выходили из оцепенения. Через мгновение они ощетинятся копьями… Анса стремглав наклонился вперед с седла и схватил Лериссу за длинные волосы, рывком поднимая ее и закидывая в седло позади себя.
— Держись рядом! — закричал он Фьяне, устремляясь вперед по дороге, что вела с площади к воротам.
— Убрать копья! — донесся сзади чей-то крик. — У него королева! — Гассем с трудом поднялся на ноги и стоял, прижимая руку к окровавленному лицу. Это было последнее, что увидел Анса, прежде чем площадь окончательно скрылась из вида за развалинами.
Одной рукой удерживая Лериссу лицом вниз, а второй сжимая свой меч, Анса был вынужден отпустить поводья. Грохот копыт отражался от разрушенных зданий, а люди, в основном, работающие пленники, рассыпались в разные стороны, освобождая им дорогу. Беглецы промчались через ворота и через весь лагерь, где солдаты остолбенело таращились на них, не делая ни малейшей попытки преградить им путь. Они продолжали нестись галопом еще две мили, и за это время Анса успел вложить меч обратно в ножны и вновь перехватить поводья. На вершине холма они задержались, оглядываясь на разрушенный город.
— Твой кабо не вынесет двоих, — задыхаясь, сказала Фьяна.
— Посмотри! — она указала назад. Отряд всадников миновал воинский лагерь и галопом устремился вслед за беглецами.
Лерисса захохотала.
— Мой муж едет за тобой! На этот раз удача отвернется от тебя! Он отдаст тебя своим женщинам, и они будут пытать, а потом съедят тебя. Да, именно это они и сделают. Я видела…
— Анса сбросил ее на землю, и Лерисса, даже не подумав подняться на ноги, осталась лежать, с дерзкой усмешкой на губах.
— Я не могу взять тебя с собой, — сказал он, — зато могу убить. — Анса вновь обнажил меч с пятнами крови на острие.
Фьяна посмотрела на него.
— Ты сможешь сделать это?
Лерисса бесстрашно продолжала улыбаться.
— Ну же, давай. Это будет подвиг, достойный великого воина. Скажи своему отцу, что ты убил женщину, которую он любил, и оставил в живых его смертельного врага.
Анса свирепо смотрел на нее некоторое время, затем медленно убрал меч в ножны.
— Нет, я не могу убить тебя.
— Я так и думала. В твоих жилах течет кровь Гейла, и ты такая же тряпка, как и он.
— Не искушай судьбу, — посоветовала ей Фьяна. — В отличие от Ансы, мне незачем тревожиться о воинской чести.
— Беги же скорее к отцу, мальчик, — сказала Лерисса. — Очень скоро мы придем за тобой. — Она повернулась к Фьяне. — А еще раньше мы придем за тобой. Я запомню тебя, девочка. Жаль, что ты предпочла нам этого сопляка…
— Я сказал, что не смогу убить тебя, — сказал ей Анса, — однако я все еще могу позаботитыя об остальных. — Он вытащил свой огромный лук и стал натягивать тетиву. Это была непростая задача для человека в седле, но он легко справился с ней. Затем он выбрал стрелу, глядя на приближающихся всадников.
— Нет! — взмолилась Фьяна. — Давай поедем скорее! Они скоро будут здесь…
— Они никудышные наездники, — возразил Анса, — и не умеют стрелять. Пока я буду опережать их хоть на двадцать шагов, я смогу ускользать от них хоть целую вечность!
— Может, ты, и правда, лучший на свете всадник, — отозвалась Фьяна, — но я-то — точно нет. Поехали.
— Погоди еще немного! — Он отъехал на пару шагов, чтобы Лерисса не имела возможности толкнуть его под руку. Всадники были уже почти в пределах досягаемости. Он начал подготовку. Гассема было легко узнать. Он был еще худшим наездником, чем все остальные, а большое пятно крови, которое украшало его, было заметно даже на таком расстоянии. Естественно, он скакал впереди всех, хотя двое юных шессинов почти нагоняли его. Еще полсотни человек неслись следом, а сотни других метались по лагерю, седлая кабо, готовый присоединиться к погоне.
Анса наложил стрелу на тетиву и поднял лук. Медленно, он начал натягивать его, опытным взором оценивая скорость всадников, направление ветра и все прочие важнейшие условия для выстрела. Большой палец, удерживавший тетиву, коснулся уха стрелка… Он помедлил еще пару мгновений, а затем выпустил стрелу.
Стрела полетела по невероятной, изящной траектории, сначала вверх, а затем стала спускаться. Великолепно, подумал он. Теперь уже ничто не могло спасти Гассема.
Но один из всадников увидел это — и сделал рывок вперед. Он оказался лучшим наездником, чем король, и на более быстром животном. Он свернул в сторону прямо перед Гассемом, как раз вовремя, чтобы принять стрелу в свою грудь. Молодой воин закружился и упал, и всадники, которые скакали позади, включая Гассема, вынуждены были отвернуть в сторону, чтобы избежать столкновения.
С проклятиями Анса вернулся к женщинам.
— Гассем! Всегда кто-то другой умирает вместо него. Ладно, поехали!
Лерисса смеялась.
— Ты не можешь убить нас. Мы еще придем за тобой, когда настанет наш час.
Анса усмехнулся в ответ.
— По крайней мере, я подпортил его красоту. Время сделает с тобой то же самое. Прощай. — Они поскакали прочь, оставили на холме королеву с бледным от ярости лицом.
* * *Луна, испещренная шрамами, уже всходила на небосводе, когда всадники остановились, чтобы дать передохнуть своим животным. Погоня осталась далеко позади, если Гассем, вообще, решился продолжать погоню.
— Мы должны ехать на север, — сказал Анса. — Они…
— Погоди, — прервала его Фьяна. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ты уже вполне оправился после всего, что тебе довелось пережить?
— Да. Осталась только злость. Но они не пытали меня… только угрожали.
— Хорошо, — она отвела руку назад, размахнулась и ударила его, так сильно, что едва не сшибла с седла.
— За… что… — Он был слишком потрясен, чтобы говорить связно.
— За то, что ты угодил в такую очевидную западню и заставил меня мчаться спасать тебя! — Она ударила его еще раз, почти также сильно. — И за то, что ты смеялся им прямо в лицо, когда мне больше всего было нужно, чтобы ты вел себя покорно и кротко, пока я дурачила их! И я ударила бы тебя еще раз за то, что ты изображал из себя великого воина там, на холме, вместо того, чтобы сбросить эту ужасную женщину сразу же, как только мы отъехали от лагеря, и скорее скакать прочь… но, по-моему, я сломала руку.
