Михаил Высоцкий - Принцесса и арбалет. Том 2
Дракон знал, что и Милорд, и Валайбойфр еще живы, что они тоже поняли, что происходит в мире. Он боялся их, понимая, что стоит покинуть гостеприимные стены пещеры — и он лишиться всей своей легендарной мощи, превратившись в сильного, но смертного титана-мага. Однако выхода не было. Тот, кто был третьей силой, изначально говорил ему, что именно так и будет. Третья сила всегда знала, как поведут себя первые две, и ни разу в его мудрых словах дракон не слышал ноток лжи или неуверенности.
Пересилив себя, последний из титанов выбрался из пещеры, спустился к подножию горы и направился на восток. Туда, где будет дан ответ на вопрос о судьбе этого мира.
* * *Я ехал на юг. Не потому, что меня там ждала какая-нибудь очередная Последняя Битва за Судьбу Этого Мира, а потому, что на севере мне делать было больше нечего. Северо-восток Чаэского Королевства, где нашли свой последний приют пять миллионов чертей, три миллиона людей и двести тысяч вампиров, надолго превратился в огромную братскую могилу. Люди тут, на земле, покрытой костями мертвых, которых некому хоронить, долго еще не станут селиться. Полю великого сражения только предстояло стать Землей Голых Костей.
Мы покинули войска. Я теперь был уже не нужен, теперь, в мирное время, со всем прекрасна справлялась королева Марьяна-Вдовствующая, и ее первый советник Бил. Да, старик тоже нас бросил — лишившись друга, племянника и веры в светлое будущее, он сломался, отказался продолжать войну. Остался при жене своего друга и бывшей любовнице Марьяне, впрочем, после гибели короля между ними пролегла ледяная стена отчуждения. Но я не виню его. Даже героям иногда надо выходить на пенсию, пусть на старости лет в политику немного поиграет. Там работы тоже хватает, например, как из четырехсот тысяч выживших, слившихся в единое войско, вычленить рыцарей от тяжелой пехоты из Благодатных королевств, а стрелков Михаилии от ополчения Города Стоячих Камней? Люди за май и июнь перестали быть воинами своих стран, став Легионерами. Впрочем, справится. Бил и не такие гордиевы узлы рубил.
Нас было четверо. Я, Бесс, Лерка, Алвит и Лимп. Последний за полноправного спутника не считается, потому что только и может, как висеть на шее и зудеть. Алвит такой же, как и всегда, веселый и беззаботный, потому что рядом "любимый Михаил!". Лерка с Бессом ключ к забвению трагедий последних недель находили во взаимной любви. А я просто ехал на юг, верхом, ни о чем не думая, а наслаждаясь каждой секундой этого лета.
* * *— Михаил, а что ты будешь делать после нашей победы?
Вопрос оказался для меня полной неожиданностью. Вроде бы только что сидели, мирно беседовали о жизни, и вдруг ни с того, ни с сего такой вопрос. Странно, что за муха Лерку укусила? Раньше она столько глобально никогда не поднимала тему моего будущего.
— Я собираюсь отправиться дамой. Я давно уже это собираюсь!
— Михаил, — не отставала девушка, — Ты же уже два раза был в своем мире, мог там и остаться, но ведь вернулся назад! Что-то ведь тебя держит тут…
— Нет, ничего! — уверенно ответил я, и сам задумался.
А действительно. Ведь если подумать, еще не так давно я бы без раздумий предпочел спокойную жизнь без магии верной смерти в схватке гигантов. Живут же обычные люди, ну чувствовал бы себя инвалидом, в конце концов, с моим умом я бы придумал достойное занятие. Так нет же. Пошел на риск, ввязался в эту партию, добровольно. Только сейчас до меня самого дошло, что тогда, давно, когда королева Марьяна завела со мной странную беседу о мотивах, что мною движет, ответ так и не был найден. Я говорил себе, что хочу отплатить Ноху, отомстить Милорду и Валайбойфру; я говорил, что хочу вернуться домой, оставаясь при этом иншим. Но эти ли мотивы двигали мною, или это была лишь маскировка моего внутреннего я, оставалось загадкой.
— А может ты все же передумаешь, и останешься с нами? — вступил в беседу Бесс, — Ты нужен этому миру. Посмотри вокруг. Повсюду бушуют призраки, мы к ним уже привыкли, даже не обращаем внимание, а люди продолжают сходить с ума и гибнуть. Войска ослаблены, некому защищать границы, Северные Варвары могут в любой момент начать свою опустошительный набег, за опустевшие земли Черноречья скоро начнутся споры, и дай бог им не перерасти в войну. Ты же, твоя сила и авторитет, способны остановить мировое безумие…
— Бесс, спасибо за комплимент, но вы уж как-нибудь без меня, хорошо? С призраками справиться не так уж и сложно, я думаю, вы сможете сами найти и инициировать магов для такой работы. Тем более, надеюсь, мои уроки не пропали зря. Двести тысяч выживших вампиров — этого более чем достаточно на любых Северных Варваров, раньше с ними справлялись, и сейчас не подведут. Черноречье как-нибудь поделите, да это и от вас зависит, Лерка, я перед отъездом поговорил с Марьяной, тебя признают официальной принцессой Михаилии со всей полнотой власти. Сделайте так, чтоб кровь зря не лилась. Так уж сложилось, что я больше по спасению мира от глобальных катаклизмов спец. В том мире, откуда я родом, дважды случались такие катастрофы. Про второе мело-третичное вымирание, когда погибли динозавры и семьдесят пять процентов всех видов живых существо, многие знают. Про первое, пермско-триасовое, когда погибли девятнадцать из двадцати видов, не знает почти никто. Почему эти катастрофы произошли? Ученые не знаю, а я знаю. Потому что меня тогда еще не было. Понимаете? Моя привычка динозавров от вымирания спасать, пробуждение Спящих останавливать, с чертями бороться. А по мелочам, знаете, я лучше буду вражеских диверсантов ловить, у нас с соседями игра есть такая, "поймай шпиона" называется, а со своим миром вы и сами как-нибудь справитесь. Спокойной ночи.
Этим вечером ни девушка, ни ее некромант меня больше не тревожили. Безмятежным сном младенца спал Алвит, единственный из нас, кто совершенно не изменился.
Да не только из нас! Чем дальше мы ехали, тем больше я убеждался, что прежний мир рухнул, и что смогут построить на его руинах люди — зависит только от них. Первый день войны, когда от удара Последнего Арсенала погибли слабые духом, стремительный захват этих земель Империей Черной Реки, карательные операции и показательные казни, устроенные чернореченцами, столь же стремительное отступление, вездесущие призраки… Люди по прежнему работали на полях, июль — жаркая пора, но у них исчезла уверенность. Они не знали, доживут ли до вечера, или души их будут призраками похищены. Они не верили, что война закончилась, и ждали в любой момент чего-то еще более страшного. Сможет ли в них возродиться прежняя твердость и знание того, что завтра будет как вчера — я не знаю.
