Вячеслав Козырев - Как стать героем
— Берегите друг друга, — помахала на прощание Алена.
Дорога назад, по знакомым местам, всегда кажется короче. Вскоре показалось коварное маковое поле. Когда оно осталось позади, эльфы поклонились и бесшумно исчезли.
— Ку-ку, — раздалось из кустов, и появился Леший. — Сколько ждать можно? Вы что, домой не торопитесь?
— Еще как торопимся! — радостно воскликнул Санька. — Все, приключение закончилось! Вон дорога, а вот и то место, где мы с Розочкой от ревнивого барона отбивались. До гор осталось совсем немного: два-три полета стрелы. К полудню мы будем на другой стороне, а там нас встретит Горыныч и к вечеру домчит до дворца Берендея.
— Как все у тебя просто, — посмотрел на него кот. — А кто проход укажет? Луны днем нет.
— Зато есть я! — гордо выпятил живот Леший. — Я же вам сказывал, что знаю одну тропку через горы. Знамо дело, вход на нее заколдован, но много лет назад…
Страшный грохот прокатился по округе. Все невольно пригнулись, а кони поднялись на дыбы.
— Это что? — спросил ошеломленный рыцарь, успокаивая своего скакуна.
— Может, гром? — ответил Санька, задрав голову вверх.
— Кто бы мне еще тучи показал, — буркнул кот. — Гром среди ясного неба — не к добру.
— Не зуди, беду накличешь, — цыкнул на него Санька и повернулся к Розочке. — А ты куда? К нам в гости не хочешь?
— С превеликим удовольствием, но только как-нибудь в другой раз. Тут недалеко, в трех днях пути, есть замок. В одной из башен этого замка живет прекрасная принцесса. Волею судеб мне пришлось ее спешно покинуть, а мне очень бы хотелось исполнить до конца один сонет, прерванный на полуслове.
— Отец? — поинтересовался Леший.
— Хуже. Муж.
— Так как же ты тогда в замок-то попадешь? — удивился Санька.
— Нормально, — пожал плечами рыцарь. — Вызову этого тирана на дуэль, убью, а затем дочитаю свое произведение.
— Ну ты даешь! — рассмеялся богатырь. — Слушай, эта принцесса никуда не денется. А ты наших девок посмотришь. Они, если ты хочешь знать, самые красивые на весь свет.
— Да ну?
— Ну да. Пошли, сам увидишь.
Рыцарь почесал макушку, подумал и отрицательно махнул рукой:
— Нет, не могу.
Он крепко обнял Саньку, Лешего, потом подошел к Василисе.
— Прекрасная царевна, я хотел сочинить сонет в вашу честь, но все мои чувства не вмешаются в жалкие четырнадцать строчек.
— Можешь попытаться запихать их в большой любовный роман в стихах, — состроив невинную морду, подсказал Баюн.
Розочка резко развернулся, пытаясь поймать насмешника за хвост, но не успел — Баюн уже сидел на дереве, сосредоточенно вылизывая усы, как будто был ни при чем.
Рыцарь сделал вид, что он тоже просто потянулся, и продолжал:
— Когда я буду в ваших краях, то преподнесу прелестной деве нечто необычное — поэму.
— Мы будем с нетерпением ждать тебя, Рыцарь Алой Розочки, — поклонилась Василиса и, не удержавшись, звонко чмокнула его в щеку.
Рыцарь остолбенел, покраснел, хотел что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, пожелал «Счастливого вам пути» и ускакал.
Остальные двинулись в противоположную сторону, к перевалу. Но чем ближе они подходили, тем странней становился ландшафт. Казалось, здесь прошел гигантский смерч. Поваленные, искореженные деревья, беспорядочное нагромождение каменных обломков делали дорогу непроходимой. Иногда ощущались слабые подземные толчки, словно земля не могла успокоиться. Леший все больше мрачнел и наконец в растерянности остановился.
— Я не знаю, что здесь произошло, но моей тропинки больше нет. Ее полностью уничтожила какая-то ужасная, колдовская сила.
Первым пришел в себя Санька.
— Если я не ошибаюсь, то немного дальше будет пещера, а в ней начинается туннель на ту сторону. Все бы ничего, но могут быть маленькие неприятности: где-то неподалеку живет Червь; затем гномы — неизвестно, как они отнесутся к такому количеству незваных гостей. И последнее: я не знаю дороги. Поэтому придется рассчитывать на удачу, авось проскочим.
— Слушай, Леший, как ты думаешь, а что в таком случае он считает крупными неприятностями? — поинтересовался Баюн.
Старичок ничего не ответил, он до сих пор не мог поверить в случившееся.
— Другой дороги все равно нет, — взяла богатыря за руку Василиса. — Пошли.
В этот момент к ним подлетел встревоженный Розочка:
— Ребята, хочу вас предупредить, тут бродят тролли. Я только что видел одного из них.
Больше он не успел ничего сказать; три стрелы одновременно воткнулись ему в грудь, и он как подкошенный рухнул с коня. А из-за деревьев выскочили безобразные существа.
Ни секунды не мешкая, Санька несколькими ударами расправился с врагами и, окинув тревожным взглядом окрестности, направился было к своим друзьям, но задержался, задумчиво потер лоб, рассматривая мертвецов, и вдруг вспомнил — эти жуткие физиономии он видел в своем странном сне.
«Не зря Липуня говорил, что сон вещий. Вот и сбылось, — подумал богатырь. — Ничего, и этих одолеем».
Рыцаря уже осторожно приподняли, прислонили спиной к дереву, и Леший выдернул стрелы.
— Не шевелись, сейчас мы тебя перевяжем, — бормотал он, пытаясь расстегнуть пряжки.
Розочка отрицательно помотал головой и, сунув руку под панцирь, вытащил толстенную пачку бумаг, наполовину пробитую стрелами.
— Мое последнее сочинение. Поистине поэзия дарит людям жизнь! — торжественно провозгласил он и, кряхтя, начал медленно вставать. — Вы уходите отсюда поскорее, а то неизвестно, сколько еще этих монстров бродит.
— А ты?
— За меня не волнуйтесь. Помогите только на коня взобраться, а уж тогда меня никто не догонит.
Розочку осторожно усадили в седло, он махнул на прощание рукой и тронул поводья. Вскоре вдали затих топот копыт.
Большой Валун стоял на прежнем месте. Путники подошли к пещере, однако входить в нее почему-то никто не торопился. Леший неуверенно мялся, предлагая поискать другую тропку, Василиса притихла, у кота шерсть стояла дыбом. Все чувствовали невидимую, но зловещую опасность. Беспокоили и заметно усилившиеся подземные толчки: а вдруг горы опять вздумают двигаться.
— Ох не нравится мне под землей ползать, — вздохнул Баюн. — Но и здесь оставаться хочется еще меньше. Давненько у меня не было такого большого выбора. А интересно, твой Червяк предпочитает добычу покрупнее или помельче? По идее, на такой пустяк, у которого больше половины веса несъедобная шерсть, он не должен обращать внимания. Опять же удобнее хватать того, кто покрупнее, — не промахнешься.
— Слушай, животное, — рассердился Санька. — Ты книгу ужасов писать не пробовал? И так мурашки по телу, а еще ты страху нагоняешь. Вот сейчас пошлю вперед, тогда и посмотрим, чего тварь любит. А мы… Атас! Все в пещеру! Тролли!
