Рэйя - Первое мгновение вечности
— Ого, — удивился ребенок, — значит, даже вы не знаете всего об этой школе?
— Думаю, что даже основатели не знали о ней всего, этот замок обладает собственным разумом и нам, людям, его причуды порой совершенно не понятны.
— Это как с движущимися лестницами? — спросил Гарри. — Ведь никто не знает, почему они перемещаются и невозможно предугадать, куда приведет тебя очередной лестничный пролет.
— Это только самая малость, мой мальчик, — весело заметил директор.
Еще какое‑то время они провели, обсуждая особенности замка, и когда чай был выпит, а вазочки со сладостями опустели, Гарри отправился восвояси. Покидая гостеприимный кабинет директора, первокурсник мысленно отметил, что недоумение, в котором он пребывал, заходя сюда, после разговора с профессором ничуть не уменьшилось, скорее, возросло, потому что он так и не понял, зачем Дамблдор приглашал его к себе.
* * *— Что хотел от тебя директор? — спросил Том, как только Гарри вошел в гостиную Слизерина, Поттер сел рядом с ним на диван.
— Он спросил меня, не хочу ли я, спросить что‑нибудь у него, — путано пояснил он.
— И что ты спросил?
— Спросил про шрам, — мальчик пожал плечами.
— Так мы же вроде уже разобрались с этим, — Арчер нахмурился.
— Я знаю, но о чем ещё было спрашивать? — Гарри легкомысленно улыбнулся и принялся поудобнее устраиваться на диване, собираясь почитать Историю Хогвартса.
— И что? Узнал что‑нибудь новое? — нетерпеливо уточнил Том.
— Да нет, — зеленоглазый слизеринец зевнул. — Дамблдор сказал, что шрам болит из‑за проклятья Волдеморта, что он нас вроде как связывает.
— Из этого следует, что если он болит, то Волдеморт жив, — подвел итог Том.
— Типа того.
— И что делать?
— Не знаю.
Пару минут Том наблюдал, как его друг листает учебник, явно увлеченный им гораздо больше, чем вопросом собственной безопасности.
— И тебя совсем не волнует, что если он жив, он может тебя убить? — возмутился Арчер.
— Волнует, — просто ответил Гарри, — но сделать с этим я пока ничего не могу, не так ли?
— Ты можешь хотя бы проявить обеспокоенность, — язвительно заметил слизеринец.
— Зачем? — флегматично отозвался Поттер, и Том понял, что продолжать этот спор бессмысленно, когда его лучший друг впадал в это странное индифферентное ко всему состояние, его невозможно было ничем тронуть.
Понаблюдав немного за сидящим рядом приятелем, Арчер вдруг заметил, что на самом‑то деле Гарри чем‑то заинтересован и это «что‑то» на данный момент привлекает его гораздо больше, чем разговоры о Волдеморте.
— Гарри…
— Хм…?
— Что ты задумал?
Мальчик обратил на друга кристально честные зеленые глаза.
— А с чего ты взял, что я что‑то задумал? — он невинно улыбнулся.
— С того, что это написано у тебя на лбу, — Арчер ехидно хмыкнул.
Тут в изумрудных глазах слизеринца вспыхнул с трудом сдерживаемый азарт, и Том понял, что все это время его друг просто ждал, когда он сам спросит, в чем дело.
— На самом деле после разговора с директором мне в голову пришла блестящая идея! — заговорчески сказал Гарри. — Дамблдор говорил, что в Хогвартсе полно всяких тайн и загадок, и это натолкнуло меня на мысль.
— Мне уже не по себе, — поежился Арчер, уже догадываясь, что задумал Поттер.
— В следующем году мы исследуем Хогвартс! — торжественно объявил мальчик.
Том застонал.
— Так и знал, что ты это скажешь…
— Но здорово же! Представь, сколько всего можно узнать! Все давно говорят, что Филчу известны какие‑то тайные ходы в школе, поэтому он может так неожиданно появляться из ниоткуда и так быстро добираться из одного конца замка в другой. Возможно, здесь даже есть какие‑нибудь заколдованные коридоры и комнаты! — с каждым словом восторг в голосе Гарри возрастал. — Это так интересно!
— Ну хорошо–хорошо, — Арчер огляделся, надеясь, что Поттер своими радостными воплями не привлек слишком много внимания. — Только не забывай, что нам еще нужно дополнительно заниматься.
— Я и об этом подумал, — его изумрудные глаза сияли предвкушением, — Исследуя замок, мы можем найти подходящую аудиторию для занятий!
Арчер вздохнул, спорить было бесполезно, и раз Гарри вбил себе в голову, что им просто необходимы приключения, пусть будет так. В конце концов, Тому и самому было любопытно узнать, что скрывают древние стены Хогвартса.
Теперь друзьям оставалось только пережить предстоящее лето.
* * *Праздничный пир в этом году проходил с особым шиком, так как впервые за долгое время Большой Зал был декорирован красно–золотыми цветами в честь победы Гриффиндора на факультетском соревновании. До этого года всем приходилось мириться с серебристо–зеленой расцветкой змеиного факультета, что уже порядком надоело многим ученикам и профессорам. Теперь же за тремя факультетскими столами царило оживленное веселье, и только слизеринцы не поддерживали общей радости.
— Меня сейчас стошнит от этих кричащих, вульгарных цветов, словно в цирк попали, — Драко поморщился, ковыряясь вилкой в своей тарелке. — Что может быть безвкуснее сочетания красного и золотого?
— Сочетания черного и желтого? — предположил неунывающий Забини, которому для счастья в жизни было вполне достаточно победы в турнире по квиддичу.
Гарри поддерживал настроение Блэйза.
— Зато мы выиграли кубок по квиддичу, — оптимистично заметил он, пытаясь согнать с лиц сокурсников кислые выражения.
— Именно! — тут же встрепенулся Забини. — Спорю на что угодно, что гриффиндорцы удавиться готовы за такого ловца, как Гарри, одно это доставляет мне мстительную радость.
— Хорошо, когда вместо головы бладжер, — ядовито процедил Малфой, прожигая друга взглядом. — Очнись, Блэйз, мы должны были выиграть в этом году, но чертова старая кошка решила начислить своим львятам кучу незаслуженных баллов!
— С чего ты взял? — заинтересовался Том, которому, по сути, было вообще безразлично, кто выиграл соревнование, но из принципа он поддерживал негодование Драко.
— Слышал, — авторитетно бросил блондин.
Гарри взглянул в сторону сияющих гриффиндорцев, он бы никому из слизеринцев никогда в этом не признался, но он был рад за львиный факультет, к которому до сих пор испытывал теплые чувства. И потом, там училась Гермиона, а Поттер знал, что она вложила кучу времени и сил, чтобы добиться высоких баллов для своего факультета. Мальчик очень надеялся, что сможет поздравить её сегодня, но, к сожалению, сразу после ужина сокурсники утащили Гарри в гостиную, где продолжили празднование в более тесном кругу. Полночи студенты с первого по седьмой курс сидели в своей гостиной, распивая сливочное пиво, поедая сладости, обсуждая прошедший год и поливая ядом гриффиндорцев. И все эти разговоры сопровождались язвительными шутками и забавными замечаниями, после чего перерастали в разнообразные байки о школьных приключениях. Такие вечера открывали слизеринцев совсем с другой стороны, не было той напускной холодности и чванливости, высокомерия и надменности, были просто обычные ребята, возможно, слишком хорошо воспитанные, чтобы с песнями качаться на портьерах, но достаточно веселые, чтобы получить удовольствие от общения в их компании. Гарри до сих пор не мог понять, за что же их так не любят другие факультеты. Здесь и сейчас он не видел злых тёмных волшебников и предателей, как отзывались о них гриффиндорцы, убеждая Поттера срочно перевестись на львиный факультет, пока его не отравили собственные соседи по комнате. Наоборот, Гарри казалось, что слизеринцы перебороли свои опасения по отношению к знаменитому мальчику, который выжил и теперь относились к нему гораздо доброжелательнее. Возможно, он и заблуждался насчет них, но где‑то в глубине души Слизерин начал становиться для него настоящей семьей,…пожалуй, немного необычной, местами чересчур язвительной и требовательной, но, тем не менее, неотъемлемой частью его жизни.
