О. Шеремет - Вне времени
Оливер было сложнее переубедить в полной бþезопасности Дартона — но, в конце концов, он сдался. Хотя мне пришлось мурлыкать добрый час, чтобы стихийник растаял… а после — ещё пожинать плоды этого дипломатического приема.
— …И вот об этом я и хотела поговорить.
Мы с Дартоном сидел на низком заборчике вокруг таверны, в которой остановились на ночь перед отплытием нашего корабля. Вдали от любопытных глаз дроу стянул перчатки, снял капюшон и подставил лицо свежему ветерку. Ночь была хмурая, поэтому блеск звезд не ранил его чувствительный глаза.
— Что, надоели его "ах-лиловые-глаза"? — ухмыльнулся парень.
— Подслушивать нехорошо.
— Вы с Хлоей слишком бурно обсуждали…
Конечно, для эльфийского слуха любой человеческий шепот покажется громом небесным — особенно если данный эльф будет греть свои длинные уши под дверью чужой каюты. Примерно в таком духе я высказалась, но дроу только рассмеялся.
— Так чего же ты хочешь от меня?
— Сыграть моего…м-мм… возлюбленного. Ничего серьезного, так, для вида. Твоя невинность не пострадает.
— Да я и был бы и не против, — эльф потянулся обнять меня, но едва не упал с ограды. — Ну тебя, ведьма. Скажи прямо, что место уже занято каким-то Архимагом. Может, и мне наконец скажешь, какими? А то я не сплю ни днём, ни после обеда, сгорю от любопытства.
Я покосилась на Дартона.
— Алхаст. И я не хочу его впутывать. Да и потом, как ты себе это представляешь? "Милый, едва вырвавшись из-под твоей опеки, я принялась изо всех сил строить глазки твоему подчиненному, а сейчас он мне надоел…. Пожалуйста, скажи ему, чтобы он меня не трогал — и все сплетники Академии будут судачить на тему твоей неразборчивости в связях пару сотен лет…"
— Отлично звучит, — сквозь смех одобрил темный эльф.
— Он не хочет афишировать наши отношения. И это правильно. Так ты поможешь?
— Ну конечно. Мне это льстит — быть счастливым возлюбленным подружки Архимага. Хоть и на пару дней. И потом — я тебе обязан…
— Кажется, это ты нас спас.
— Получилось, что спасал я в большей степени себя…
Зрелище темного эльфа, старающегося казаться хуже, чем он есть на самом деле, умиляло.
— На самом деле, — Дартон спрыгнул с изгороди и встал передо мной, скрестив руки, — я испугался. Это недостойно ни воина, ни мага.
— Только идиоты ничего не боятся.
— Ты не понимаешь! — с силой воскликнул он. — У меня… у меня чуть ли коленки не тряслись… Вот Кенррет бы е испугался.
Ах вот что тебя беспокоит! Меня же беспокоило только то, что во мне, видимо, есть что-то от духовного лица — иначе чего бы это парни лезут ко мне с исповедями? Дартон ведь не первый.
— Он бы просто ни за что не признался в этом. А ты сказал — значит, наполовину одолел свой страх. Давай, залазь обратно, нечего на меня снизу вверх смотреть.
— Архимаг чего-то боится? — недоверчиво прищурился дроу. — Ты видела это?
— Да, — я улыбнулась своим воспоминаниям. Каким я только не видела, этого чертового Архимага — боюсь, Дартон и не поверит, что его кумир, кроме страха, умеет испытывать ещё и смущение, например. — Только держи это в секрете, раз уж считаешь, что чем-то мне обязан. Кстати, чем?
— Я слышал, о чем вы говорили с Олегом в подземелье. Спасибо. Я слышал, что говорили Владыка, Архимаг, Регулярий и другие — ни один маг с поверхности по-настоящему не доверяет нам… а ты… странная ты, короче, — неожиданно закончил Дартон. — Почему ты так активно заступаешься за дроу? Какое-то особое отношение?
— Размечтался. Если бы племя гоблинов вдруг прониклось миротворческими настроениями и протянуло граблю дружбы людям, я бы за них так же заступалась.
— Ага. Борец за справедливость, — хмыкнул темный эльф, покачал головой и рассмеялся. — Боги, каких чудных существ вы создаете!
На корабле мы принялись воплощать в действительность наш зловещий план. Хлою пришлось посвятить в детали, как самую лояльную, и она изо всех сил намекала Оливеру на сентиментальный характер наших отношений с Дартоном. Маг воздуха не поверил, но засомневался — установил слежку. А нам того и надо было: мы ворковали на палубе, изображали страстные поцелуи и вообще отлично проводили время, стараясь только на расхохотаться в голос, дабы не испортить представление. И, между прочим, отлично сыграли! Как я и рассчитывала, маг не стал связываться со зловещим дроу и отступил. Не особенно расстроившись. Вот что мне нравилось всегда в магах воздуха, это их легкий и отходчивый характер. Конечно, если дело не касалось каких-нибудь семейных вендетт, за которые стихийники брались столь рьяно, что где-то на Земле, кажется, даже существовал клан этих магов, берущихся за решение родственных дрязг (за приличную сумму, разумеется).
Ещё дважды накатывали приступы проклятия — настойчивые приглашения в гости. Хорошо, что Дартон, перебравшийся в мою каюту, наловчился каким-то образом улавливать приближение припадков и будил вовремя, прежде чем я уходила слишком далеко. Оставалось только надеяться, что моё письмо дошло до Дара… иначе придется, очертя голову, совать её в мышеловку — и надеются, что капкан обломает об меня свои стальные зубы.
ДАРМ" РИСС
За день до того, как Лаэли должна была вернуться, я бросил свой пост, дал Каланмису приказ вызывать меня при малейших намеках на беспорядок и оставил страшно довольного друга "за главного". Надеюсь, впрочем, за пару дней ничего не произойдёт.
За время, прошедшее со времени последнего наблюдения с помощью Рыбьего Глаза я прошёл все возможные стадии отвратительного настроения: от ярости до депрессии. Наверное, исчерпал все свои эмоциональные возможности, и сейчас на душе было пусто и пыльно; это было что-то сродни Лимбо, преддверию Ада, где нет ни света райских кущ, ни пламени демоновых костров.
Алхаст нервничал, часто подходил к окну башни, где мы заперлись с самого утра, смотрел на солнце.
— Они должны были быть здесь уже в полдень!
— Кто? — я отвлекся от разглядывания "Святого Грааля", который светлый эльф отобрал у некроманта.
Вместо ответа Алхаст поморщился, даже не взглянув на меня. Наблюдая за ним, я понял, что не ошибся: он старается держаться от меня как можно дальше, не встречаться взглядом, говорит резко и отрывисто. Ах, светлый, ну что ж ты не скажешь прямо, что нашей дружбе конец? Ведь ты же — светлый…
— Собирайся, прогуляемся, — бросил бывший друг уже на лестнице.
Я одел личину и нехотя последовал за ним. Всё решил, всё спланировал, но так хочется остановить время, заморозить его навеки, чтобы никогда не пришло время действовать…
