Джонатан Уайли - Лабиринт теней
— Теперь все переменилось, — согласился Бростек.
— Вот именно, — продолжал бывший волшебник, — и если мы с вами сумеем побороть зло здесь, то поможем не только Неверну. — И он взглянул на Варо.
Их предводитель молчал, глубоко задумавшись.
— Здесь ничего не осталось, — сказал он чуть погодя. — Даже те несколько весенних растений, которые еще жили, теперь мертвы.
— А в самом центре — там, где соприкасаются все четыре квадрата? — спросил Кередин, почти отчаявшись.
— Нет, — уверенно ответил Варо. — Там ничего нет. Ничего. Лишь голая земля.
Вокруг них и впрямь не было ничего, даже сухой травы.
— А по краям панно? — не сдавался Кередин. — Не поискать ли там еще?
Варо нахмурился, припоминая.
— Нет… — повторил он. — Не думаю… Стойте! — Друзья его затаили дыхание. — Кажется, что-то есть. На весеннем пейзаже, у самой левой кромки, был вышит одуванчик, не желтый, как положено весной, а серый и пушистый, вот я и подумал, что он тоже мертв. Но, возможно, цветок еще жив — и еще здоров!
— Где находится весна? — тотчас спросил Бростек.
Все огляделись, но пейзаж был столь уныл и однообразен, что поиски нужного направления представлялись делом нелегким.
— На весеннем пейзаже изображен вид на север, — произнес вдруг Варо. — Значит, если мы сейчас как бы в центре панно, то и идти нам следует на север.
— Но мы вошли в туман с южной стороны — и сразу же попали в весну! — заспорил Бростек. — Стало быть, нам надо на юг! Кстати, а где тут юг?
После долгих блужданий в непроглядном тумане они совершенно утратили способность ориентироваться, и теперь беспомощно озирались, пытаясь угадать направление хотя бы по линии горизонта.
— Вон там север! — указал рукой Бростек.
— А вот мне кажется, он там, — махнул Кередин совсем в другую сторону.
— Что ж, пусть каждый из нас отправляется туда, куда считает нужным, — решил Бростек. — А ты, Варо, иди в третью сторону — на тот случай, если мы оба ошибаемся.
— Нам следует спешить! — прибавил Кередин. — Не думаю, что в нашем распоряжении слишком много времени…
Они с Бростеком разошлись в разные стороны, а Варо с минуту помешкал. Тут он кое о чем вспомнил и выбранил себя за то, что не додумался до этого раньше. Ведь надгробие находилось в самом центре весеннего пейзажа! Прекрасно зная, где оно находится, он припустил бегом. Подошвы его скользили по какой-то слизи, под ногами чавкала жижа. Пробегая мимо надгробия, Варо заметил, что в надписи после буквы «Н» прибавился еще какой-то крючок, но не остановился — слишком спешил к цветку.
Вдруг Варо увидел впереди женскую фигуру и тотчас узнал Селию. Он опрометью кинулся к ней. Женщина спокойно шла по жирной черной грязи, увязая в ней босыми ногами по самую щиколотку. В руках она держала цветок. Но вот Селия перестала напевать, поднесла цветок к губам — и дунула. В воздух взлетели невесомые пушинки…
— Нет! — заорал Варо так, что Селия вздрогнула и бросилась бежать. — Подожди, Селия! Умоляю!
К величайшему его облегчению, женщина послушно остановилась и подпустила его поближе. Но семена, которые она сдула, уже утонули в вязкой жиже…
— Можно подержать твой цветочек? — ласково спросил Варо.
— Но ведь я еще не допела песенку! — нахмурилась Селия.
— Не надо! — поспешно сказал Варо. — Мне очень нужен этот цветок.
Он увидел, что на головке одуванчика осталось единственное, самое стойкое семечко с крошечным белым парашютиком.
— Ради огней! — вдруг невольно вырвалось у него. — Огни просили меня достать им этот цветочек.
Селия подозрительно поглядела на него, потом медленно кивнула и протянула ему цветок. Варо осторожно взял его, ощутив на сломе стебля влажный сок, и бережно спрятал головку цветка в ладонях.
— Спасибо тебе! — сказал он и направился назад, в самый центр сада.
Селия поплелась следом за ним, то и дело восклицая:
— Чудесно! Ах, как чудесно!
Когда Варо достиг клочка голой земли, его друзей там не оказалось. Он долго окликал их, и вскоре они подоспели на его зов.
— Ты отыскал его? — хрипло дыша, спросил Бростек.
— Да… Но на нем осталось одно-единственное семечко. Остальные сдула Селия…
— Покажи! — потребовал Кередин.
Варо осторожно разжал ладонь, и бывший волшебник одобрительно кивнул.
— Этого должно хватить, — сказал он.
— Ты сказал — Селия? — спросил Бростек.
— Да. Она разгуливает по этому кошмару, но кажется совершенно счастливой.
Тут послышалось негромкое пение Селии. Все трое мужчин взглянули на нее, потом вновь занялись делом.
— Что теперь? — поинтересовался Бростек.
— Я изо всех сил пытаюсь припомнить, каково это — быть волшебником, — грустно улыбнулся Кередин. — Не дашь ли мне подвеску?
— А прежде ты не хотел ее касаться, — упрекнул друга Бростек, доставая подвеску из кармана.
— И теперь не хочу, но она — источник силы, а так как моей явно недостанет для того, что я задумал, рискну, — объяснил Кередин. — Впрочем, о степени риска мне думать недосуг, ибо даже попытка сделать то, что я задумал, лежит далеко за пределами всего моего опыта в области магии…
Он осторожно взялся за цепочку, на которой висел странный символ.
— Что ты намерен делать? — спросил Варо.
— Призвать древних Хранителей волшебного сада, — ответил Кередин. — У всех магических узлов некогда были Хранители. Скорее всего, именно Хранительница Неверна и вышила когда-то панно.
— Но ты же говорил, что панно очень древнее, — с сомнением в голосе промолвил Бростек.
— Все Хранители давным-давно мертвы по меркам нашего с вами мира, — объяснил Кередин. — Но Сеть хранит их души, как и души всех умерших. Если и можно где-нибудь вызвать их, то именно здесь! Вам бы лучше отойти в сторонку, ведь я сам не знаю, что из этого может получиться…
— Это опасно? — спросил Варо.
— Лучше бы ты спросил, мокрое ли море! — засмеялся Кередин. — Превышать свою власть всегда опасно. Столь могучие силы явно не предназначены для таких ничтожеств, как я…
— Мы останемся с тобой, — тихо, но очень уверенно заявил Бростек.
Варо лишь молча склонил голову. Кередин попытался было протестовать, но вскоре сдался.
— Что бы ни случилось, — серьезно сказал он, — заранее благодарю вас за все. В моей жизни начисто отсутствовал смысл, пока не явились вы.
— Ты самый лучший и вернейший из друзей, — проникновенно произнес Варо.
В этих словах заключалось глубочайшее раскаяние в том, что он некогда наговорил волшебнику, усомнившись в нем.
— Удачи тебе, — лаконично прибавил Бростек.
Кередин сжал в ладони подвеску. Жест волшебника был даже несколько небрежен, но сердце бурно колотилось. Поначалу ничего не произошло, но вот кулак его задрожал, а голая земля под их ногами засветилась изнутри. Тень тихо зарычала, шерсть на спине у волчицы встала дыбом.
