Джейн Уэлч - Плач Абалона
Он проснулся. Кеовульф уже растирал ноги, пытаясь согреться. Со двора доносился обычный утренний шум.
Расстроенный увиденным сном, Халь рад был бы по скорее отправляться в путь. Когда все благородные собрались в таверне поесть перед дорогой, теплая улыбка Кимбелин его подбодрила, но после короткого завтрака, за которым поговорить с принцессой почти не удалось, он опять заторопился. А вот принц Тудвал, напротив, не спешил. Чтобы скрыть нетерпение, Халь как следует вычистил Тайну.
Только когда они наконец выехали на дорогу и двинулись на восток, молодой человек заметил, что люди чем-то встревожены. Вместо понятной мрачности, сурового солдатского траура по погибшим накануне, многие о чем-то волновались, вертели в руках концы поводьев и сидели как-то напряженно.
Спустя несколько часов березы кончились, и опять пошли могучие дубы, стоявшие поодаль друг от друга. У них были необхватные стволы, короткие сучья, а тут и там торчали пучками молодые ветки, начавшие покрываться почками. При виде таких старых деревьев Халю показалось, будто он попал в прошлое.
Проехали хижину углежога, вокруг которой, будто не большая деревня, высились груды напиленных дров и торфа, однако никаких других признаков, что тут живет человек, не увидели. Лес умолк, лишь шелестели на тихом ветру кусты, да хрустел под копытами лошадей золотой ковер опавших листьев.
Только теперь Халь осознал, как огромны леса Кеолотии. Вот уже несколько недель караван ехал среди деревьев. Халь вдруг понял: сойдя с дороги, он мог бы навсегда заблудиться.
Кеолотианские солдаты о чем-то шептались, Халь пожалел, что до сих пор плохо понимает их язык. Он подъехал к Огдену, и тот вежливо поклонился.
– Доброго утра, сир.
Халь кивком указал на кеолотианцев.
– Кажется, они чем-то обеспокоены. Ничего тебе не говорили?
– Говорили, еще как. От Кая и остальных кеолотианцев только и слышишь про то, как они ничуть не боятся ехать через Хобомань. Верно, Кай? – спросил Огден кеолотианского сержанта. Тот коротко кивнул. – Они такие же суеверные, как и все другие солдаты, сколько я их ни встречал. Говорят, что там лес заколдованный, вроде как эльфы там живут. Я-то сам не знаю, а только дорога эта проходит от Хобомани совсем близко. Кай хотел предложить принцу Тудвалу свернуть южнее, да только не посмел. К принцу так просто не подступишься.
– Но ведь южнее никакой дороги нет, – возразил Халь. – Пришлось бы ехать через холмы, перебираться через овраги и реки. А у нас шестнадцать тяжело груженых повозок.
Кай указал на узкоплечего юношу, ехавшего чуть впереди.
– Видите того парня? До того, как господин его послал на королевскую службу, он жил в холмах к югу от Троллесья. Говорит, там только поначалу трудно, а дальше начинается дорога, где могут проехать три всадника в ряд.
Халь взглянул на сержанта с сомнением. Будь это правдой, Тудвал, несомненно, выбрал бы южный путь.
Вскоре колонна остановилась набрать в ручье воды, и у Халя появилась возможность спросить принца, что он думает.
Тудвал неприятным жестом отбросил с глаз волосы и безучастно взглянул на холку своего жеребца, жевавшего мундштук уздечки.
– Бесполезно обсуждать с людьми подобное, а уж такой глупости, чтобы поверить их россказням, я не ожидал даже от вас! Мы никогда не ездим тем путем. Дорога заброшена. Она, конечно, неплохо сохранилась, но там нет постоялых дворов, почти ни одной деревни, где можно было бы отдохнуть и пополнить запасы, да к тому же те места славятся разбойниками. Они поднимаются по реке Нар, чтобы проникнуть в глубь страны. Так что там для принцессы неудобно и небезопасно. Этого вам хватит?
Халь чувствовал, как закипающий гнев поднимается вдоль горла, но сумел заставить себя кивнуть. Спорами ничего не добьешься принц Тудвал в своей стране, а сам Халь гордится тем, что годы, когда чувства безраздельно правили его действиями, позади. Молча, поздравив себя с проявлением сдержанности, Халь стал обдумывать сказанное Тудвалом. Скорее всего, принц лучше знает дороги на своей земле, чем молодой солдат. Впрочем, позднее Халь решил, что Тудвал в своих решениях все же ошибся, каковы бы ни были недостатки южного пути. Караван уперся в берег вздувшейся от половодья реки.
– Шкурий Ручей, – вспомнил название один из кеолотианцев, глядя в быструю темную воду. Поверхность реки густо покрывали опавшая хвоя и сломанные ветки. То и дело вода захлестывала низкий деревянный мост, стоявший на шатких сваях. Мусор, застревая между сваями, мешал течению, так что уровень воды над этой невольно получившейся плотиной быстро нарастал. Доски моста трещали и вообще казались изрядно подгнившими.
Тудвал спал с лица.
– Лучше бы подольше остались в Кастабриции, – пробормотал Ренауд.
– Надо просто идти вверх по течению, пока не найдем подходящей переправы, – сказал Тудвал, глядя так, что никто не осмелился его винить в неправильном выборе дороги. – Мосты должны чинить каждую весну. Кто-то за это поплатится.
Солдаты кеолотианцы тихо переговаривались и бросали друг на друга беспокойные взгляды. Огден подъехал к Халю.
– Они говорят, к северу с повозками придется туго. По счастью, в этой части леса обитало множество кабанов и оленей, не дававших разрастись кустарнику. Повозки протискивались между деревьями, под колеса ми хрустели сучья и буковые орешки. Тапвелл делал вид, что прикрывает колонну с тыла, Тудвал ехал впереди, принц Ренауд, весь день выглядевший обеспокоенным, держался середины. Халь мог лишь надеяться, что караван не слишком отклонится от намеченного пути и что вскоре обнаружится другой мост, потому что в идею переправляться через реку вброд он не верил. Во всяком случае, не на протяжении ближайших миль. Бурная вода Шкурьего Ручья почернела от смытой с берегов грязи.
Халь мрачно размышлял о том, что в следующий раз горячий ужин его ждет еще через сто лет, и тут по листьям пробежал порыв ветра, а Тайна, обычно такая спокойная и благоразумная, неожиданно дернулась вперед.
– Тихо, милая, – успокоил ее молодой человек. – Что это с тобой? – Он обернулся к Кеовульфу. Тот тоже смотрел неспокойно и гладил коня по лоснящейся шее.
– Тпру, тпру, – говорил калдеец жеребцу, направляя его поближе к Халю, – это просто ветер. А ты приглядывай за дамами. Лошади просто так, ни с чего, волноваться не станут.
Несколько минут ничего не происходило, пока одна из Тудваловых собак, трусивших впереди колонны, не замерла на месте. Шерсть у нее встала дыбом, густая, будто у лисы зимой. Недовольно и испуганно подвывая, пес смотрел на обычное дерево. Другой, поджав хвост, укрылся под брюхом коня принца. Халь заметил, что перестали щебетать птицы.
