Gedzerath - Рождение легиона
По крайней мере, я попыталась это сделать.
*ТОП*
*ТОП*
*ТОП*
«Нет, ну это положительно невозможно!» – возмутилась половина моего мозга, находившаяся ближе к хаотично перемещающемуся источнику шагов – «Я полагаю, необходимо сосредоточить все наши силы и прервать это затянувшееся недоразумение!».
*ТОП*
*ТОП*
«Блядь, я счаз встану, и кому-то тут придет гарантированный пиздец!» – похоже, второе полушарие было настроено более решительно – «Эй, тело! Хули валяемся без дела?».
Ответа не последовало. Все, что лежало ниже шеи, превратилось в один огромный комок скрюченного биологического нечто, и я мысленно скривилась при мыслях о разных мутировавших тварях из ужастиков, столь активно выливавшихся на головы зрителей за последние годы моей прошлой жизни.
«Моей? А почему не…Ох блин, да прекратите же это, кто-нибудь!».
*ТОП*
*ТОП*
*ТОП*
– «Шволачь! Не топай!» – проскулила я, пытаясь приподнять гранитные плиты, придавившие мои веки. С громким шуршанием тяжелые занавеси наконец раздвинулись, и…
– «Оооооооооох!» – зажмурившись, застонала я. Солнечный свет, освещавший мою корчившуюся в агонии тушку, врезался в мой мозг не хуже тесака заправского мясника, и я долго лежала, моргая слезящимися глазами, стараясь привыкнуть к ослепляющему свету и нащупать наконец ту мразь, что продолжала с грохотом маршировать рядом с моей раскалывающейся головой. Наконец, я смогла приоткрыть глаза, и разглядеть прыгающую туда-сюда перед моей кроватью, подкованную тварь.
Паук.
На подушке, лежащей под моей бедной головой, сидел паук. Прижавшись черным волосатым тельцем к измятой ткани, он с интересом рассматривал меня своими блестящими глазами-бусинами. Наконец, не найдя для себя ничего интересного на мордочке страдающей от мучительного похмелья кобылки, он поднялся, и продолжил свой путь.
*ТОП*
*ТОП*
*ТОП-ТОП-ТОП-ТОП*
– «Ссукааааааа» – прохрипела я перехваченным горлом и, не глядя, шарахнула копытом по подушке. Не знаю, прибила ли я этого мерзкого, проклятого богами зверя или нет, но топот, терзавший мой череп, наконец прекратился, и я решила, что не худо было бы еще немного, чуть-чуть, совсем капельку, полежать в тишине, и…
*БА-БАХ*
Грохот открывшейся двери был подобен выстрелу из пушки эсминца. Застонав, я свернулась калачиком на одеяле, тихо скуля и мечтая о том, чтобы вошедшее в дверь существо наконец заметило, что тут не всем хорошо и тихо-тихо убралось бы туда, откуда пришло, оставив меня лежать в блаженной тишине.
– «Кентурион! Кентурион, проснись!».
«Нет, они, блядь, издеваются надо мной!».
– «Ее нет. Она ушла. Сдохла. Развоплотилась» – тихо проскулила я. Голос мне практически не подчинялся, и все пять слов вышли разными по тембру и интонациям, от злобного «нет» до жалобно-просящего «развоплотилась», по-видимому, введя вопрошающего в натуральный ступор – «Брысь отсюда, кто бы ты ни был. И погаси за собой свет!».
– «Боюсь, это никак невозможно» – вклинился в мое сознание новый голос. Поняв, что отвертеться не удастся, я с трудом разлепила глаза, чтобы уставиться в морду склонившегося надо мной капитана королевской гвардии – «Вы должны немедленно подняться, кентурион. Случилось кое-что очень нехорошее. Пропал мистер Маккриди».
– «Конечно, случилось – я еще не умерла, хотя очень…» – простонала я, пока сказанное мне доходило до моего окоченевшего, скорчившегося от муки мозга – «Стоп! Что ты сказал?».
– «Ваш приятель Ник Маккриди исчез. Мы не можем его найти» – нетерпеливо повторил Твайлайт Скай, мягко, но непреклонно поднимая меня с постели – «Вы должны подняться – богиня желает вас видеть».
* * *– «Как? Как это могло произойти?» – морщась от боли в стучащей, словно старые ходики, голове, я прошлась вдоль выстроившихся передо мной десятков легионеров. Свободные от дежурств в городе и его окрестностях солдаты внимательно следили за моими телодвижениями с нарочито преданными мордами, стараясь ничем не выделяться из толпы своих соратников – «Двое пони входят в Дворцовые Казармы. С утра оказывается, что один из пони исчез, несмотря на наличие вокруг почти семи десятков лбов, толкущихся в выделенных им помещениях. Кто будет так любезен, и объяснит своему тупому кентуриону, что тут вообще, мать вашу за вымя, происходит, а?!».
Строй молчал.
– «Ладно, зайдем с другой стороны. Тессерарий, выйти из строя!».
Стоявшие передо мной легионеры раздались, пропуская элегантно гарцующую кобылку. Красивая серебристая шерстка приятно переливалась на ее атлетически сложенном теле, а уж аппетитный, пикантно худощавый круп, провожали глазами все без исключения легионеры.
– «Ааааа, декан Сильверхуф!» – поморщившись от солнечных зайчиков, беспардонно прыгающих мне в глаза с начищенной до блеска брони десятницы, прорычала я – «Итак, мой дорогой тессерарий, расскажи-ка своему кентуриону, говорила ли ты вчера вечером синему земнопони по имени Ник Маккриди, пароль для входа и выхода из казарм?».
– «Нет, мой кентурион!» – четко и твердо высказалась красавица, стреляя в меня подведенными глазами – «Я не сообщала ему пароль!».
– «Хорошоооо» – негромко протянула я, глядя на стушевавшуюся под моим взглядом подчиненную налитыми кровью глазами – «А мне? Мне ты сказала пароль?».
– «Эмммм… Тебе, кентурион?».
– «ДА, МАТЬ ТВОЮ! МНЕ!» – заорала я, криком пугая стайку голубей, в панике, дружно опорожнивших свои кишечники и ретировавшихся за стену казарм – «Каким тогда образом Я оказалась вчера в комнате казарм?».
– «Ну, ты пришла вместе с этим синим… Синим…» – залепетала красотка, испуганно переступая точеными ногами – «И мы пропустили тебя, ведь ты…».
– «Понятно» – тяжко вздохнула я – «И мы еще хотим соревноваться с лучшими представителями гвардии? Ты должна была убедиться в том, что я не знаю пароля, после чего вызвать моего опциона, который и решил бы вопрос с пропуском в лагерь. Уже почти полдень, а я до сих пор v dushe ne yebu, какой у нас сегодня пароль-отзыв и как я, не зная его, вообще попала в казармы! Ну, теперь уже становиться понятным, как гражданский пони мог испариться из расположения нашей кентурии!».
«Да, что-то я делаю не так. Что-то идет совсем не правильно, раз вскрываются такие вот недостатки. В следующий раз нам могут походя подкинуть мешок пургена со снотворным, а мы и знать не будем!».
