Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки – князь
— От местных наши слышали. А те вроде бы сами видели, как к вам прилетают драконы и кланяются, кланяются… Крылья вот так в стороны, а мордами в землю!
— А-а-а-а, — протянул я, — так бы и сказал! Конечно, а как же… Вот так прилетают стаями, садятся вокруг и кланяются, кланяются, кланяются.
Он просветлел лицом:
— Значит, правда?
— Ну да, — сказал я строго, — а ты, значит, не веришь в своего лорда?
Он вскрикнул почти испуганно:
— Верю-верю, только не бейте!
— То-то, — сказал я, — в лорда надо верить. А пока ладно… там столы к пиру уже накрыли?
Возможно, будут обиды, когда я потихоньку начну отстранять от рычагов старых соратников, таких надежных, как граф Ришар… Однако граф прибыл со своим войском, а то, что ему поручено общее командование, не отменяет того, что у него все равно есть своя небольшая армия.
В случае недовольства моими действиями, словами или вообще чем-то, мало ли какая вожжа под хвост попадет, он волен забрать свое личное войско и увести его в Армландию, я же ничего сделать не могу, это его право, закрепленное договорами лордов с королем.
Но теперь я не просто вожак, что ведет своим авторитетом и харизмой на завоевания, что обеспечивают славу, почести и богатства, но я государь, который для внутренних преобразований в стране должен стоять на ногах крепко.
И если лорды выразят недовольство, я просто распущу их личные войска, а замки могу просто срыть, как сделал это Генрих Второй в Англии, а через пятьсот лет решился повторить кардинал Ришелье во Франции.
Хотя, конечно, это крайняя мера. Уверен, что в отношении Ришара и прочих старых соратников все останется по-прежнему, но уже в виде молчаливого исключения, а на их наследников это исключение распространяться не будет.
А Сен-Мари, Скарлянды, Варт Генц и Турнедо дадут достаточно мощное войско, подчиненное только мне, чтобы никто из лордов даже не пытался противиться моим преобразованиям.
Я быстренько перетек в личину птеродактиля и полетел к башне Сьюманса. Трусливое опасение, что вот возьмет и шарахнет чем-то, отмел, ибо, во-первых, я совсем не дракон, даже зубы убрал из клюва, а со спины снес шипы начисто, а во-вторых, они с ходу видят, где настоящий зверь, а где человек в его личине.
Башня Сьюманса все так же блестит на жарком южном солнце, словно в самом деле из слонячьей кости, наверху широкая площадка, слегка прикрыта легким навесом, так что влетать надо осторожно.
Впрочем, я ж не дракон, все равно ничего не сшибу, разве что сам шарахнусь. Внизу поплыли невысокие кусты, зеленая трава, парочка прудов, но живности я не рассмотрел, к тому же, как мне намекнули в прошлый раз, Сьюманс питает симпатию к змеям, их полно вокруг его башни, и я, напрягая зрение, рассмотрел некоторых особо заметных гадов, лениво-шустрых, с треугольными или стреловидными головами, одни замерли, прогревая холодную кровь и кости, если те у них есть, другие ползут, извиваясь волнами и петлями.
Одна подняла голову и посмотрела, как мне показалось, прямо на меня холодными стеклянными глазами. Я ругнулся, чувствуя озноб, никакая змея меня еще не рассмотрит на такой высоте, но все равно как-то гадко от ее взгляда.
Вершинка башни приблизилась, я растопырил крылья, упираясь во встречное давление воздуха и гася скорость, но не успел вытянуть задние лапы и опуститься на каменный край, как на площадке коротко вспыхнуло, появился Сьюманс и сразу сказал живо:
— A-а, сэр Ричард!.. А мы как раз о вас вспоминали…
Я опустился на прохладный камень, как можно быстрее перетек в людскую личину. Дважды вспыхнул свет, появились Тиграт и Герберт. Я торопливо поклонился им.
Они смотрели на меня с благожелательным любопытством, создали себе по креслу и уселись, спокойные и неторопливые.
Я сказал с неловкостью:
— Мне бы вот так…
Сьюманс сказал утешающе:
— И так, как у вас, замечательно. Хоть и медленно, зато природой полюбуетесь вволю…
— Да что мне с того любования, — проворчал я. — Что-то не весьма зело у меня. Научите как-нибудь?
Он вздохнул:
— Увы, источник магии разрушен. Это так, остатки. И то в пределах башни. Потому мы так загорелись тем новым направлением, что вы нам показали. И всеми его возможностями.
— Не все загорелись, — напомнил я.
— Не все, — сказал он с печалью, — но их понять можно… Это у меня характер, как у кузнечика, все прыгаю, так и не ощутил со всей мощью, чего мы лишились.
— Зато что-то да обрели.
Он кивнул, выражение его лица заметно потеплело.
— Если честно, вы нам занятную игрушку подкинули!.. Хотя, конечно, это не игрушка, понимаем… У нас прямо соревнование какое-то началось. Кто сделает воздушный шар побольше, у кого продержится в воздухе дольше, чем у других… Конечно, все без магии!
Тиграт хмыкнул:
— Ну, не совсем…
Герберт сказал сердито:
— Это совсем другое дело!
— Разве? — спросил Сьюманс ехидно.
Я поинтересовался:
— А почему пришлось с магией? Это же нечестно.
Тиграт поморщился, сказал с неохотой:
— Когда мы построили шары достаточно большие, чтобы пролететь хотя бы несколько миль, тут и случилось…
Герберт коротко хохотнул.
— Именно случилось, Тиларет чуть не обделался от ужаса. Даже не сразу сообразил, что делать. У самой земли успел сплести заклятие… га-га-а!
Сьюманс объяснил мне снисходительно:
— Варвары начали бить по шарам из Костяных Решеток. И еще из какой-то дряни.
— Ледяных Игл, — подсказал Тиграт.
— Да-да, именно. Спасибо, Тиграт, ты всегда умеешь выставить меня выжившим из памяти.
Тиграт фыркнул возмущенно:
— Ладно-ладно, обидчивый вы наш. Тиларет чуть не погиб, еще двое потеряли шары. В конце концов мы стали бить в ответ, выжигая там целые площади.
Он взглянул на меня с некоторым смущением, я сказал одобрительно:
— Правильно делаете. И никаких нарушений соглашений я не вижу. Вы реализуете право каждого гражданина на вынужденную самооборону с превышением необходимости, что понятно и оправданно, об этом даже в Библии насчет сторицы и Содома с Гоморрой. За каждый выстрел из Костяной Решетки нужно заливать огнем квадратную милю! Если, конечно, там эти дикари, а не воины Креста.
Тиграт, приободренный, сказал уже свободнее:
— Мы не милю, но акр точно выжигали так, что и трава года три расти не будет.
— С перепугу, — с ухмылкой добавил Герберт.
Все правильно, ободрил я снова, думая о том, что шары шарами, но и дракона теперь варвары не собьют, побоятся ответного удара. Если у кого еще и останется Костяная Решетка, то спрячет подальше и не возьмет в руки.
