Валерий Теоли - Убийца шаманов (СИ)
О, это у нас кто? Из плеча твоего вылезает, между прочим, волосатая. Серая кожа, на светильник похожа. Никак, сестрёнка Поглотителя нарисовалась. О, ты с самого начала планировала задействовать её в моём убиении? Похвально. В таком случае действительно моё преимущество в счастливом случае по имени Акела.
- Мама, я убью его, - пролепетала младшенькая в адской семейке.
А поиграть? Братец-то игрок знатный был. Впрочем, мне нынче не до игр. Моё время кончается, да и ваше тоже. Подъём!
Опираясь о волка, я встал, доковылял до полураскрытого свитка. Умирать не страшно. Страшно терять близких. Не совершу я задуманного, вы же, девоньки, под обвалом выживете и без энергетической подпитки логова. И двинетесь, очнувшись, на озеро, чего я, уж извините, не допущу.
Айгаты для активации маловато. Меньше, чем мало - я опустошён и удивляюсь, почему не в отключке. Боевой транс ещё длится? Вроде того. Поэтому боль полностью не чувствуется. Не умереть бы от болевого шока при выходе из телесности. Ушибов, разрывов мышц не счесть, в костях трещины, множественные повреждения внутренних органов. На ногах чудом держусь. Боевой транс вкупе с белым волком - настоящее чудо.
А сейчас мне станет гораздо хуже. В академиях магических и гильдиях колдунских строго запрещено низкоуровневым волшебникам применять мощные заклятия. Меня бы, к примеру, на пушечный выстрел не подпустили к свитку с Алмазной Колесницей в нынешнем плачевном состоянии. Причина проста. Чары забирают у мага айгату. При недостатке духовной энергии заклятье "кушает" жизненную, восполняя недостающее количество. Применив чересчур для себя мощное заклинание, маг рискует здоровьем. Старикан Анг-Джин при использовании высшей степени транса улиточников потому и впал в кому.
Развернув свиток, вливаю в него айгату и параллельно произношу название заклятья на элохианском. Алмазная Колесница!
Из пергаментного листа ударил обжигающий полупрозрачный поток в виде увеличивающегося сверкающего цилиндра, ринувшийся на сэкку и её отродье. Обеих отшвырнуло и впечатало в земляные стены логова. Зклятье понеслось дальше по подземному ходу в храмовый зал. Сто метров полосы абсолютного уничтожения энергетических структур. Маги, по рассказам очевидцев, изложенным в исторических трактатах, "скалкой-убивалкой" драконов штабелями укладывали.
Меня вывернуло наизнанку. Словно железными раскалёнными крючьями подвесили за жилы, а на конечности навесили грузы и потянули вниз, вытягивая сухожилия и сосуды. Аагрх! Во рту солёный привкус.
Боль унялась спустя минуту. Я жив! И храм уцелел. Ну, волчок, показывай дорогу. Ты сюда вряд ли по штольне спустился. Нашёл, значит, нормальный вход без ловушек.
Сплюнув кровь, я обхватил шею Акелы и поплёлся из запечатывающих покоев. Переступил через опавшее пламя линий магического знака Серафима, прошёл мимо распластавшейся у стены немолодой троллихи. О, та самая, с которой заигрывал Шор-Таз, надо же. Возле неё скорчилось крошечное склизкое тельце неведомого существа, отдалённо смахивающее на уродливого новорождённого тролля. Удивляться сил нет.
Спотыкаясь, я добрёл до зала со статуями. Не разрушился, слава предкам и строившим храм длинноухим. С потолка пыль сыплется с камушками, трещин прибавилось. Не погрёбло бы нас творение древнеэльфийских зодчих. Могилка бы, конечно, получилась роскошная.
Что-то мне поплохело. Ничего, выкарабкаюсь. Поправочка: выкарабкаемся. Акела, выводи отсюда. Останусь жив, отблагодарю по-царски. Специально для тебя совершим путешествие на север, к твоим родичам, и поищешь себе там невесту. В крайнем случае посетим зверинец столичной гильдии магов. У них белые волки должны быть.
Акела тащил меня на себе, маневрируя между поваленных статуй и колонн. Я тут не причём, до меня намусорили. Ну, совсем немножко постарался. Вон ту скульптурную композицию развалил в борьбе за светлое будущее с огнеплюющим супостатом. Алмазная Колесница его в блин раскатала, мокрого места не оставив. Пятно гари какое-то на полу вместо протоплазменной лужи. Туда ему и дорога, пережитку маговского империализма.
Блин, так хочется сестрёнку увидеть и с Гвардом пообщаться. И Алисию обнять. Хм, а чего ты на меня смотришь так подозрительно, мой пушистый друг? Девушек, тем более, симпатичных, в аранье аж одна на десять тысяч квадратных километров. Не, на двадцать. В общем, я месяц с женщинами не общался нормально. Всё по лесам да по лесам. Выберусь, командировку в империю себе организую. Минимум в пограничный форт, точнее, в посёлок у крепости. Матушку Альду навещу, привет от зверомастера передам.
Волк повернул в стенную нишу, на поверку оказавшуюся арочным проходом. В сгустившейся темноте мы продолжали движение. Снаружи утро, раз действие настойки полуночника прекратилось. Солнышко восходит, лучи дарят тепло остывшей за ночь земле. Вылезем, погреюсь.
Далеко позади прокатился грохот взрыва. Быстрее, Акела, пожалуйста, быстрее. Воздух завибрировал, стены и пол вздрогнули, послышался треск. Зал, по-моему, таки обвалился. Жаль, красивый был. У ведьмы погребение поистине королевское. В будущем обязательно проведу археологические раскопки с привлечением пещерных гоблинов. Исторических ценностей здесь полно, некоторые в хозяйстве сгодятся. И речь не о горшках древнеэльфийских, куда они росу собирали со священных растений. Эх, жить-то как хочется!
Акела пробежал рысью анфиладу хозяйственных комнат. Помнится, здесь располагались кухни, кладовые, прачечные священнослужителей. И откуда я знаю такие подробности, диву даюсь. После пробуждения в логове ведьмы по-другому стал воспринимать окружающее. Всё мне знакомо в храме, будто когда-то очень давно я ходил по здешним помещениям. И ведьму словно вечность знаю. Между мной и воспоминаниями о ней натянута плёнка. Тянусь, и не дотягиваюсь. Обрывки знаний о ней всплывают в памяти и тут же пропадают. Точно лучом фонарика вожу, и свет выхватывает из тьмы предметы в комнате. Веду дальше - вещь покрывает темнота, и видно уже другое. Чушь какая-то.
Свернувший за угол Акела вышел на финишную прямую. Впереди разрасталось светлое пятно. Ура, свет в конце тоннеля. По мере приближения к выходу начинаю различать детали. Снаружи выпал первый снег, слепящий белизной, на нём темнеют кустарник и силуэты троллей. Мои орлы? Вроде нет. С чего синькам лежать в снегу?
Свежий морозный воздух наполнил лёгкие, выдавив остатки затхлой вони подземелья и тошнотворного амбре ведьминого логова. Наконец-то мы выбрались, и волк присел на задние лапы, притормозив. У выхода из подземного храма застыли в нелепых позах на пропитанном алым снегу двое синекожих в изорванных меховых накидках, какие носит элита племён - великие охотники, шаманы и вожди. В руке одного зажат шаманский костяной жезл с навершием в виде медвежьего черепа. Шаман, нет, ученик шамана. Отметины Говорящего с Духами на лбу не хватает. Физиономия растатуирована наподобие медвежьей морды. Из племени Мёртвого Медведя парень. Горло ему вырвал крупный зверь, скорее всего, волк. Взглянув мельком на окровавленную морду Акелы, догадываюсь, какой именно.
