Вергилия Коулл - Я не боюсь
— Так было лучше для тебя. И для него тоже, — профиль отца, резко обрисованный светом угасающего дня, казался суровым.
— Да в чем лучше-то? Ты унизил Хью, вызвал в нем ненависть к нашей семье, ко мне!
Отец вздохнул, постучал кончиками пальцев по столешнице. Потом взял с края стола коробку, вынул сигару, обрезал и закурил.
— И мне тоже, — мрачно потребовала я.
Он не стал спорить, позволив закурить и мне.
— Пойми, дорогая. Я не хотел, чтобы он разбил тебе сердце. А это непременно случилось бы, когда он узнал бы о твоей… твоей…
Отец замялся, подбирая слова.
— Болезни? — с издевкой подсказала я.
— Сущности. Когда он узнал бы, кто ты есть.
— Но теперь он знает! И по-прежнему хочет быть со мной. Только из-за того, что ты когда-то сделал, мы уже не можем быть вместе. Слишком многое случилось за это время.
Я не стала вдаваться в подробности нашего с Хью разговора об Алише. Это не касалось никого, кроме нас троих.
Отец посмотрел на меня с жалостью.
— Молодые мужчины, особенно если они влюблены, всегда думают, что им все по плечу. Ты пока этого не знаешь, но я должен открыть тебе глаза. Когда я встретил твою мать, меня тоже не смущали трудности. Я влюбился в нее по уши и думал, что смогу справиться с ее проблемами. Что постепенно мы все уладим и будем спокойно жить. Но становилось только хуже.
— Значит, ты любил ее недостаточно сильно, — бросила я.
— А ты уверена, что этот молодой человек любит тебя достаточно? — отец чуть повернул голову в сторону окна, его глаза пытливо блеснули. — Ведь еще недавно он был в отношениях с этой милой девушкой, — он помолчал и добавил: — Боюсь, наши отношения со Стюартами теперь испорчены.
Я нахмурилась. Если и было для меня что-то невозможное, то это определение величины чьей-то любви. Когда я подхватывала эмоции, то не могла с уверенностью различить, где заканчивается любовь Хью, и начинается моя. И с Китом было то же самое. Отец, сам того не зная, попал в мое слабое место.
— Хью был с Алишей потому, что считал меня мертвой, — с неохотой призналась я.
— Понимаю, — мягко произнес отец. — И ты решила простить его. Но готов ли он смириться с тем, что тебя любит сын Стюартов?
Я скрипнула зубами. Значит, он в курсе моих сердечных проблем. Наверняка, Сара все-таки разболтала, что Кит ночевал у меня.
— Когда мы с Джоном влюбились в Ровену, — продолжил отец, — это было едва ли не самым тяжелым испытанием для меня. Я хотел сохранить с ним дружбу, но не мог видеть, как загораются ее глаза, когда мой друг приходит к нам в гости.
— Она не обязательно испытывала к нему что-то, — возразила я, — у эмпатов есть особенность проникаться чужими чувствами, и если…
— Я знаю про все эти способности, — перебил меня отец. — Поверь, для этого я прожил достаточно времени с Ровеной. Но что с того, что я знал? В тот момент, когда Джон был рядом, она любила его так же сильно, как он ее. Мне хотелось убить их обоих.
Я сглотнула, вспомнив, как выходил из себя Хью каждый раз, когда видел меня с Китом. Его глаза всегда застилала пелена ревности, и приходилось с трудом гасить волну его эмоций.
— Ничего этого не случилось бы, если бы ты не заставил меня уехать, — выдавила я, зажмурившись и сжав кулаки. — Хью бы никогда не познакомился с Алишей, а я — с Китом. И если бы он потом узнал о моей сущности, и мы расстались, это было бы не так больно, как знать, что теперь нам всю жизнь придется делить друг друга еще с кем-то!
Отец вздохнул. Я почувствовала, что мои слова задели его за живое.
— Сара призналась мне, что рассказала тебе кое-что о прошлом, Дженни.
— Да. Более того, я разговаривала с подругой матери. Ты должен ее помнить. Она рассказала много нового и интересного.
Он быстро повернулся ко мне.
— Ты ее нашла? Что ж, у нее своя правда. Но я уже говорил, что все поступки совершал только из любви к тебе. Вот теперь посмотри на ситуацию моими глазами. Я прятал тебя от человека, который хотел причинить тебе зло. Да, может это был слишком жестокий поступок, но на тот момент у меня был только такой выход! Этот паренек, Хьюго, был помехой. Скажи я ему, что с тобой все в порядке, дай хоть один намек, что знаю о твоем местоположении — он вел бы себя по-другому. Возможно, даже проболтался кому-нибудь. И весь мой план бы рухнул.
— Он все равно рухнул. Я же вернулась.
— Да, — он потер переносицу свободной рукой, — вернулась и хотела тут же уйти, а я не знал, как теперь огородить тебя от бед. До сих пор не знаю.
— Может, не надо было огораживать? Ты лишил меня нормальной жизни! Да лучше бы я умерла в шестнадцать, чем провела столько лет оторванной от мира! Я же теперь для всех чужая! Мне нигде нет места!
— Не говори так, — покачал он головой, и в голосе послышались горькие нотки. — Ты — мое последнее напоминание о Ровене. Я бы не пережил твоей смерти.
— А теперь ты заговорил, как безутешный вдовец! — с презрением заметила я. — Что ж ты отказался расследовать дело моей матери? Что ж не защитил, когда знал, что ее преследует ужасный человек? Этот Артур, а? Ты его помнишь?
Отец словно окаменел. Его поза стала напряженной. Такой сильной волны страха я прежде не ощущала от него.
— Я не мог. Ты пойми, этот человек — отличный психолог. Он видит в людях их слабые места. Какое-то время мне казалось, что удалось его напугать. И Джон Чедвик был в этом уверен, убеждал меня. А потом случилась эта трагедия. Ровена позвонила мне в истерике, сказала, что не может выбраться из дома, потому что кто-то его поджег. Это была ловушка. Я как раз уехал по делам в другой город и не мог прийти на помощь.
— Хочешь сказать, что Артур подгадал момент, когда тебя не было рядом?
— Уверен в этом. Я позвонил Джону, попросил его вызвать пожарных и самому мчаться на всех парах туда. Ведь там была еще и ты. Моя маленькая девочка. Я сходил с ума от беспокойства, потому что знал: Ровена не в себе, она не сможет тебя защитить, — отец замолчал, выпуская клубы дыма. — А потом, когда трагедия случилась, мне поступил звонок. Странный, словно искаженный, голос сказал, что если я попробую хоть немного помогать расследованию смерти своей жены, мой бизнес рухнет. А ведь «Джорджтаун-Кэпиталс» только начал развиваться! В тот же день кто-то слил на рынок пакет наших акций. Последствия мы с Джоном исправляли потом не одну неделю!
Я невольно подалась вперед.
— Ты что, променял мою мать на свой сраный бизнес?! Ее убили! Убийца разгуливал на свободе, угрожал мне, а что сделал ты? Замял дело, только чтобы не терять акции?! И у тебя еще язык поворачивается говорить, что ты нас любил? Ты знал, что он, этот Артур, ее насиловал? Приходил в ваш дом, когда тебя не было?
