Макс Фрай - Чуб земли. Туланский детектив
— Время от времени ко мне приходят люди, у которых в жизни не осталось ничего, кроме воспоминаний. — Типа говорила вяло, бесцветным голосом, словно бы ей пришлось по шестому разу пересказывать непонятливым соседкам рецепт приготовления зеленых пирожков из травяной муки. — Ты, Сотофа, знаешь, что я могу им помочь. И знаешь как. Мы с тобой вместе в свое время сделали не одну подушку Питрахи. Не тебе объяснять, что для ее изготовления требуется отнять чужую телесность. Все равно у кого…
— А вот с этого места поподробнее, — потребовал Джуффин. Глаза у него горели, как болотные огни. — Я видел подушку в действии. В наваждениях я, хвала Магистрам, разбираюсь. И сразу оценил беспримерное качество работы: ваше наваждение живое, плотное, теплое на ощупь и даже пахнет человеком. Теперь я слышу, что для создания такого наваждения нужна некая «телесность». И тут, девочки, я перестаю понимать, о чем речь. Ну вот, госпожа Типа, вы забрали у этого парня тело. Предположим, это случилось в вашем присутствии и вы смогли бы воспользоваться добычей — значит ли это, что к вашей заказчице стал бы являться наш Трикки Лай? Я имею в виду, что наваждение выглядело бы как он?
Ему ответила не Типа, а Сотофа.
— Нет, Джуф. Это было бы слишком просто и, извини, несерьезно. На кой нужен посторонний мужчина, пусть даже и красавчик? Нет, конечно, есть небольшой шанс, что обладательница подушки сможет влюбиться в прекрасного незнакомца и все у них будет хорошо. Но кому нужна такая лотерея? Лучше уж в Квартал Свиданий сходить…
— Ладно. Я уже понял, что это не нужно, спасибо за разъяснения. Но что в таком случае происходит? И зачем отбирать у человека тело, если оно все равно не будет использовано?
— Не тело. Телесность.
— Вот именно с этого места еще подробнее, пожалуйста, — упрямо потребовал Джуффин.
— Дырку над тобой в небе, какой же ты непонятливый! — Сотофа почти стонала. — Телесность — это не твоя, скажем, тушка, слепленная из костей, мяса, кожи и прочих потрохов, а сама возможность ее иметь. Даже так: способность твоего существа обитать в теле. И одновременно необходимость им обладать. И умение с ним не расставаться — или неумение расставаться? Не знаю, как лучше сказать… И еще кое-что, чего не опишешь словами. Чтобы понять, надо хоть раз стать свидетелем развоплощения. Ну, ты же, наверное, не раз видел, как знахари, Помощники Мертвых, делают умирающих призраками? В Эпоху Орденов такое часто случалось… Собственно, они как раз и отнимали телесность — аккуратно и бережно, чтобы не навредить сознанию. Настойка Круканарра, которую Типа делает по собственному рецепту, действует грубее. Этот паренек молодой, крепкий, ему хоть бы хны, а старик или просто ослабленный человек вполне мог бы концы отдать от такой встряски. Я имею в виду, что из него даже призрака не вышло бы.
— Представь себе, никогда в жизни не видел Помощника Мертвых за работой. У меня всегда находились дела поважнее, — проворчал Джуффин. — Но я, кажется, начинаю понимать, о чем речь. Хотя вот теперь поглядеть не отказался бы. Действительно, интересно.
— Ничего, поглядишь.
В голосе леди Сотофы звучала некая скрытая угроза, смысл которой был мне неясен. Не Джуффину же она грозит, в самом-то деле. Даже мне понятно, что все их ссоры — так, спектакль, от которого оба участника получают неописуемое удовольствие, и только случайные зрители начинают оглядываться по сторонам в поисках надежного укрытия.
— Телесность — наиважнейшая вещь, без нее подушку Питрахи не сделаешь, — продолжала объяснять леди Сотофа. — Я познакомилась с Типой в Смутные Времена, быстро разнюхала, что она — не просто Мастер Совершенных Снов, а обладательница редчайшего, уникального секрета. Мы объединили усилия — я ей тоже кое-что подсказала — и стали вместе делать подушки Питрахи. Типа для особо доверенных клиентов, а я для моих девочек, которые — ну ты же сам знаешь, как оно бывает с новичками! — вместо того, чтобы заниматься делом, с утра до ночи плакали по своим неверным или мертвым возлюбленным. Оно ведь как — юные девочки редко становятся Орденскими послушницами потому, что действительно хотят посвятить свою жизнь магии. Я-то сперва думала, что надо принимать только тех, кто приходит к нам с ясным намерением и четкой целью, но оказалось, что так почти не бывает. Они обычно просятся в Орден, когда кажется, будто жизнь уже закончена, а умирать все еще страшно; причина же у всех девочек вечно одна и та же: любовь. Ну что с ними будешь делать! Дни напролет ревут, по ночам не спят, мечтают… С таким настроением не то что колдовать — на кухне хлопотать опасно. Поэтому, прежде чем приступить к обучению, мне приходится выбивать из них дурь. Подушки Питрахи стали идеальным инструментом: сперва я давала девочкам возможность воссоединиться с потерянными возлюбленными, чтобы не ревели безостановочно, а потом постепенно учила их отказываться от глупых иллюзий. Да, подушечки пришлись очень кстати… И недостатка в них не было. В ту пору в нашем распоряжении находилось великое множество обреченных. Нуфлин был настроен убивать всех врагов Ордена Семилистника — а значит, почти всех, кто умел колдовать чуть лучше, чем это требуется для приготовления вкусного обеда. Руки у него, конечно, были связаны обещаниями Королю и договоренностями с временными союзниками, но ты сам можешь представить крепость этих веревок…
— Ну вот это мне как раз объяснять не надо, — ухмыльнулся Джуффин. — Он и меня надеялся пришить, после того как я разделаюсь с Лойсо. Я это знал, а он знал, что я знаю, — это придавало нашей стариковской дружбе некоторую пикантность.
— Ну да, ну да… Не сомневаюсь, ты прекрасно понимаешь, что в то время у меня была возможность отыскать сколько угодно охотников пожить еще — пусть даже и без тела. Я, конечно, имела дело только с послушниками: все же опытный колдун и в виде призрака может натворить бед. К тому же взрослому человеку довольно трудно привыкнуть к принципиально иному способу бытия. А молодые — ничего, быстро осваивались в новой ситуации и отправлялись путешествовать: как-никак вся вселенная в их распоряжении, есть чем заняться… Когда война закончилась, мне пришлось прекратить эту практику. Ловить ночью на улице молодых людей и лишать их телесности — ты знаешь мою деловую хватку, но, по мне, это как-то слишком!
— Рад, что по этому важному вопросу наши с тобой мнения не расходятся, — сухо сказал Джуффин. — То, что ты сама, собственными руками делала эту пакость, для меня огромный сюрприз, но… Ладно, дело прошлое. И потом, тебе действительно виднее, как воспитывать всех этих девиц, которые поступают в Орден.
