Василий Сахаров - Колесо Войны (СИ)
Ломаный перечислял названия пиратских галер и капитан, вслед за ним, всматриваясь в корпуса кораблей, очертания которых все четче проступали на фоне темных причальных стенок, был согласен со своим офицером. Действительно, это необычно и странно, что самые знаменитые капитаны Ваирского моря все еще в Данце. Однако забивать себе голову вопросами Седой пока не стал. Он знал, что все ответы получит сразу же, как только его нога окажется на причале.
Старший помощник капитана замолчал и отправился руководить швартовкой. А Седой спустился в свою каюту. Здесь он переоделся в богатую одежду, расшитый золотыми нитями темно-синий камзол и серые штаны из форкумских водорослей. После чего он выбрал для выхода в город самое дорогое свое оружие, украшенную драгоценными камнями абордажную саблю. Затем Седой украсил пальцы рук перстнями. На шею надел тяжелую золотую цепь с несколькими крупными рубинами в форме пятиконечной звезды. И как дополнение своего наряда он водрузил на голову круглую бархатную ярко-красную шапочку с одним длинным павлиньим пером, которое свисало назад. После чего, представив себе, как он выглядит и, решив, что достойно, Каип Эшли вновь оказался на палубе.
Галера как раз прижималась к причалу. На берег полетели выброски, которые подхватывали портовые рабочие и добровольцы из встречающих пиратов. "Дочь Порока" развернулась к берегу левым бортом. По команде старпома все весла с этого борта были убраны и рабы получили долгожданную передышку. А на причале крепкие быки в упряжках потянули галеру к берегу. И спустя всего пару минут "Дочь Порока" прижалась к мягким кранцам.
— Ребята! Мы дома! — выкрикнул своим морякам Седой.
— А-а-а! Слава капитану! — ответили ему пираты.
Взмахом руки капитан унял радостные крики, подозвал Ломаного, отдал ему несколько распоряжений и вместе со своим магом, молодым, но очень талантливым чародеем, по имени Клиф Ланн, которого он некогда спас от смерти, по широкой сходне сошел на берег.
Как это обычно бывает с моряками, которые долгое время находились в плавании, его сильно качнуло. Седой улыбнулся и замер на месте. И к нему тут же протиснулся старый одноногий пират Федерико, который являлся доверенным лицом Эшли в Данце и следил за жилищем Каипа и его хозяйством.
Старик, ловко и быстро переставляя свою деревянную ногу, которую он потерял пятнадцать лет назад в бою с манкари, встал рядом с Седым и быстро зашептал:
— Ты прибыл вовремя Каип, очень вовремя. Сегодня вечером соберется Совет Капитанов. Назревает большой поход на имперцев и, возможно, ты примешь в нем участие.
— Меня не интересует очередной налет на прибрежных жителей, с которых нечего взять. Ты же видишь, что я только что вернулся и мне это ни к чему, — капитан усмехнулся и слегка ткнул Федерико в бок. — Или, может быть, ты поглупел старый морской шакал и тебе пора найти замену?
— Я все вижу, капитан, — одноногий ничуть не обиделся. — Просто ты не дослушал меня и не все знаешь.
— Ну и чего же я не знаю?
— Того, что в прошлом году имперцы убили Айфрэ Лютвира.
— Как!? — ладонь Седого крепко, до побелевших костяшек, сжала украшенную изумрудами рукоять абордажной сабли.
— Он перевозил контрабанду, и остверы напали на него из засады. Весь экипаж был уничтожен. Айфрэ убили, словно он бешеный пес, а его галеру сожгли.
— И что старик Лютвир?
— Эльвик в бешенстве и если бы он мог передвигаться, то лично повел бы свою эскадру на восток. И еще он сказал, что тот из его незаконнорожденных отпрысков, кто отомстит за Айфрэ, получит все. Он унаследует его состояние и имя Лютвиров.
Каип Эшли задумался. Получить имя и унаследовать все состояние Эльвика Лютвира это серьезно. Прошлым летом непутевый Айфрэ пропал, как думал Седой, ушел в самостоятельный поход, а теперь выясняется, что Наглый мертв, и подобно десятку других отпрысков инвалида Эльвика он имеет шанс стать Лютвиром. Ну, что же, он готов побороться за фамилию, так как это новая ступенька на пути к давней и заветной мечте Каипа, когда-нибудь стать главой Совета Капитанов, а затем, кто знает, может быть, что и королем.
— Когда соберется Совет Капитанов? — спросил одноногого пирата Каип.
— Вечером. По седьмому удару колокола.
— Хорошо. Поехали домой, по дороге все расскажешь.
Капитан, его молчаливый чародей и старик, по проходу в толпе, которая расступилась перед ними, вышли из порта, и сели в запряженную парой крепких лошадок коляску. Все люди вокруг смотрели на них, и многие приветствовали Седого, но он был холоден и уже думал о предстоящем налете на имперские берега. И пока коляска ехала к особняку Каипа, он прикидывал расклады в Совете Капитанов, размышлял о том, кому можно быстро сбыть свою добычу и отдать ценного пленника, считал корабли и количество клинков, и краем уха вслушивался в тихую скороговорку Федерико.
— Рабы подешевели, мой капитан, — шептал ему на ухо одноногий. — Зато золото и драгоценности опять в цене поднялись. Кривой Манн свою галеру продает, она, конечно, почти сгнила, но пару походов по морю выдержит. Манкари через свой банк много денег пропускают, наверное, это имперское золото. А поход на остверов заказали послы республиканцев, но никто не знает, сколько денег они дают. Серый Питер, тварь безобразная, в таверне похвалялся, что он плевал на всех Лютвиров и рад тому, что Айфрэ сдох как паршивый пес. Эльвик заказал его убийцам, но он скрылся. Твои дети в глубине острова у верных людей, все живы и здоровы, и девятилетний Микка уже в море просится. Кудрявый Бай привез красивых рабынь из провинции Вентель, все девственницы, и я двух для тебя купил. Корабелы в этом году десять новых галер построить хотят. Недавно Гидер Клюв приходил, предлагал поход на нанхасов, и картограф Сим Чанкар свежие карты Ваирского моря принес, я купил. А у капитана "Шлюхи" Тима Тарпая, опять срамная болезнь, про которую никто из целителей никогда не слышал. И где он их цепляет? Дурачок…
Федерико болтал без остановки, спешил поделиться всеми, на его взгляд, интересными новостями со своим воспитанником и командиром. И через пятнадцать минут, когда коляска, миновав древний заброшенный телепорт, поднялась в гору, въехала на обнесенную каменной стенкой территорию и остановилась перед приземистым одноэтажным домом, который охранялся преданными только Каипу суровыми пиратами, он уже знал обо всем, что произошло в Данце за время его отсутствия. Капитан старика не перебивал, он привык к быстрой речи моряка, который сделал из него вожака и со временем, после травмы стал его доверенным человеком на острове. Но вот, он дома, и Федерико замолчал.
