Иван Магазинников - Мертвый Инквизитор 3. Бездна Фанмира
Бегом я домчался до заготовки голема, которая так и лежала среди колючих кустов.
Итак, финальный штрих, подселение души в безжизненное тело. Вообще существовало несколько способов оживить голема: вложить в него манускрипт с базовыми инструкциями, подселить свободного духа и вложить душу живого существа – и от метода зависел результат, в первую очередь интеллект, свобода мышления, темперамент и инициативность «куклы».
Попытка захвата души провалилась!
Вы не смогли оживить предмет «Заготовка голема»!
Повторно нельзя было применить умение на неприкаянной душе некроманта – а никаких других здесь и быть не могло – и я снова бросился назад на поляну, на ходу вытаскивая второй и последний свиток с «Воскрешением».
– Какого гуля ты творишь, безмозглый ученик? У нас не было уговора насчет двух жертвоприношений! У тебя ведь остался всего один свиток! И, судя по всему, ты не справился, верно?
– Верно, – и я снова вонзил клинок ему в грудь.
Проклятье! Надо было сперва попросить его прогуляться хотя бы до внешней границы кустов, а теперь снова придется бежать...
Вернувшись на поляну, я достал второй свиток.
Попытка захвата души провалилась!
Вы не смогли оживить предмет «Заготовка голема»!
Вот и все. Больше свитков нет, а через несколько минут Десятый отправится на перерождение, и ищи его потом по всем инстансам.
Или нет?
Я вытащил тотем друида.
– Джинн! Мне нужно десять свитков «Воскрешения»!
– Ай-ай, зачет так кричишь, молодой, горячий? Куда тебе столько? Все одно смерть не обманешь.
– Что-то стало холодать. Не подкинуть ли мне в костер вот это полено? – я постучал по тотему.
– Три могу дать, больше нету.
– Ты же джинн! Могущественный исполнитель желаний! Давай семь.
– Четыре, и то от сердца открываю – клянусь бородой своей мамочки, добрых тысячелетий ей здравствовать.
– Пять, и по рукам.
– Эх, да чтобы я еще хоть раз связался с бессмертным?
Вы получили предмет «Свиток Воскрешения» (5).
Есть!
И еще целых три свитка ушло у меня, прежде чем я увидел заветное сообщение:
Вы создали голема!
Получен опыт...
Вы можете задать имя для своего голема. Для повторной смены имени можно приобрести в игровом магазине специальный предмет...
Ну и как тебя назвать, чудо ты мое глиняное?
– А быть тебе Клэем. Не люблю длинных имен.
Голем по имени Клэй открыл все своих три глаза.
– По-лу-чи-лось?
– Похоже, что да. Ты как?
– Легче. Но двигаться. Тяжело. Плохо. Слушается.
Оно и понятно. Теперь он пытается управлять не чужим массивным телом весом в полтора центнера, а каменных големом, суставы которого устроены совсем по-другому и еще не разработаны.
– Ты получил? Что хотел?
– И даже больше...
– Подрос, – глина скрипнула, осыпаясь мелкой крошкой, когда голем кивнул.
Хм. Если он и дальше будет разговаривать в таком же духе, то мне голем уже нравится – с едва послушной глиняной челюстью ему будет не до пространных бесед и уж тем более не до оскорблений!
– Так что с ритуалом?
– Я... Не готов. Ты – не готов.
– А когда? Когда мы будем готовы вырваться из этого ада?
– Мне казалось. Бессмертные. Любят убивать. Любят трофеи.
– А мне казалось, что ты хочешь вернуть свой титул и силы божества. Но если тебе по душе быть глиняным слугой своего жалкого и безмозглого ученика, то можно и подождать годик-другой.
Я открыл окно настроек Клэя. Так. Параметры, умения, особенности... Настройки поведения в бою, мотиваторы... Есть! Прямые приказы!
– Встань! – я подтвердил свой устный приказ соответствующей командой в меню.
– Что. Ты. Делаешь?
Голем натужно заскрипел, принимая вертикальное положение. Двигался он при этом неровно и дерганно, словно сломанная кукла.
– Подними ногу.
Тот послушно согнул правую ногу в колене и начал заваливаться на бок. Лишь расставив руки, ему едва-едва удалось избежать падения и выровнять равновесие.
– Подними вторую.
Клэй опустил поднятую ногу и послушно согнул вторую. Ну, хоть идиотизмом не страдает, и то ладно.
– Идем за мной. Посмотрим, что там стало с Десятым.
Я зашагал по тропе, но так и не услышал за спиной тяжелых шагов. Оборачиваюсь: голем неподвижно стоит на месте.
– Идем за мной.
– Раскомандовался. Мне тут.
Глиняный истукан качнулся вперед и слегка согнул ногу, но шага так и не сделал.
– Моя. Воля. Сильна.
– Шагай!
– Ты. Всего лишь. Никудышный. Ученик.
Ладно, ну и черт с ним. В крайнем случае, я могу расколоть этого истукана на части или выбить из него дух Аарама, и он об это прекрасно знает.
– Пойду гляну, что там выпало из твоего бывшего тела.
До поляны, где я только что совершил двукратное жертвоприношение, мы бежали наперегонки. Разумеется, победил зомби.
Ого!
А Десятый, оказывается, был запасливым сукиным сыном! Что тут у нас?
Три Кристалла Бездны, Ритуальный клинок, Ягоды Скримми (18 шт), Пузырьковая водоросль (23), Огненная Чаша (моего авторства), Неизвестный порошок (2), Медная проволока (12), Аметист (3), Колба с неизвестной жидкостью (2) и с десяток различных потрохов. Ну и Посох, разумеется.
– Держи, кажется, это твое, – я отдал ему посох, а все остальное сложил в свой инвентарь.
Оружие тут же пропало из виду. А когда появилось снова, то посох уже обосновался в специально предназначенном для этого отверстии в правой руке. Затем снова исчез, и оказался уже в правой, снабженной гибкими пальцами.
Вы получили 34 урона. Здоровье: 251/285.
– Отлично! Теперь. Смогу. Лучше. Тебя учить.
Мда, дрался голем не в пример сильнее беспомощного Десятого! Впрочем, и уровень у него был повыше: Клэй получил сразу 11-ый, да еще и довольно высокие параметры благодаря моим стараниями. Думаю, по силе он был вполне равен двадцатому, а то и повыше...
– И что теперь?
– Ты. Будешь учиться. Я – буду учиться. Потом. Мы проведем. Ритуал...
Да, пожалуй, я погорячился – действительно, сперва нужно разобраться со своими новоприобретенными возможностями. Новые умения Некромантии, Болотства и... и сам Клэй...
Глава 26.
Подготовка
Реальный мир
двухкомнатная квартира в одном из
спальных районов Нью-Петербурга...
– Ну надо же, какая интересная задачка...
Пал Палыч по старинке чертил на столе, вот только его палец оставлял на проекционном пластике светящийся след. Постепенно на столе вырисовывалась какая-то сложная схема, понятная лишь ее создателю.
