Дэннис Фун - Вольный странник
— Правитель Брак! Очень рад снова тебя видеть!
— У тебя что-то случилось, дорогой Ворон?
— На нас снова напали братья.
— Какое счастье, что ты добрался сюда целым и невредимым!
— Без единой царапинки. За последние несколько недель я виделся со многими правителями селений, все они охвачены справедливым гневом. Набеги братьев наносят большой ущерб торговле, и все правители, подобно тебе, с негодованием отрицают свою ответственность.
— Давно пора покончить с этими безобразиями!
— Я делаю все, что в моих силах. Но я не виноват, что Дарий запрещает вывозить из Города свои военные новинки. Он обещал мне поддержку необходимыми ресурсами против братьев, и будет справедливо потребовать от него, наконец, выполнения обещания. Пора действовать, настало время рисковать. Мы не можем одолеть противника без более современного оружия.
— Я целиком и полностью с тобой согласен. Если разговоры о тайном оружии Города имеют под собой основание, дальнейшее его сокрытие может иметь для Владык самые печальные последствия. Но, друг мой, ты не хочешь представить мне своего спутника?
Ворон не успел и слова вымолвить, как Стоув вышла навстречу седовласому мужчине. Ворон называл его правителем. Да, он наверняка высокого о себе мнения, в этом своем черном костюме с большим стоячим воротником… Мужчина улыбнулся и протянул ей руку, но, когда она откинула с лица капюшон, от всей его напускной важности не осталось и следа.
— Это… да будут благословенны Владыки… это…
— Я высоко ценю твою сдержанность в этом деле, правитель Брак.
Правитель задрожал крупной дрожью и прокашлялся.
— Что… чем мы обязаны… осмелюсь спросить… высокой чести… оказанной нам твоим посещением?
— Правитель Брак, я нахожусь здесь с тайной миссией. Никто не должен знать, что я посетила твое селение. Еду мне пусть приносят через эту дверь. Никто — даже прислуга — не имеет права меня здесь видеть. Ты не должен никому сообщать о моем присутствии. Успех моего задания зависит от строжайшей конфиденциальности. Ты можешь гарантировать выполнение этих требований?
Брак кивнул головой.
— Даю тебе слово, Наша Стоув. Можешь оставаться здесь столько, сколько сочтешь необходимым. Мы сделаем все возможное, чтобы обеспечить как твою безопасность, так и строгую конфиденциальность твоего пребывания здесь.
— Благодарю, — ответила Стоув, скрывая за любезным обращением отвращение, которое испытывала к этому человеку. — А теперь можешь уйти.
Брак широко улыбнулся, еще раз поклонился, на нетвердых ногах вышел из помещения и тихонечко закрыл за собой дверь.
Ворон громко хмыкнул.
— Ты была блистательна, Наша Стоув, просто неподражаема!
Его мерзкая усмешка вывела девочку из себя. Пора эту птицу вышибить с ее насеста.
— Ты закончил? — холодно спросила она тоном, каким говорят с нашкодившим ребенком.
Ворон сделал вид, что внимательно ее слушает.
— Браку можно доверять?
— Не беспокойся. Он сделал бы большую глупость, если бы решил нас надуть.
Нас? Ворону больше бы подошло птичье одеяние коршуна. Он будто кружил над ней, пытаясь понять, не бросится ли на него жертва. Неудивительно, что Кордан желал ему смерти — эти двое были птицами одного полета, а в гнезде Старейшего есть место лишь для одного из них.
— А теперь, с твоего позволения, пойду распоряжусь обо всем, что нам понадобится. — Он поклонился. — Ты не против?
Снова кивнув ей на прощание, он юркнул за дверь.
Они вернутся, и тогда тебе не поздоровится.
Я не знаю, какие у них планы. Пока. Но обязательно это выясню.
Удобно устроившись в мягком кресле, Стоув закрыла глаза и стала глубоко дышать. Через некоторое время она заметила искорку, из которой постепенно разгорелся огонь. Она попыталась устремиться ему вслед, но неведомая сила схватила ее и потащила назад.
Отпусти меня.
Нет. У нас нет времени. Неужели до тебя не доходит, что они собираются тебя использовать?
Ты ничего не можешь об этом знать.
Наивный ребенок! Ты понапрасну растрачиваешь способности, которыми тебя наделила судьба. Вставай!
Стоув попыталась удержаться в кресле, но собственные руки оттолкнули ее, и она встала на ноги. Потом, пошатываясь, дошла до стола и схватилась за его ножку. Но одна ее рука вцепилась в другую, чтобы оторвать ее от стола, хотя это было нелегко. Стол перевернулся, и все, что на нем было, разлетелось по комнате. Хотя девочка и пыталась неуклюже сопротивляться, ее как марионетку на ниточках тащило все ближе и ближе к чулану Аландры.
Что тебе от меня надо?
Я хочу, чтобы ты делала то, о чем я тебя прошу.
На лбу Стоув выступил пот. Она уперлась руками в дверной косяк, но хватка ее слабела, руки соскользнули вниз, и ее втолкнуло внутрь чулана.
Возьми блестящую зеленую склянку. Прими лекарство, которое там лежит! Оно приведет тебя в чувство.
Ее рука сама по себе швырнула склянку об стену.
Приведет меня в чувство! Думаешь, я не знаю, что это ты хочешь меня контролировать? Или тебе хочется быть мною? Знаешь, а ведь в такую игру могут играть и двое!
Она изо всех сил сосредоточилась, чтобы проникнуть в его сознание.
Почувствовав во рту привкус крови, Стоув вдруг поняла, что он заставляет ее руку бить ей по лицу — она изо всех сил ударяла себя по голове.
Я скорее убью и тебя, и себя, чем дам тебе проникнуть в свои мысли.
Нервы Стоув напряглись до предела, ей казалось, будто ее жалили тысячи ос. Руки бешено колотили воздух, круша все на своем пути, стряхивая с полок все скляночки, баночки и коробочки. Ворвавшись в комнату, девочка принялась за книжные полки. Все повалилось вниз — книги, бутылки, подсвечники со свечами, причем большая часть вещей падала на саму Стоув.
Когда дверь распахнулась, она, беспомощная, обессиленная, лежала на полу в осколках битого стекла и черепках. Правитель Брак с Вороном, увидев этот жуткий разгром, как по команде отскочили назад, но Ворон тут же бросился к девочке.
— Наша Стоув! Что случилось?
Она еле различала их лица. Закрыв глаза, девочка собрала остатки сил и прислушалась. О чем они тихонько шушукались, отойдя в дальний угол комнаты?
— У нее был какой-то припадок.
— Ты думаешь, она свихнулась? — спросил правитель.
— Тем лучше было бы для нас.
— Это слишком рискованно. Нам надо просто сообщить Дарию.
— Нет. Замысел сработает. Тогда она будет наша. Брак глубоко вздохнул.
— А какие гарантии?
