Кейт Якоби - Возвращение изгнанника
Нэшу пришлось надуть губы, чтобы не усмехнуться.
— Тебе пора в путь, — повернулся он к Кейту.
— Да, господин. — Молодой человек вскочил на коня и поскакал через двор.
Валена подошла поближе к Нэшу и с мрачной страстью в голосе протянула:
— Уверена, его отец гордился бы сыном — если бы дожил.
— Ну, его дед жив, и я не думаю, что он особенно гордился бы внуком. Барон Кемпбелл — близкий друг Блэра. Лично мне кажется, что во всем этом есть трогательная ирония. Все встает на свои места.
— Если ты в таком хорошем настроении, — сказала Валена, — то, может быть, пройдешься со мной по городу? Мне хотелось бы хоть увидеть девушку, раз уж ты не позволяешь мне с ней знакомиться. Обещаю вести себя хорошо. Если мы поторопимся, то окажемся у ворот, когда она будет проезжать мимо.
Нэш любезно поклонился.
— Почему бы и нет?
Финлей, в последний раз навестивший Мердока, вышел из лавки и двинулся по узкой улочке к постоялому двору, где оставил свою лошадь. Да, эти несколько дней принесли много интересного, но он был рад, что возвращается домой. Накопилось так много всего, что нужно рассказать Роберту; впрочем, заинтересуют ли новости брата, еще вопрос. Придворные интриги, заговоры, ночные передвижения войск теперь мало трогали Роберта. Наверное, единственная вещь, которая привлечет его внимание, — тот факт, что Селар ничего не собирается делать, чтобы приструнить разбойников, разоряющих страну. Для короля нападения небольших банд явно ничего не значили, хоть во всех столичных тавернах ни о чем другом и не говорили. Если Селар был безразличен к постигшему народ бедствию, то сами жертвы совсем не собирались безропотно терпеть и не понимали, почему король бездействует.
Конь был уже оседлан и ждал хозяина, но толпа, запрудившая улицу, была слишком густа, и ехать верхом Финлей не мог. Поэтому он повел коня в поводу по переулкам, направляясь к городским воротам. Дойдя до главной улицы, он был вынужден остановиться, чтобы пропустить какой-то обоз. Финлей со вздохом взглянул на небо: низкие темные тучи обещали дождь. Когда толпа немного поредела, он двинулся было вперед, но тут же замер на месте, а потом попятился в темный переулок.
По улице шел тот самый человек, Нэш, в сером одеянии, с единственной серебряной бляхой, говорящей о высоком ранге гильдийца. Худое угловатое лицо окаймляла искусно подстриженная черная бородка; Нэш не был ни красавцем, ни уродом — его самой характерной чертой была полная незаметность. Однако этого никак нельзя было сказать о его спутнице: рядом с Нэшем шла самая красивая женщина из всех, когда-либо виденных Финлеем.
Валена!
У входа в главную башню их встретил шателян и проводил в комнаты, расположенные в южной части замка, с окнами, выходящими на реку. Дженн тут же принялась высматривать море, но горизонт затянули низкие серые тучи, и увидеть ей ничего так и не удалось. Редкие лучи заката, пробивавшиеся сквозь облака, озаряли лишь окружающую город плоскую зеленую равнину.
— Ну, комнаты лучше, чем я ожидала, — решительно заявила Белла, заглядывая в открытую дверь. — Уютные, но не слишком роскошные. Будь пышности больше, я бы серьезно встревожилась.
— Ты всегда о чем-нибудь тревожишься, — пробормотала Дженн прежде, чем успела прикусить язычок. Она тут же пожалела о сказанном, виновато оглянулась через плечо и, прежде чем сестра успела ответить резкостью, спросила: — А чем они лучше, чем ты ожидала?
— Отведенные нам покои ясно говорят о том, что Селар не собирается обращать на нас — точнее, на тебя, — особого внимания. Это не особенно лестно, но так гораздо безопаснее, поверь мне. — Белла провела пальцем по каминной полке и по маленькому столику в углу комнаты.
— Если я так незначительна, зачем меня вызвали сюда?
— Есть большая разница между тем, чтобы быть важной персоной, и тем, чтобы представлять собой угрозу. Можешь радоваться тому, что не являешься тем и другим одновременно.
— Если бы я могла выбирать, — ответила Дженн шутливо, — я предпочла бы быть важной персоной, а не угрозой. Тогда по крайней мере мы получили бы лучшие апартаменты.
— Не будь дурой! — бросила Белла. — Мы же обсуждали все это сотни раз! Наше положение очень непрочно, и ты об этом знаешь. Единственная причина того, что нашему Дому позволили уцелеть после завоевания, заключается в неспособности отца быть угрозой трону. Ты так и не запомнила ничего из уроков истории, которые тебе давал отец Брайан? Разве ты не знаешь, что монарх всегда избавляется от родов, представители которых могут претендовать на корону? Только это и делает его власть надежной — другого пути нет. Мы пользуемся безопасностью потому, что у отца не было сына, который мог бы заявить права на престол и получить поддержку. У меня нет детей… но ты, сестра, совсем другое дело.
Выговор Беллы развеял жизнерадостное настроение Дженн.
— Но кто на мне женится? — спросила она уныло. — С моим-то прошлым! А без мужа и сына я не большая угроза трону, чем отец.
Белла почти улыбнулась — насколько это было для нее возможно.
— Именно это и следует увидеть Селару. Ты должна показать ему, что политикой не интересуешься. Может быть, стоит даже намекнуть, что ты думаешь постричься в монахини, — что угодно, лишь бы он поверил в нашу безвредность.
Еще раз оглядев комнату, Белла кивнула сестре.
— Надеюсь, ты сделаешь все от тебя зависящее — ради всех нас. Нам предстоит нелегкий месяц, и я тебя предупреждаю: следи за тем, что говоришь. Никому не доверяй. Ты не знаешь этих людей, не знаешь, на кого они работают. Надень маску, Дженнифер, это, как считается, ты хорошо умеешь делать. Да, и еще: постарайся, пока мы в столице, не упоминать имени Данлорна. Он больше не пользуется милостью при дворе, и я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто между нашими Домами существует союз. Если тебе что-то понадобится, то моя комната напротив.
Белла закрыла за собой дверь, и Дженн бессильно привалилась к стене. Холод камня, который она ощутила сквозь рукав, никак не способствовал возврату того приподнятого настроения, которое вызвал в девушке этот необыкновенный город, в котором она очутилась. Она, конечно, все равно была бы рада, что попала сюда, если бы не слова Беллы. Как случилось, что жизнь ее стала такой опасной?
Дженн ощутила мучительный внутренний холод и попыталась успокоиться, глубоко дыша, как учила ее Шиона. Это было одно из упражнений, специально разработанных, чтобы бороться со страхом, хоть Дженн все еще отказывалась признать, что когда-нибудь его испытывает, однако в последнее время ей все труднее оказывалось убедить себя, не говоря уже о других, будто это и в самом деле так. Впрочем, занятия с Фионой, при всем ее неукротимом энтузиазме, и в остальном дали Дженн не так уж много. Да, конечно, девушка научилась налагать предостерегающее заклятие, но, как ни старалась, ей не удавалось зажигать свет, подобный тому, который Фиона извлекала из своего аярна. Фиона уверяла, что делать выводы еще рано, но в глубине души Дженн не сомневалась, что на самом деле адептко мало чему может ее научить. Более того, Фиона все еще и не догадывалась об истинной величине силы Дженн, не говоря уже о ее способности напрямую мысленно разговаривать с Робертом.
