Ирина Якимова - Либитина (СИ)
— Мне показалось, ты запугал Ари, Нонус, — моя честность была прозрачным льдом, сковывающим водную гладь. — Разве можно говорить о добровольности в этом случае?
— Я? Запугал? — море заискрилось искренним недоумением Нонуса, и я слышала, как он тут же обратился к старику: — Разве ты боишься меня, Ари?
Я потянулась за нитью бусин этой фразы. В «здесь и сейчас» Нонуса пахло гарью. В лицо дышало жаром чудовище-пламя, пожирающее ковры и портьеры. Дворец подожгли то ли вампиры Алитера, то ли собравшиеся на площади смертные, в разбитые окна тронной залы влетали новые и новые бутыли с зажигательной смесью. Ненависть, кропотливо собираемая пятеркой Вако много лет, нашла себе воплощение — огонь.
Вместо ответа на вопрос Нонуса, старик Ари затрясся сильнее и громче забормотал молитву. Да, все ту же, защитную, которой меня когда-то учил Эреус… Я почувствовала себя обессиленной. Вся сила, которую во мне поддерживал Нонус рассуждениями о великом плане, ушла. Пустота разочарования.
— Он боится! Значит, как ты хочешь, не получится, Нонус!
— Ты говоришь, как мой учитель! — разъярился тот, но я скользнула по нити его ненависти в темные глубины памяти вампира, и нашла что он скрывал не только от меня, но и от себя. То, от чего все время чуть дрожала поверхность общего мысленного моря. Несколько картин смертей тех, кто был близок Ари. Несколько хладнокровных быстрых ударов кинжала Нонуса…
— Вздумала мне указывать? — все больше волновался Нонус, а море пенилось и пена была багрово-черного цвета, как гнилая рана: вампир знал, что лжет сам себе. — Конечно же, Ари не боится. Он мой ученик, я был только справедлив и добр к нему…
— Даже когда убивал его близких, чтобы вынудить следовать своему плану?
— Замолчи!
— Он все-таки понял, что это ты их убил, без доказательств, просто по твоему взгляду… В конце концов, он бежал от тебя на Юг, но ты нашел его и там, — голос зазвенел от волнения: наконец-то, связав все, что явилось мне в воспоминаниях Нонуса, я нашла, чем могу по-настоящему помочь другу! — Ты искренне пытался увлечь его, я верю. Но, возможно, ты был слишком строг с Ари, также, как был строг с тобой твой учитель Атер? Такое часто случается: мы повторяем ошибки родителей и наставников.
Нонус издал вопль, полный боли. Уже знакомые картинки его прошлого замельтешили перед глазами, на ходу оживая, становясь еще одним слоем реальности.
— Замолчи! Ты решила испортить мне триумф? Что за зло в тебя вселилось?
— Ты же знаешь, что я права. Нонус, послушай меня, я хочу помочь…
— Ты ни в чем не права! — с мальчишеской запальчивостью крикнул он, а наше море уже зачернело так, будто в его воде растворили черноту бездны. — Ни разу не права!
«Увы, права…» — мысли перемешались, единственное, что я по-прежнему чувствовала ярко, это печаль, пришедшую на смену ощущению силы.
— Что станет с carere morte, после твоего опыта, Нонус? — тихо спросила я, ветерком машинально поглаживая зияющее черной бездонной пропастью море. — Когда Макта заберет себе жизнь, пусть даже Ари, а не Арденса, что станет с детьми его ненависти? -
Спросила — и внезапно различила потоки раскаяния в реках его чувств. Нонус вздохнул:
— Без Макты они ослабеют, но не уйдут совсем, как сами считают. В Терратиморэ остались еще потомки Лазара Арденса, они поддержат Бездну ненависти carere morte после исчезновения Первого вампира. Это не то исцеление, которое грезилось тебе, но другого наш мир предложить тварям не может. Подрастешь — поймешь.
Он, что, подслушал наш разговор с Эреусом? Те же слова, но теперь от них гораздо больнее. Потому что их говорит не враг, разбивший твое счастье, но друг, подаривший тебе надежду. В этой боли растворилась и цель разговора, и все оставшиеся доводы. И вся она ушла в крик:
— Замолчи! Вы с Эреусом сегодня решили убить мою надежду?! Не бывать этому!
— Диос, кажется, называл это иллюзией, моя забывчивая Королева.
— Молчи!
Нонус хотел возразить — гладь моря уже заколыхалась, но застыл. Макта принял решение.
Владыка Карды поднялся — текучее нечеловеческое движение. Тьма взвилась вокруг него лентами дыма и обхватила фигуру Первого вампира: тень-чудовище на яростно-красном огненном фоне. Ари, взвизгнув от ужаса, бросился со ступеней, но Нонус удержал его, ухватив за плащ. Все также нечеловечески ловко и совершенно бесшумно Макта спустился на несколько ступеней. Он будто летел, а не шел, все тем же странным белым огнем были полны его глаза. Он подхватил Ари, легко, как куклу, вздернул к лицу, впился зубами в тощую стариковскую шею, и эту сцену скрыла тьма, поднявшаяся из-за спины Первого вампира и окутавшая его и его жертву.
«Нонус! — взмолилась я мысленно. — Останови это или дай остановить мне! Ты говорил, Бездна любит сильные человеческие чувства, но Ари сейчас испытывает отнюдь не восторг. Он боится, ужасно боится, ты должен понять это! Какими будут его дети — дети страха?»
— Ариста! — кричал кто-то и тряс меня за плечи. — Начинается… Что-то начинается! Что делать?!
Я открыла глаза в своем теле. Голова кружилась от частых скачков из одного тела в другое, от одной картинки реальности к другой. Майя трясла меня за плечи. А вокруг и правда начиналось что-то новое. Единая тень крылатых тварей по стенам ожила, потянулась к яме в центре камеры. Вокруг ямы она закручивалась толстым широким столбом, тяжелым и цельным на вид. Не верилось, что эта крутящаяся колонна создана существами из плоти, а не вырезана из непроглядного, как зимняя ночь, камня.
— Так ты на нашей стороне или нет?! — закричала Майя, увидев, что я пришла в себя. Я торопливо кивнула. И это движение, эту боль рваной раны, делящей единое на две половинки, это предательство заметил Нонус!
Я укрыла от него свои мысли за прозрачным щитом… И лишь под этим слабым прикрытием ринулась к яме, ударилась всем телом во внешне монолитную колонну. Колонна распалась, но тут же собралась вновь — вокруг меня, заживо замуровав в своей холодной и остро-гладкой черноте. Я не могла даже закричать: боялась, что тень просочится в открытый рот, застынет в горле гладким тяжелым куском металла. Но Майя пришла на выручку. Защелкал ее арбалет, и стена вокруг дрогнула. Я рванулась в открывшуюся брешь, и земля ушла из-под ног — я провалилась в яму к Атеру.
Я упала на колени, руками упершись во что-то мягкое, гладкое, холодное… — в тело, покрытое шелковой тканью знамени. Алхимик был завернут в него, как в плащаницу, и когда я приподняла его, легкого и небольшого, руки заскользили по той же ткани. Атер не шевелился, но какая-то работа Бездны велась в этом теле. Я чувствововала: если б не сдерживающая сила знамени Арденса, существо кинулось бы на меня, как любая голодная тварь. Дурная фантазия тут же нарисовала картинку, что в шелковистую ткань обернуто такое же черное, сотканное из тьмы создание, каким был Макта в воспоминаниях Нонуса, и молния ужаса прошила позвоночник сверху донизу. Руки ослабели, и я чуть не выронила тело Атера.
![Ирина Лукьянец - Академия Межмирья - Стать Ведьмой [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
