Майк Эшли - Реально смешное фэнтези
Он на минуту задержался у камина. В нем еще тлели последние угольки, и Хёрши чуть-чуть согрелся. Спальня Жанин, если верить Рансиблу, находилась сразу за книжными стеллажами, поднимавшимися до потолка. Подойдя к двери, он взялся за медную ручку и медленно повернул ее. Дверь тихо отворилась, он шагнул за порог.
Спальня освещалась маленьким шарообразным ночником, расположенным почти у самого пола возле низкой широкой кровати. Хёрши, едва дыша, замер в дверях.
Жанин спала на кровати, ее длинные черные волосы были разбросаны по розовой подушке. Она ровно дышала, тихонько посапывая.
Двигаясь неслышно и осторожно, Хёрши приблизился к спящей редакторше.
Ему повезло — она лежала на животе, что существенно облегчало доступ к ее задней части. Рискнув сделать очень тихий вздох, Хёрши взялся за краешек одеяла и стал боязливо отгибать его. Как и предсказывал Рансибл, Жанин спала обнаженной.
Наклонившись, Хёрши прищурился, разглядывая левую ягодицу. Вытатуированный на ней скарабей был явственно виден в желтом свете ночника.
Женщина пошевелилась и пробормотала что-то в подушку.
Хёрши выпрямился, готовый броситься наутек. Оглядевшись, он заметил платяной шкаф. Однако редакторша не проснулась.
Пожав плечами, Хёрши снова склонился над ней и с большой осторожностью уперся обеими руками в матрас. После этого он стал медленно приближать голову к жуку.
В первый раз он промахнулся и поцеловал правую ягодицу.
Жанин что-то произнесла и задвигалась довольно энергично.
Хёрши спикировал и трижды быстро поцеловал жука, ни разу не промахнувшись.
Она перевернулась и села, приоткрыв от изумления рот.
— А, это вы, Боб, — произнесла она, узнав его.
— Я понимаю, Жанин, что все это странно и необычно, но позвольте мне объяснить… — начал он.
— Боб, дорогой, к чему эти извинения? — отвечала она с улыбкой, ждала, что вы рано или поздно явитесь. Я знала, что когда-нибудь вы все же разберетесь в своих чувствах ко мне и придете к правильным выводам.
— Я разберусь в своих чувствах к вам? Боже правый, да ведь это вы годами преследовали меня, наговорили всем бог знает что…
— Только потому, что вы пренебрегали мной. Именно по этой причине я и придумала эту историю с приставанием. Но вы по-прежнему не обращали на меня внимания и женились на другой. Этого я уже не могла снести и… решила отомстить. Любовь и ненависть порой идут рука об руку.
— Да, это верно…
Жанин похлопала по кровати.
— Присаживайся, дорогой, — предложила она. — Мне надо кое в чем признаться. Это, конечно, довольно необычный и, в общем-то, пугающий способ — я сначала даже не верила в него, — но, похоже, он подействовал там, где не действовало ничто другое.
— О чем вы, Жанин? Я не понимаю вас.
Она взяла его за руку.
— Наверное, я действительно объясняюсь довольно бестолково, — произнесла она извиняющимся тоном. — Дело в том, что примерно неделю назад я оказалась на сборище, устроенном в Гринвич-Вилидж в честь одного из наших авторов. И мне почему-то вдруг пришла в голову идея сделать татуировку.
— Неделю назад… — повторил он медленно. — Значит, татуировка новая?
— Да, я сделала это чисто импульсивно. — Иногда, выпив два-три бокала вина, я… на меня находит. Человек, который делает татуировки, почувствовал, что я расстроена, и признался, что он волшебник. Я никогда прежде не позволяла дурачить себя чем-либо подобным, но он говорил очень убедительно. Он уверял меня, что за приличную цену сможет выполнить любое мое желание. Поскольку ты теперь разведен, то я решила, что не будет греха в том, чтобы заманить тебя в свои сети.
— У этого волшебника седые курчавые волосы?
— Да, а что?
— И он носит длинный плащ рыжевато-коричневого цвета.
— В его ателье висело что-то подобное.
— В таком случае похоже, что мы…
Но в этот момент команда из лас-вегасского «Панчо», трудившаяся над программой «Вторжение в личную жизнь», ворвалась в спальню, вооруженная камерами и магнитофонами, и рьяно принялась за дело.
Том Холт
Бегство с планеты медведей
Том Холт (Tom Holt, род. 1961) обладает даром сочинять удивительно разнообразные комические романы в жанре фэнтези. Первым из них был «В ожидании кого-нибудь повыше ростом» (Expecting Someone Taller, 1987), за ним последовали «Кто боится Беовульфа?» (Who's Afraid of Beowulf? 1988), «Летучий голландец» (Flying Dutch, 1991), «О, Боги!» (Ye Gods, 1992), «Фауст в своем кругу» (Faust among Equals, 1994), «Игра в джинн» (Djinn Rummy, 1995), «Раскрась дракона» (Paint Your Dragon, 1996), «Сезам, открой» (Open Sesame, 1997), «Жаль, что тебя нет со мной» (Wish You Were Here, 1998), «Ничто человеческое…» (Only Human, 1998) и еще многое другое. Лучшие юмористические произведения Тома Холта не только смешат, но и взывают к чувствам читателя. При всем комизме ситуации в рассказе «Бегство с планеты медведей» (Escape from the Planet of the Bears), его финал оставляет довольно горький осадок. Но прочитайте — и решите сами.
Чудовища туземные не так уж и страшны,
И даже мухи-демоны любезны и нежны,
А водяные дьяволы едят одну морковь,
Но вот зверьки пушистые пьют человечью кровь.
Бортовой журнал исследовательского космического корабля «Заратустра». Время и место действия неизвестны.
Слейд, оглянулся. В бухте позади него тонул космический корабль. В вихре пара и брызг был виден лишь отсек с двигателями. Он подумал о том, какое действие должна оказать морская вода на коллектор нейтронного пульсирующего реактора, и поспешил укрыться за ближайшей скалой.
И поступил очень мудро. Земля всколыхнулась, как кисель в кастрюле, почти вся вода в бухте взмыла в воздух, повисела там один миг и обрушилась на землю, словно удар молота, промочив Слейда до нитки. Астронавт вырос в Англии, так что это было ему не впервой, но мысль о том, что корабль исчез навсегда, настолько потрясла Слейда, что он, пошатнувшись, тяжело опустился на пятую точку, придавив медузу какого-то неизвестного вида.
(Хороший был двигатель. С таким же успехом он мог бы еще на орбите выкинуть за борт все сердечники.)
Он не имел понятия, куда попал, но теперь это был его дом.
Грустно.
Он огляделся. Похоже, он мог утешаться хотя бы тем, что его угораздило выброситься на планету, которая на первый взгляд ничем не отличалась от Земли. О подавляющем большинстве планет этого никак нельзя было сказать — это Слейд знал точно. И надо же, такое необыкновенное везение — его новое пристанище, судя по всему, изобиловало органической жизнью. Вероятность этого была близка к нулю. Слейд почти неминуемо должен был очутиться либо в облаке ядовитых паров, либо на улице какого-нибудь города вроде Кливленда постиндустриальной эпохи. А вместо этого — нате вам! Все могло обернуться гораздо хуже.
